ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ

НАЗАД    ОГЛАВЛЕНИЕ    ВПЕРЕД

2.3. Пропорциональность личности и развитие демократии 

Санжаревский И.И. Пропорциональность в современных социально-политических отношениях

/ Под ред. проф. В.М. Долгова. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2004. – 144 с.

Сам факт ускорения истории еще не свидетельствует о наличии цивилизационного прогресса. Это отмечал в своих политико-публицистических сочинениях классик русского народничества П.Л. Лавров[1]. Необходима личность, способная придать этому ускорению логику, смысл и общественно приемлемые формы, то есть оптимальные пропорции. Благодаря этому в сознании наших современников социально-политический прогресс собственно и ассоциируется с демократией как системой, создающей более всего благоприятных предпосылок и условий для раскрытия личностного потенциала. Соответственно демократические системы подразумевают самим фактом своего существования наличие определенной пропорциональности в активности этого личностного начала.

Социально-политический прогресс – это совершенствование социально-политического устройства общества и культурной жизни человека. Он предполагает такую направленность социального и политического развития, для которой характерен переход от низших форм к высшим, от менее совершенных к более совершенным. Это широкое, обобщающее понятие включает в себя как составные части экономический, технический и культурный прогрессы. Исследователи сфер жизни общества, как правило, придерживаются принципов одной из трех основных конкурирующих теорий прогресса: формационной теории, теории функционализма и теории конфликтов[2]. Каждая из этих теорий по-своему трактует личностный аспект процесса формирования социально-политических пропорций.

Точка зрения функционализма на общество и общественную структуру была впервые сформулирована в Х1Х в. Г. Спенсером. Он сравнивал общества с живыми организмами, подобными человеческому телу. В нашем организме каждый орган – сердце, мозг, желудок и т.д. – выполняет специфическую функцию для поддержания жизни. Различные органы, связанные между собой внутри нашего организма, образуют взаимозависимую систему. Если один орган прекращает функционировать  или действует недостаточно хорошо, организм уже не функционирует нормально и может полностью  выйти из строя. Исследователь – сторонник функционализма – рассматривает общества как организмы, состоящие из ряда сфер: военной, экономической, медицинской, религиозной и т.д. Каждая сфера общества выполняет свою функцию, и чем больше различия между этими функциями, тем труднее одной сфере жизнедеятельности заменить другую. Соответственно самодостаточна и личность, «привязанная» к одной из дифференцированных функций.

Э. Дюркгейм развил основы функционализма. Он рассуждал так: если общество образовано из множества различных личностей и каждая из них оказывает влияние на функционирование всей системы, то общественные явления можно объяснить, анализируя функции людей в общественной системе. Теория Э. Дюркгейма объясняет отклонение от «норм» в социально-групповом поведении под влиянием личностного фактора. Ученый считал, что отклонение личности от социально одобряемых целей и ценностей общества имеет определенное позитивное значение. Например, убийство дает людям возможность вновь подтвердить правила, запрещающие преступление, и, наказав убийцу, выразить свое согласие с этими правилами[3].

Современные функционалисты выступают последователями Г. Спенсера и Э. Дюркгейма. Их основной подход состоит в определении сфер проявления личностной активности, выявлении их положительных и отрицательных функций, в таком их объединении, которое образует картину общества как единое целое. Следующие четыре пункта образуют теоретические рамки современного функционализма:

общество – это система частей, объединенных в единое целое; общественные системы сохраняют устойчивость, поскольку в них существуют внутренние механизмы контроля на личностном и групповом уровнях;

дисфункции существуют, но они преодолеваются прежде всего на личностном уровне; например, радикалы и хиппи 60-х гг. прошлого века несли много перемен в общество (новый подход к проблемам окружающей среды, недоверие к высшей власти, более раскованный стиль одежды мужчин и женщин), однако сегодня, спустя время, радикалов и хиппи поглотила среда истеблишмента, в которую они вошли, став юристами, учителями и даже биржевыми маклерами;

изменения, как правило, носят постепенный, а не революционный характер и связаны с культурной эволюцией человека;

социальная интеграция или ощущение, что общество является «крепкой тканью, сотканной из различных нитей», формируется на основе согласия большинства граждан страны следовать единой системе ценностей, например, англичане согласны с необходимостью монархии; в США принцип равных возможностей присущ мировоззрению большинства американцев[4]. Функционализм, таким образом, в понимании пропорции «личность – система» выступает наследником теории «общественного договора».

Теория конфликта сформировалась главным образом под влиянием произведений К. Маркса, который считал, что классовый конфликт находится в самой основе общества. Классовый конфликт возникает потому, что люди разделены на различные классы в соответствии с их положением в экономической системе. С точки зрения Маркса, основными классами буржуазного общества являются капиталисты и наемные рабочие. Эти два класса не имеют общих ценностей, более того, капиталисты стремятся господствовать и эксплуатировать рабочих. В результате указанные классы постоянно враждуют между собой.

Согласно теории К. Маркса классовый конфликт является движущей силой истории. Роль же «исторической личности» сводится к тому, чтобы взять в свои руки контроль над этим конфликтом и направить его в нужное русло. Проблема демократических систем Европы К. Марксу виделась в том, что они лишь формально декларировали свободу личности, объявляя свидетельством исторического прогресса именно эту формальную сторону политического участия гражданина[5].

По-другому представил роль личности в конфликте внутри демократического общества Р. Дарендорф. Он отрицал идею К. Маркса о том, что основные конфликтующие силы в обществе – это классы, образованные по экономическому признаку. По мнению Р. Дарендорфа, главной причиной конфликта является тот факт, что одни люди имеют власть над другими. Основные конфликты возникают между теми, кто имеет власть, и теми, кто ее не имеет.

Р. Дарендорф сформулировал следующие основные положения теории конфликта: главными отличительными чертами любого общества являются господство, конфликт и подавление; общественная структура основана на власти одних групп людей над другими, например, предпринимателей над рабочими, офицеров над солдатами, преподавателей над студентами и т.д.; у каждой группы есть общие интересы независимо от того, осознают их входящие в такие группы или нет; интересы членов разных групп различны и противоположны. Например, может возникнуть конфликт между бизнесменами, стремящимися к повышению своих доходов, и активистами движения защиты окружающей среды, которые борются за ее сохранение[6].

Когда конкретные люди осознают свои общие интересы, они могут образовать общественный класс, это может выражаться в форме профсоюзных движений политического лобби и т.д. Классовый конфликт обостряется, если: почти вся власть сосредоточена в руках нескольких людей, остальные практически лишены ее; те, кто лишен власти, не имеют возможности ее получить; люди могут свободно организовывать политические группы.

Идея ключевой роли личностного фактора в регулировании социальных конфликтов в современной политологии нашла свое выражение в теории среднего класса – носителя ценностей индивидуализма и личного выбора, которая соединяет в себе возможность объединения различных подходов к анализу развития общества[7]. Один из ее основных тезисов гласит: в обществе, чтобы индивид ощущал себя свободным, кроме демократических институтов должно быть не более 10% бедных и не более 10% богатых, а остальные составляют средний класс, то есть должна регулироваться распределительная система в обществе. Если мы обратимся к статистике, то увидим, что 10% – это критическая точка 100%-ного распределения, в которой явление начинает оказывать существенное влияние на индивидуальное и массовое сознание и поведение.

Бедный полюс общественного распределения недоволен существующей системой и стремится к ее изменению, богатый – к ее сохранению. Возникает эффект колебания личностного выбора гражданина между двумя точками – жизненными эталонами, что приводит к дисбалансу всей системы социально-экономических пропорций. Но если при этом количество бедных становится больше критической точки, то увеличивается вероятность социальных конфликтов, которые приводят к забастовкам и даже к революциям, то есть может произойти насильственное перераспределение общественного богатства. Таким образом, если будет увеличиваться доля богатых людей, то развитие системы пойдет в направлении застоя с увеличением доли бедных людей, что в конечном счете может привести к социальным конфликтам.

Чтобы обеспечить нормальное поступательное развитие общества и гражданскую активность личности в нем, необходимо осуществлять регулирование распределения общественного богатства, дабы эмпирическое, реально существующее статистическое распределение имело минимальное отклонение от теоретически нормального.

Основным социально-политическим институтом, осуществляющим это регулирование в настоящий момент времени, является государство, которое сосредотачивает в своих руках основную долю общественного богатства, так называемые естественные монополии. История ХХ в. наглядно демонстрирует примеры максимально полного сосредоточения собственности в обществе (СССР, страны социализма, где практически вся собственность была сосредоточена в руках государства) и примеры распределения собственности в соответствии с нормальным законом статистического распределения (страны западной демократии, в которых действуют антимонопольные комитеты и законы, например США, Япония и т.д., законы равной жертвы при налогообложении, например Швеция)[8].

Крайности капиталистической и социалистической систем были осознаны человечеством на рубеже 50–60-х гг. ХХ века именно благодаря предоставленной наукой этим обществам возможности увидеть свое будущее в разрезе перспектив прогресса человеческой личности, когда разрушилась колониальная система, когда встала проблема регулирования рыночных отношений и т.д.[9] В итоге в европейских сообществах укоренилось мнение, что нормальное развитие капиталистической системы невозможно без регулирования рыночных отношений государством, без увеличения объема государственной собственности, а нормальное развитие социалистической системы невозможно при полном огосударствлении собственности общества. Оба процесса разрушают «гражданина»[10].

Последующее время наглядно продемонстрировало практичность и правильность этих выводов для развития человеческого сообщества на рубеже ХХ–ХХI вв. Тип общества может и должен в первую очередь определяться способом производства граждан, т.е. тем, как используются на нужды человека и контролируются экономические ресурсы, средства производства, которыми оно владеет. Категории «индустриальное», «постиндустриальное», «информационное» общество имеют смысл как научные категории постольку, поскольку они обозначают вступление современных социумов в эпоху нового качественного отношения к роли личности в образовании ключевых социально-политических пропорций[11].

С учетом сказанного выше можно дать следующую характеристику обществу как системе. В самом широком смысле слова современная философия понимает общество как обособившуюся от природы часть материального мира, представляющую собой исторически развивающуюся форму жизнедеятельности людей. Основные (неделимые) элементы общества – это люди, личность, индивид, которые активно взаимодействуют со средой, преобразуя естественную природу, создают искусственную среду своего обитания.

Общество, находящееся в состоянии прогресса личностного компонента, превращается в саморегулирующуюся на основе принципа пропорциональности систему. Структура общества складывается на основе способности людей к упорядочению, устойчивому сбалансированию социальных связей, приводящих к образованию различных объединений людей. Упорядоченные связи определяют социальные и политические организации, а устойчивые связи, закрепляемые в нормах морали (обычаи, традиции), в государственном праве (законы), – социальные и политические институты. Исторически складывающиеся связи на основе различий между людьми приводят к социальному неравенству, которое определяет иерархичность – последовательность удовлетворения потребностей людей и их объединений в обществе. Одновременно иерархичность возвращает социальной структуре значимость личностного компонента. Поэтому иерархически выстроенная (в том числе и с применением принципов демократии) социальная система потенциально тяготеет к пропорциональному отношению личностного и общественного начал.

Проблема для современной политической науки, в плане освоения ею возможностей иерархизации современных обществ, состоит в том, что по европейской интеллектуальной традиции иерархичность воспринимается массовым сознанием как атрибут авторитарно организованных социально-политических систем[12]. Классические либерализм и демократизм обычно мыслили достижение нового политического состояния путем «освобождения» человеческой личности, доведения ее посредством «нагружения» политическими и экономическими правами и обязанностями до уровня «гражданского» состояния. Главной предпосылкой решения этой задачи виделось разрушение традиционных социально-политических иерархий. Сохранение социальной иерархии в этом ракурсе выглядело как угроза внутренней целостности демократической системы. В результате наука, объяснив как соединить частнособственнический статус граждан с их свободой (это объяснение дал еще А. де Токвиль), оставила на долю публицистики объяснение того, как соединить их частнособственнический статус с принципом равенства. Представляется, что наши недавние российские эксперименты с «ваучеризацией» зеркально отразили этот факт отсутствия компетентного научного мнения и относительность зарубежных прикладных наработок в данном вопросе.

Еще одну проблему выделил классик французского либерализма XIX в. Ф. Гизо. Он рассуждал так: «Когда мы рассматриваем власть – не изолированно и не самое по себе, но в теснейшем и необходимом отношении с обществом, – ее действие представляется нам в двойном аспекте. Она должна взаимодействовать, с одной стороны, со всей массой граждан в целом, которых она вовсе не видит, не встречает, но которые испытывают ее воздействие и судят о ней; с другой стороны, – с индивидами, которых то или иное дело приближает к власти и которые находятся с ней в непосредственной и личной связи либо потому, что они служат ей, выполняя свои обязанности, либо потому, что сама власть испытывает потребность воспользоваться их влиянием. Воздействовать на массы и воздействовать на индивидов -–вот что означает править»[13].

Правда, соотнося этот теоретический принцип с обычным положением вещей, Ф. Гизо добавляет: «Из двух частей правления власть склонна пренебрегать первой. Мелкая и неотложная забота взаимодействовать с индивидами поглощает ее. … Из всех заблуждений власти именно это является для нее губительным, поскольку только в массах, в самом народе должна она черпать главные свои силы, свои первые средства правления»[14].

Теоретически, если следовать рассуждениям Ф. Гизо, историческая миссия демократии в том и заключалась, чтобы перед лицом политической власти выровнять пропорцию между личностным и общественным поли­тическим участием. Однако тут возникало нарушение логики рассуждения, которого французский либеральный мыслитель, возможно, и не замечал или не придавал ему принципиального значения. Следует учитывать, что это обстоятельство – принципиальное. Демократическая власть может сколько угодно «черпать главные свои силы» в народе, но, как только она переходит от законотворчества к законоприменению, перед ней встает личность гражданина столь же ей неудобная, как неудобна «гражданская масса» власти авторитарной. Личность своими свойствами нарушает упо­рядоченность демократических социально-политических отношений, тяго­теющих к правовому и организационному универсализму. Именно это об­стоятельство, не отмеченное Ф. Гизо, побуждает институализирующиеся демократические системы, вопреки теории и ради соблюдения принципа пропорциональности, уничтожая одну иерархичность социально-полити­ческих связей, заменять ее другой иерархичностью.

Целостность общественной системы, таким образом, остается, как при демократии, так и при авторитаризме, величиной примерно одинаковой, определяемой условиями, лежащими вне поля политического интереса[15]. В чем действительно выигрывает демократическая система, разрешая проблему противоположения личности и государства, так это в том, что она делает социальные иерархии вариативнее и многообразнее. При демократии в социальной иерархичности меньше кастовости, чем в сословных и кастовых иерархиях древности. Поэтому отношения личности и общества, личности и государства при демократии на уровне формирования новых иерархизированных пропорций в системе всегда будут привлекать внимание политологов больше, чем архаические иерархии. Соответственно и облик демократии (что многие апологеты демократии отождествляют с вопросом о ее «моральных преимуществах») как системы, выводящей социальную иерархичность на более совершенный уровень, всегда будет для людей привлекательнее облика авторитаризма.

Для политической науки в описанной ситуации содержится свой интерес. Обращение исследователя к проблеме личности, общества и государства в демократическом контексте позволяет ему на уровне методологии задавать многовариантность описания общества. То есть наука получает возможность рассматривать общество как объединение людей, как кооперацию различных типов, видов и форм деятельности, как исторически сложившуюся систему отношений, как совокупность потребностей людей и последовательность их удовлетворения и т.д.

Все социальные системы сложились исторически в процессе объединения конкретных людей на основе конкретного способа производства, общих черт условий жизни, жизнедеятельности, отличающих их от других людей, которые взаимосвязаны с производственными отношениями. Считать производственными отношениями в обществе только групповые отношения людей в процессе производства материальных благ было бы, на наш взгляд, ошибкой.

В обществе существуют отлаженные, нормированные и постоянно идущие и непрекращающиеся процессы воспроизводства личностей, процессы воспроизводства властных, управляющих, регулирующих отношений как внутри государства, так и внутри гражданского общества, процессы воспроизводства системы ценностей и норм морали, законов понятий и критериев. И везде очень ярко выражено личностное начало. Можно сказать, что демократия делает это выражение предельно ярким.

Для того чтобы отношения демократии имели место, необходим межличностный контакт, взаимодействие между людьми, их различными объединениями, чтобы было возможно зафиксировать  в  сравнении  отличительные  черты  друг  друга,  например классовые, имущественные, расовые[16].

Организованные общественные отношения всегда стремятся к закреплению, к нормированию на уровне личности, то есть закреплению в нормах морали (нравственности), законах государства, нормах гражданского поведения (например, нормирование отношений в семье как на основе морали, так и на основе государственного права; кодекс поведения на дуэли; правила ведения войн; правила поведения за столом; правила ведения международных переговоров и т.п.). Все эти ситуации связаны с личной позицией гражданина, с его, так сказать, внутренней пропорциональностью[17].

В развитии общественных систем постоянно осуществляется отбор, сохранение и передача из поколения в поколение существующих организованных и институализированных межличностных отношений наряду с производством новых (например, правила отношения к старшим поколениям, детям, женщине передаются из поколения в поколение; нормы отношения к преступникам; организация государственного устройства и т.п.). Социально-политическое воспроизводство – это процесс отбора, сохранения и передачи образцов общественных отношений от человека к человеку наряду с производством новых.

Основная функция политической сферы жизни общества – это воспроизводство отношений управления, регулирования общественных отношений, механизмов перераспределения благ и ценностей жизни. В ходе ее реализации в обществе формируются гражданские формы общественного сознания как совокупность идей, взглядов, теорий, настроений и чувств  об обществе в целом, социальных общностях и группах, о человеке в обществе. Эти процессы дают общественно-политическим системам возможность обрести пропорциональность и сформировать определенные пропорциональные связи.

Перечислим основные пропорциональные системы, которые институализировались в процессе исторического развития человеческого общества.

Демографическая система: базируется на половых и возрастных различиях (женщины, мужчины, трудоспособное население, дети, старики, инвалиды, возраст взросления, возраст вступления в брак, пенсионный возраст и т.п.).

Этническая система: расы (белая, черная, желтая), нации (как правило, формировались на основе существующей или существовавшей государственности, например французы, русские и т.д.) и т.п.

Территориальная система: поселение (человечество на Земле, город, село и т.п.); регион (часть света – Европа, Азия, Америка, Африка, Австралия; географическая часть земной поверхности – Сибирь, Черноземье, Нечерноземье и т.д.); государственная территория (Россия, Соединенные Штаты Америки, Япония, Германия и т.д.); государственно-административное деление территории (штаты в США, области, республики, края в современной России, земли в Германии и т.д.); производственные территории (промышленные и сельскохозяйственные районы) и т.п.

Социально-экономическая система: производственная система (экономика страны, союза государств, транснациональные корпорации, объединения производителей и потребителей и т.д.), система обращения продуктов труда (рынок, распределение) и т.п.

Стратификационная, или классовая система, определяется исторически сложившейся упорядоченной и устойчивой системой расслоения общества на основе  различий между людьми работоспособного возраста, порождающих их социальное неравенство (дворянство, помещики, буржуа, рабочие, крестьяне и т.п.).

Профессиональная система определяется углублением общественного разделения труда и возрастанием роли кооперации в процессе общественного производства (профессиональные союзы, производственные коллективы, конкретные профессии и специальности и т.п.).

Социально-политическая система определяется целенаправленным регулированием общественных отношений; когда возникает необходимость целенаправленно отрегулировать отношения между людьми – в процессе производства, определиться с очередностью производства и потребления благ и т.п. – мы говорим об экономической политике; в процессе обучения новых поколений – о политике в сфере образования; в процессе реализации научных открытий и внедрения новой техники – соответственно о научной и технической политике; в процессе воспроизводства вооруженной защиты общества – о военной политике и т.д.; когда  говорим о позиции государства в процессе регулирования общественных отношений, возникает понятие государственной политики и т.д. (государство, политическая партия, союз государств и т.п.).

Социокультурная система характеризуется процессом отбора, сохранения и передачи образцов человеческой деятельности (цивилизация, культура, искусство и т.п.).

Рассматривая основные социальные системы, методологически очень важно понять и запомнить, что конкретно существующие люди в конкретно-историческое время включены во все вышеперечисленные системы одновременно (например, конкретная личность одновременно включена во все вышеперечисленные системы: как русский человек она проживает на территории России и принадлежит к белой расе, русским, русской культуре, является представителем мужского или женского пола, конкретного возраста, но при этом она включена в конкретно-исторический способ производства, обладает конкретными навыками и умениями, определяющими ее профессиональное место в общественной организации труда, предписанным или приобретенным социально-политическим положением в существующем стратификационном расслоении).

Подведем итог. Анализ проблемы пропорциональности в личност­ном измерении позволяет выявить круг проблем, далеко еще не окончательный, к которому современная политическая наука пока не проявила должного внимания. Это, например, проблема личностного фактора социально-политического прогресса. По устоявшейся в советское время научной традиции этот сюжет исследуется преимущественно в русле философской концепции политической культуры. Данная концепция является вполне достаточным методологическим основанием для научного анализа. Но при этом часто упускается из виду, что сама политическая культура есть лишь частное выражение формирующихся пропорций в связях личности, общества и государства. Поэтому исследование политической культуры с прицелом на выявление личностного фактора целесообразно соотносить с общими принципами построения пропорций внутри социально-политиче­ских систем.

Доминирующие в методологии вопроса функциональный и классо­вый подходы позволяют выявить основные показатели социально-полити­ческой пропорциональности личности. Однако они недостаточно учиты­вают динамические характеристики внутриличностных пропорций, свя­занные с индивидуальными особенностями процесса социализации личности и динамикой внешних по отношению к личности пропорций (условия политического и экономического процессов).

 Подход к проблеме политической социализации личности с позиции реализации в ее внутреннем становлении принципа пропорциональности дает возможность на уровне научного исследования выявить конкретную детерминированность внутриличностных и внутрисоциальных пропорций (например, экономическими пропорциями) и не ограничиваться, как часто бывает, общими суждениями типа «современное российское общество в своем поведении непредсказуемо и не приемлет демократии, поскольку экономика работает плохо». Очевидно, что такая часто встречающаяся конструкция политологических суждений лишь формально связывает в цепочку причины и следствия.

Анализ формирования пропорций в системе личность – общество – государство дает выход на теоретически и практически важную проблему противоречий в институализирующихся демократических системах. Очевидно, что не оправдались надежды отечественной либеральной интеллигенции на то, что поворот государственной власти от формирования коммунистической личности к созданию общественной системы «с человеческим лицом» автоматически снимет противоречия личности и системы. Борьба за «общество равных возможностей» обернулась невиданным ранее расслоением общества по имущественно-правовым показателям и формированием новых иерархических систем, выражающих реальную, а не теоретическую пропорциональность российской демократии. Вопрос социальной иерархии в условиях либеральной демократии представляется достойным специального политологического анализа.

Проведенный анализ позволяет составить представление о той большой роли, которую в становлении пропорций между личностью и окружающими ее социально-политическими, экономическими и культурными системами играет государство. Привычное для отечественной либеральной и демократической мысли противопоставление личности государству, укорененное в западноевропейской интеллектуальной традиции, характеризует лишь один аспект рассматриваемой проблемы. Государство не может властвовать, не имея в поле зрения общества, с одной стороны, и не имея в поле зрения конкретной личности гражданина, с другой. Без такого распределения внимания невозможно совмещение в один политический процесс экономической, социальной и политической стратегии и тактики. Это объективно заставляет государственные институты заботиться о пропорциональности политической и общей культуры личности и пропорциональности общественных отношений.

Тем самым при непосредственном участии государства в обществе формируется целая цепочка социальных систем, об особенностях внутренней пропорциональности которых речь пойдет далее.

НАЗАД    ОГЛАВЛЕНИЕ    ВПЕРЕД