ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ

назад   Материалы о демократии  вперед

Конституционализм: опыт Америки и других стран

Грэг Рассел

«Свобода личности в государстве заключается в наличии постоянных правил жизни общества, единых для всех его членов, которые устанавливаются законодательной властью, созданной в данной общественной структуре».

Джон Локк

Второй трактат, гл. 4

Конституционализм, или принцип господства права, подразумевает ограничение властных полномочий руководителей государства, государственных органов и реализацию данных ограничений с использованием установленных процедур. В качестве предмета политической или правовой теории данное понятие связано с понятием государства, которое в первую очередь служит как во благо общества в целом, так и для защиты прав отдельной личности.

Конституционная форма правления, уходящая корнями в систему либеральных политических идей, возникла в Западной Европе и США в качестве гаранта прав человека на жизнь и на имущество, а также на свободу слова и вероисповедания. Говоря об обеспечении защиты данных прав, творцы Конституции придавали особое значение ограничению полномочий каждой ветви государственной власти, равенству всех перед законом, беспристрастному судопроизводству и отделению церкви от государства. Среди характерных представителей этой системы взглядов можно назвать поэта Джона Мильтона (John Milton), правоведов Эдварда Коука (Edward Coke) и Вильяма Блэкстоуна (William Blackstone), таких государственных деятелей, как Томас Джефферсон (Thomas Jefferson) и Джеймс Мэдисон (James Madison), а также философов Томаса Гоббса (Thomas Hobbes), Джона Локка, Адама Смита (Adam Smith), барона де Монтескье (Baron de Montesquieu), Джона Стюарта Милла (John Stuart Mill) и Исайю Берлина (Isaiah Berlin).

По-видимому, в 21-м веке проблемы системы конституционного правления возникнут в отдельных государствах, которые считаются демократическими. Современный феномен «ограниченной демократии» приобретает законное право на существование, а отсюда и прочные позиции в силу того, что соответствующие политические режимы выглядят в достаточной степени демократическими. Ограниченная демократия – что означает формально демократическую форму правления, лишенную конституционного либерализма, – является формой не только недостаточной, но и опасной, несущей в себе предпосылки разрушения системы свобод, злоупотребления властью, национальной розни и даже вооруженных конфликтов. Распространение демократических принципов по всему миру не всегда влекло за собой распространение принципов обеспечения конституционных свобод. Ряд руководителей государств, избранных с соблюдением демократических процедур, воспользовались своей властью как инструментом ограничения свобод. Существующая традиция политической свободы подразумевает нечто большее, чем наличие свободных и справедливых выборов или дополнительных возможностей для выражения своих политических взглядов. Кроме того, либеральная демократия обеспечивает законодательный базис для разделения ветвей власти, а это также является гарантией соблюдения основных свобод – свободы слова, собраний, совести и права собственности.

Конституционализм: исторические основы

Современные либерально-политические теории получили свое практическое выражение в борьбе за конституционную форму правления. Первая и, возможно, самая великая победа либерализма была одержана в Англии. Набиравший силу торгово-промышленный класс, поддержавший династию Тюдоров в 16-м веке, в 17-м веке возглавил революционное движение и добился успеха в установлении главенства Парламента, а в дальнейшем – Палаты общин. То, что со временем стало отличительной чертой современного конституционализма, заключалось отнюдь не в утверждении идеи о распространении закона на королевскую власть (хотя данная концепция является важнейшей составной частью всей идеи конституционализма). Данное положение уже было достаточно разработано в средние века. Отличительная его черта – установление действенных мер политического управления, дающих возможность осуществления принципов господства права. Современный конституционализм зародился на базе политической потребности в создании представительных органов власти, являющихся продуктом волеизъявления субъектов гражданского общества.

Более того, современная конституционная форма правления тесно связана с экономикой и «властью кошелька», то есть идеей о том, что налогоплательщики, пополняющие бюджет государства, должны быть представлены в составе его правительства. Принцип, в соответствии с которым бюджетные ассигнования в сфере экономики и рассмотрение и удовлетворение жалоб являются тесно взаимосвязанными, является ключевым для современной конституционной формы правления. Отказ от системы феодальных выплат в королевскую казну, развитие представительных органов управления и осознание национальной общности в противоположность фигуральной преданности монарху и его двору сделали реальным осуществление на практике действенной модели конституционной монархии.

Тем не менее на основании положений Билля о правах 1689 года можно сделать вывод о том, что английская революция ставила целью не только защиту права собственности (в узком смысле), но и установление тех свобод, которые, по мнению либералов, играют первостепенную роль в формировании чувства человеческого достоинства и системы моральных ценностей. «Права человека», перечисленные в английском Билле о правах, со временем были провозглашены и за пределами Англии. Особо следует отметить американскую Декларацию независимости 1776 года и французскую Декларацию прав человека и гражданина 1789 года. 18-й век стал свидетелем появления конституционной формы правления в Соединенных Штатах и во Франции, а в 19-м веке распространение этой формы правления шло с разной степенью успеха в Германии, Италии и других странах Запада.

Конституционализм и наследие отцов-основателей нации

Конституционный строй американского общества построен на фундаменте согласия свободных и здравомыслящих мужчин и женщин, что выражено термином «общественный договор», то есть добровольное доверительное объединение, организованное для определенных целей. Теории «общественного договора», получившие наибольшее распространение в Европе в 17-м и 18-м веках, связаны с именами английских философов Томаса Гоббса и Джона Локка, а также французского философа Жан-Жака Руссо (Jean-Jacques Rousseau). Эти мыслители обосновывали наличие политических обязательств отдельной личности по отношению к обществу в целом с точки зрения просвещенного эгоизма. При этом они вполне осознавали преимущества гражданского общества, члены которого обладают как правами, так и обязанностями, в противоположность недостаткам «состояния природы» – гипотетического общества, характеризующегося полным отсутствием государственной власти. Идея «общественного договора» отражает лежащее в его основе осознание того, что для создания независимого правительства и защиты человека от посягательств злой воли, или, иными словами, от беспорядков, тирании и нарушения целесообразного жизненного уклада, необходимо наличие не столько правительства как такового, сколько наличие жизнеспособного общества. Джон Джей (John Jay) отмечал на страницах «Федералиста» №2 (Federalist No. 2), что отдельная личность уступает определенные естественные права в пользу общества в целом, если государство обладает средствами, необходимыми для действий по защите общественного блага. Как следствие, участие гражданина в жизни общества в условиях конституционной демократии влечет за собой обязанность соблюдать законы и исполнять решения общества, связанные с общими для всех вопросами, даже если отдельная личность категорически не согласна с вынесенным решением. По мысли Аристотеля и Спинозы, общество должно ограничивать власть или изгонять из общества тех, кто захватывает отправление правосудие в свои руки – как «человека-зверя» – нигилистически настроенного преступника или анархиста, так и «богочеловека» – потенциального диктатора. Гоббс, Локк и отцы-основатели Америки соглашались с этой точкой зрения. По их мнению, это является необходимым условием построения гражданского общества, при отсутствии которого оно не может существовать. Законы и политика при конституционной форме правления не только ограничены рамками общественного соглашения и зиждутся на этом соглашении. Они также призваны служить на благо всего общества в целом и в интересах каждого отдельного члена общества.

Американские государственные деятели – революционеры и творцы Конституции – обращались к классическому наследию по мере развития истории Америки, основными вехами которой являются Декларация независимости (1776 г.), подписание «Статей Конфедерации» (1781 г.), завершение Войны за независимость (1783 г.), выработка Конституции (1787 г.) и ратификация Билля о правах (1791 г.). Для этого периода борьбы Америки за свободу и конституционализм типичным является ряд общих вопросов.

Народный суверенитет

«Мы, Народ… устанавливаем и учреждаем эту Конституцию». Эти слова, содержащиеся в преамбуле Конституции, отражают суть принципа народного суверенитета, или верховной власти народа. Творцы Конституции США разработали основной документ страны, который они представили на утверждение народа, основываясь на концепции, в соответствии с которой высшая государственная власть принадлежит не правительству и не какому-либо отдельному государственному чиновнику, а народу. «Мы, Народ», являемся хозяевами собственного правительства, но в рамках нашей представительной демократии мы делегируем полномочия на текущее управление органу, состоящему из избранников народа. Однако подобное делегирование полномочий ни в коей мере не умаляет и не преуменьшает прав и обязанностей народа как верховного правителя. Законность правительства неизменно зависит от его подданных, которые обладают неотъемлемым правом на смену своего правительства мирным путем или на внесение поправок в Конституцию.

Принцип господства права

В соответствии с теорией конституционализма правительство должно действовать справедливо и разумно не только с точки зрения и в соответствии с мнением большинства, но и в соответствии с божественным законом, который определяется в Декларации независимости как «Законы природы и Господа всего сущего». Деклараторный закон 1766 года, в соответствии с которым британский парламент установил свои права по отношению к американским колониям «ограничивать (их) по любым, каким бы то ни было, вопросам», подчеркнул различия между принципом господства права и правления на основе права. Принцип господства права предполагает обращение к высшим стандартам закона и справедливости, понимаемым скорее в высшем и всеобщем смысле, чем с точки зрения простых смертных или закона, установленного современными политиками. Отцы-основатели верили, что принцип господства права является источником жизненной силы американского общественного строя и основных гражданских свобод. Принцип господства права предполагает, что если наши взаимоотношения друг с другом (и с государством) будут подчинены совокупности относительно справедливых правил, в противоположность подчинению группе отдельных личностей, нам будет грозить меньшая опасность стать жертвами произвола или авторитарного правления. Здесь следует отметить, что политические обязательства, вытекающие из принципа господства права, относятся не только к правам и свободам субъекта и гражданина, но в равной степени распространяются и на правителей. Для охраны прав и свобод личности творцы Конституции разработали защитный механизм, не позволяющий отдельным лицам или государству преступать границы этого основного закона страны.

Принцип разделения властей и система сдержек и противовесов

Отцы-основатели должны были найти ответ на вопрос, как можно осуществить на практике идею правления закона, а не людей, если функции управления могут выполнять только люди. Не следует забывать, что эти лидеры были политическими реалистами, попытавшимися привить дух конституционализма на почву, имевшую уникальные особенности, присущие данному времени и месту. Возможно, самая точная формулировка данной философской и практической дилеммы была дана Джеймсом Мэдисоном в №51 журнала «Федералист». Мэдисон утверждал, что тщеславию должно противодействовать тщеславие. Интересы человеческой личности должны быть неразрывно связаны с конституционными правами его страны. Даже при поверхностном знакомстве с природой человека можно предположить, что «подобный механизм необходим для сдерживания злоупотреблений государственной властью». Если бы мужчины и женщины были ангелами, то не было бы необходимости как во внешних, так и во внутренних средствах контроля над правительством. Однако Мэдисон был реалистом. По его словам, конституционализм влечет за собой политику «возмещения недостатка наилучших намерений путем противопоставления противоположных и соперничающих интересов». Структура Конституции, построенная с учетом необходимости благоразумной заботы о людях, должна позволять государственной власти управлять подданными. Не менее важно, однако, наличие дополнительных мер предосторожности для создания системы сдержек и противовесов внутри самой государственной власти.

Разделив полномочия государства между тремя независимыми ветвями власти – законодательной, исполнительной и судебной, творцы Конституции исключили возможность монополизации одной ветвью двух остальных. Распределение полномочий государства между тремя отдельными ветвями власти также позволило предотвратить образование слишком сильного правительства страны, способного к подавлению правительств отдельных штатов. Отцы-основатели намеренно предусмотрели пересечение сфер полномочий и обязанностей ветвей власти. Например, законодательные полномочия Конгресса ограничиваются правом президента на наложение вето. Данное вето, в свою очередь, может быть аннулировано двумя третями голосов обеих палат Конгресса. Президент исполняет обязанности главнокомандующего, но только Конгресс обладает полномочиями на мобилизацию и материальное снабжение и оснащение армии, и, формально, правом объявления войны. Президент обладает полномочиями назначать всех федеральных судей, послов и других высших государственных служащих, но все эти назначения требуют обязательного обсуждения и получения согласия в Сенате. Ни один закон не может вступить в силу, если он не будет утвержден обеими палатами Конгресса.
Верховный Суд обладает правом вынесения окончательного судебного решения по признанию неконституционными как законодательных актов, так и актов исполнительной власти. В этом и состоит основа системы судебного контроля и правомочности федеральной судебной системы США, ведущих свою историю со времени процесса Марбери против Мэдисона (Marbury v. Madison) (1803 г.). Право судебного контроля возникло не на основании текста Конституции США, в котором не содержится явных указаний на подобные полномочия, а явилось следствием ряда судебных прецедентов, имевших место в конце 1700-х годов. Общая особенность этих прецедентов, по крайней мере с точки зрения философского или этического обоснования правомочности судебной системы, заключается во взаимосвязи судебного контроля и божественного закона. Американцев той эпохи можно считать приверженцами античного учения о том, что если действующее право или закон человеческий отступает от естественного права, то есть «закона природы», то это уже не закон, а его извращение. Основная идея сформулирована Джеймсом Отисом (James Otis) в работе «Права британских колоний, утвержденные и доказанные» (1764 г.), где он приводит следующие аргументы:

Естественное право не есть дело рук человеческих, и не в силах человека исправить или изменить его. Он волен его исполнять и соблюдать, или не подчиняться и нарушать его. Последнее никогда не проходит безнаказанно, даже в этой жизни, если можно считать наказанием для человека ощущение своей развращенности, лишение звания добродетельного и честного человека из-за собственной глупости и злых поступков и получение клейма злодея, или превращение из друга, а, возможно, отца этой нации, в ненасытного льва или тигра.

Федерализм

Отцы-основатели также приняли решение о том, что полномочия власти должны быть разделены между правительствами разного уровня – национального и отдельных штатов. Несостоятельность Статей Конфедерации (1781-1787 гг.) при попытке создать жизнеспособную государственную власть на территории американских колоний потребовала от делегатов Конституционного Конвента 1787 года, состоявшегося в Филадельфии, расширить полномочия центрального правительства.

Статьи Конфедерации послужили связующим звеном между первоначальным правительством, созданным на Континентальном конгрессе периода войны за независимость, и федеральным правительством, созданным на основе Конституции США 1787 года. Поскольку воспоминания о деспотической государственной власти Британии были свежи в памяти колоний, составители Статей сознательно учредили «конфедерацию» суверенных штатов. Однако Статьи не давали Конгрессу возможности осуществления по закону его требований к штатам относительно денежных выплат или посылки войск, и к концу 1786 года государственная власть перестала быть эффективной.

В соответствии с Конституцией США, конфедерация должна была уступить свое место федерации – системе, в которой власть будет распределена между одним национальным правительством и несколькими правительствами штатов. Национальное правительство должно было иметь верховную власть в определенных вопросах, но штаты не должны стать простыми административными единицами, подчиненными центральному правительству. Права штатов были защищены целым рядом мер. Во-первых, Десятая поправка к Конституции ясно указывала, что ряд сфер деятельности относятся к компетенции штатов. Например, правительства штатов во многом отвечали за управление собственным бюджетом и за принятие и выполнение различных законов, распространяющихся на жителей данного штата. Во-вторых, штаты были защищены также своим представительством в Сенате США, в котором присутствуют два сенатора от каждого штата, независимо от размеров штата. В-третьих, Коллегия выборщиков – орган, который производит формальные выборы президента США – должна была включать выборщиков, избранных в каждом штате, с минимальным представительством – в три делегата для каждого штата. В-четвертых, процедура внесения поправок в Конституцию также отражала интересы штатов, поскольку любая поправка к Конституции требовала одобрения трех четвертей законодательных органов штатов, а также двух третей депутатов обеих палат Конгресса. Данные конституционные гарантии были закреплены в Конституции также и для того, чтобы защитить более мелкие штаты от доминирования больших штатов. Разделение власти между штатами и национальным правительством является еще одним структурным сдерживающим фактором в детально разработанной схеме сдержек и противовесов.

Борьба за права личности

Преамбула Конституции была направлена на создание в Америке нового политического строя, основанного на следующих принципах: формирование более совершенного союза, обеспечение всеобщей безопасности, установление справедливости и правосудия и сохранение благ свободы для нынешнего и следующих поколений. Еще раньше в Декларации независимости говорилось о «неотъемлемых правах», которые принадлежат всем людям в силу их человеческой сущности и лишить которых их не вправе ни одно государство. Вопрос о том, каким образом лучше всего устанавливать правосудие и сохранить блага свободы, вызывал ожесточенные разногласия приверженцев различных идей (как в прошлом, так и в наши дни). Первый проект Конституции, представленный штатам на утверждение, не включал ни одного упоминания о правах личности. Одним из объяснений такой непоследовательности является то обстоятельство, что творцы Конституции предполагали, что система ограничений властных полномочий только что созданного национального правительства разработана настолько тщательно, что на практике права личности не нуждались в дополнительных конституционных гарантиях. Кроме того, некоторые федералисты считали, что расширение перечня прав в Конституции могло только увеличить проблемы – то есть те права, которые считались важнейшими, но не были упомянуты в Конституции, могут оказаться объектом посягательства со стороны государства.

Несмотря на то, что антифедералисты потерпели поражение в споре по поводу проекта Конституции 1787 года, они смогли принудить своих оппонентов к определенным уступкам. Опасаясь власти нового национального правительства, они потребовали внесения в текст Конституции ряда особых конституционных гарантий прав личности. Они также заручились обещаниями лидеров федералистов в конституционных конвентах некоторых штатов, согласившихся поддержать прохождение соответствующих поправок к Конституции. Некоторые штаты угрожали отказаться от ратификации Конституции, если не получат гарантий принятия билля о правах. Федералисты выполнили свои обещания. В 1789 году первый Конгресс США принял первые 10 поправок к Конституции. К 1791 году Билль о правах, содержащий эти первые 10 поправок, был ратифицирован требуемым числом штатов. Более того, Девятая поправка, в прямой форме гарантирующая основные права, непосредственно не отраженные в Конституции, на время сняла опасения федералистов насчет того, что выделение любого отдельного права в Конституции подвергнет опасности гарантии всех других прав, не определенных таким же образом.

Билль о правах ограничивает возможные посягательства государственной власти на определенные права личности, включая свободу слова, печати, собраний и вероисповедания. Он также запрещает Конгрессу принимать законы относительно «установления», то есть официального признания той или иной религии, что означало бы предпочтение одной религии по отношению к другой. Почти две трети Билля о правах посвящено конституционной защите прав лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления. Данные права относятся к вопросам применения надлежащих правовых процедур, судебного разбирательства с соблюдением процессуальных гарантий, отказа от дачи невыгодных показаний против самого себя, недопустимости жестоких и необычных наказаний, а также вторичного привлечения к уголовной ответственности за одно и то же преступление. В то время, когда он бы принят, Билль о правах распространялся только на действия национального правительства.

Ограничение посягательств государства на права личности стало предметом Тринадцатой (1865 г.), Четырнадцатой (1868 г.) и Пятнадцатой (1870 г.) поправок – так называемых поправок периода Реконструкции, принятых по окончании Гражданской войны и направленных на ликвидацию института рабовладения. За последние 100 лет многие из свобод, предусмотренных в первых 10 поправках, были объединены в Четырнадцатой поправке в виде конституционной гарантии того, что ни один из штатов не вправе отказать своим гражданам как в надлежащих правовых процедурах, так и в равной защите со стороны закона. Начиная с 1920-х годов, первые 10 поправок к Конституции играют все более активную и важную роль в разрешении сложных вопросов государственной политики – от конституционности молитвы в школах и законов об обязательной проверке на наличие наркотиков, до регулирования рождаемости и применимости смертной казни. Новые поколения придали новое значение таким основополагающим принципам, как «справедливость» и «свобода», а также некоторым конституционным нормам – таким как «надлежащие правовые процедуры» и «равная защита со стороны закона». Эта эволюция понятий, часто сопровождавшаяся движениями протеста и актами гражданского неповиновения, отражает изменения в общественном сознании и общественных нравах, произошедшие за последние 200 лет.

Философское обоснование Билля о правах заключается в том, что этот документ исключает возможность ограничения свобод отдельной личности со стороны большинства, исходя из предпосылки, что лишение граждан фундаментальных прав ведет к принижению их гражданско-правового статуса и, в конечном счете, – к обесцениванию человеческой личности как таковой. Обширный перечень прав, гарантированных Биллем о правах и Конституцией, определяет строение свободной формы правления. Гражданские свободы могут проистекать непосредственно из естественных прав человека или опосредованно – из политического устройства общества, созданного на основе согласия народа, выраженного в конституции, системе прецедентного судопроизводства по нормам общего права и законодательных актов. История успеха Мэдисона и его соратников по Конституционному Конвенту и первому Конгрессу отражает проложенный ими путь выработки самосовершенствующейся системы процедур и структур, обеспечивающих возможность осуществления прав личности и установления нормативной базы их реализации в США.

Конституционализм, свобода и новый мировой порядок

Окончание холодной войны и последующий распад Советского Союза и его коммунистических сателлитов в Восточной Европе позволили испытать триумф и вселили оптимизм относительно перспектив распространения либерально-демократических идей и установления конституционных форм правления. В декабре 2000 года некоммерческая организация «Дом свободы» (Freedom House), поддерживающая распространение демократических идей по всему миру, выпустила в свет фундаментальное исследование, в котором подробно рассматривалось положение в области политических прав и гражданских свобод в 191 стране современного мира. Исследование «Свобода по всему миру в 2000-2001 гг.» содержит вывод о том, что тенденция последнего десятилетия к позитивному и постепенному продвижению к свободному обществу продолжилась и в 2000 году. По данным ежегодного исследования этой организации, 86 государств с общим населением в 2,5 млрд. человек (то есть 40,7 % населения земного шара – самый большой охват населения за время проведения этих исследований), могут быть отнесены к категории «свободных». Население этих государств пользуется широким спектром различных прав. 59 государств с населением в 1,4 млрд. человек (23,8 %) признаны «частично свободными». Для этих стран, в которых политические права и гражданские свободы ограничены в большей степени, зачастую характерна коррупция, присутствие главенствующей правящей политической партии и, в некоторых случаях, – конфликты на этнической или религиозной почве. Исследование относит 47 государств с населением в 2,2 млрд. человек (35,5 %) к категории «несвободных». Население этих государств лишено основных политических прав и гражданских свобод.

Исследование «Дома свободы» подкрепляет широко распространенное убеждение в том, что в современных условиях демократия не имеет приемлемой альтернативы; она стала признанным оплотом современного мира. Однако другая часть этого наследия периода после окончания холодной войны ставит перед политическими лидерами и перед исследователями гораздо более сложные задачи и проблемы. Демократически избранные государственные власти – часто те, которые были переизбраны на второй срок или повторно утверждены путем проведения референдума, повседневно игнорируют конституционные ограничения своей власти и лишают своих граждан основных прав и свобод. Во многих регионах мира наблюдается развитие международного феномена, вызывающего беспокойство, – ограниченной демократии.

В основе этой проблемы лежит различие между демократией и конституционной властью. Данная проблема до сих пор представляла сложность для ее выявления, поскольку после, по меньшей мере векового, присутствия на Западе демократия стала синонимом либеральной демократии. Комплекс гражданских свобод, ассоциирующийся с конституционным либерализмом, теоретически не является демократией. Со времен Платона и Аристотеля термин «демократия» означает власть народа. Данный взгляд на демократию как на процесс выбора государственной власти высказывался многими учеными, от Алексиса де Токвилля (Alexis de Tocqueville) до Джозефа Шумпетера (Joseph Schumpeter) и Роберта Дэла (Robert Dahl). Политолог Сэмюэль Хантингтон (Samuel Huntington) объяснил сущность данного вопроса: открытые, свободные и справедливые выборы являются квинтэссенцией демократии, ее неизбежным sine qua non (обязательным условием). В то же время правительства, избранные таким путем, могут оказаться неэффективными, коррумпированными, недальновидными, безответственными, подвластными узкому кругу интересов или неспособными проводить политику, необходимую для обеспечения общественного блага. В то же время, хотя правительства, обладающие такими качествами, являются нежелательными, они не могут считаться недемократическими. Демократия является одним, но не единственным достоинством общества, и взаимосвязь демократии с другими достоинствами и недостатками общества может быть осознана только при четком выделении демократии из совокупности других характеристик политических систем. Сами по себе выборы и участие в них широких слоев населения не обязательно обеспечивают наличие либеральной конституционной государственной власти. Нарастает беспокойство по поводу быстрого распространения многопартийных выборов в южной и центральной Европе, Азии, Африке и Латинской Америке – беспокойство, которое скорее связано с процессами, имеющими место по окончании выборов. Некоторые из избранных народных лидеров игнорируют существование парламента и управляют страной на основании президентского указа, нарушая основополагающие конституционные принципы.

Естественно, существует целый спектр типажей представителей ограниченной демократии, от умеренных нарушителей до почти тиранов. Многие демократические государства Латинской Америки переживают затянувшийся более чем на десятилетие жестокий экономический кризис, при отсутствии открытых выступлений против правительства со стороны военных или оппозиционных партий. И все же большинство подобных режимов нуждается в консолидации. Отдельные страны продолжают существовать в неизменном виде, несмотря на слабую институционализацию надлежащих демократических структур. Однако демократическая консолидация остается неполной без опоры на конституционный либерализм. Помимо признания правил борьбы за власть должны существовать фундаментальные и самодостаточные системы ограничения исполнительной власти. Одним из последствий преувеличения роли демократии, отдельно взятой в качестве основного критерия свободы, является то обстоятельство, что прилагаются весьма незначительные усилия по хотя бы теоретической разработке конституций для государств с переходной формой правления. Требуется не просто часто назначать выборы или составлять перечень гражданских свобод: необходимо создать систему, которая не будет нарушать эти свободы. Конституционный политический строй выходит за рамки процедур выбора правительства, подразумевая наличие определенных совещательных процедур, защищенных от влияния общества и служащих для защиты личной свободы и принципа господства права. Такое положение вещей требует наличия взаимных обязательств между ведущими группами общества – через механизм координации, включающий конституцию, связанные с ее исполнением политические институты, а также, зачастую, пакт или соглашение между ведущими группами общества, где государственная власть устанавливает порядок в обществе, создавая коалиции из ведущих политических партий и групп, представляющих различные интересы. Цель – установление ограничений властных полномочий государства, независимо от того, какая партия или фракция контролирует государственную власть в данный момент. В начале 20-го века Вудро Вильсон (Woodrow Wilson) стремился к построению мира, в котором бы не существовало угрозы для демократии. Возможно, что в грядущем веке задачей станет построение демократии, не представляющей угрозы для мира.

Дополнительная литература

Harold J. Berman, Law and Revolution: The Formation of the Western Legal Tradition (Harvard University Press, 1983)

Edward D. Corwin, The "Higher Law" Background of American Constitutional Law (Cornell University Press, 1990)

Larry Diamond, Developing Democracy, Toward Consolidation (Johns Hopkins Press, 1999)

Samuel Huntington, The Third Wave: Democratization In The Late Twentieth Century (University of Oklahoma Press, 1993)

Harbison Belz Kelly, et al., eds., The American Constitution: Its Origins and Developments (7th ed., W. W. Norton, 1997)

Theodore Lowi and Benjamin Ginsberg, American Government (6th ed., W. W. Norton, 2000)

Charles H. McIlwain, The Growth of Political Thought in the West (Macmillan, 1932)

Ellis Sandoz, A Government Of Laws: Political Theory, Religion, and the American Founding (Louisiana State University Press, 1990)

Об авторе:

Грэг Рассел является адъюнкт-профессором и руководителем аспирантуры кафедры политологии университета Оклахомы в г. Норман. Он является автором книг «Ханс Дж. Моргентау и этика американского искусства государственного управления» (Hans J. Morgenthau and the Ethics of American Statecraft), «Джон Куинси Адамс и достоинства дипломатии» (John Quincy Adams and the Public Virtues of Diplomacy) и «Уравновешивание скрытых преимуществ и явных недостатков: сила оружия и сила идей во время войны» (Reconciling Internal Rights and External Wrongs: The Force of Arms and Ideas in War). Он также является автором статей по политической философии, истории американской дипломатии и международным отношениям. В настоящее время Рассел заканчивает рукопись, посвященную искусству государственного управления при Теодоре Рузвельте

назад   оглавление  вперед