ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В РОССИИ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

В.Ю. Карнишин

Прогрессивно-экономическая партия

Всероссийский торгово-промышленный союз

Партия правового порядка

Торгово-промышленная партия

Умеренно-прогрессивная партия

Тактика предпринимательских партий

Возникновение партий промышленников и предпринимателей объективно связано с реалиями модернизационного процесса конца XIX – начала XX века. Форсированное развитие экономики, стремительный скачок в производстве обусловили не только благоприятные возможности для проявления частной инициативы, но и создавали новые проблемы как для правительства, так и для набиравших силу предпринимателей. Речь шла, во-первых, об отсутствии четкой программы деятельности тех звеньев администрации, которые курировали разработку экономической политики. В ее основе лежал государственный монополизм, регламентировавший как отношения собственности, так и другие существенные сферы промышленности и торговли. Во-вторых, представители буржуазии все настоятельнее ощущали потребность устранить барьеры, препятствующие развитию рыночной экономики. Требовалось привести в соответствие друг другу законодательные нормы, регулирующие взаимоотношения государства и предпринимателя; отменить ограничения в правах на занятия торгово-промышленной деятельностью; создать гибкие органы, представляющие интересы делового мира и способные оказывать влияние на характер правительственных решений.

Если учесть, что противоречия между бюрократией и предпринимателями усугулбялись экономическим кризисом 1900–1903 гг., военной катастрофой на Дальнем Востоке (1904–1905 гг.) и, наконец, начавшейся в 1905 г. революцией, то общественно-политическая активность “капитанов” российского бизнеса вполне объяснима. Поскольку отсутствовала представительная организация, способная консолидировать эту часть общества, потребность в своей политической партии становилась все более насущной.

На процесс партийного строительства определенный отпечаток накладывали различия между петербургским и московским отрядами предпринимательского корпуса. В “Северной Пальмире” его представлял военно-промышленный комплекс, щедро подпитывавшийся банковскими кредитами и тесно связанный с верхами петербургской бюрократии. Этот сегмент народного хозяйства, работавший непосредственно на государство, мало зависел от рыночной конъюнктуры.

Совсем не то было в Москве, где, как иронически отмечали современники, “промышленник сидел у себя в амбаре или на фабрике, как удельный князь в своем княжестве, фыркая на Петербург и обходясь без него”. Здесь были ориентированные на массовый [c.97] покупательский спрос, – вот почему московские фабриканты особенно болезненно ощущали экономический спад. Заинтересованные в сбыте производимых ими товаров широкого потребления, они естественным образом противились всему, что снижало покупательскую способность населения (прежде всего крестьянства) и сужало внутренний рынок. [c.98]

Первой реакцией на забастовочную волну стала записка, направленная правительству 27 января 1905 г. сорока семью московскими предпринимателями. В ней предлагалось выработать комплекс мер для обеспечения гражданских свобод. Солидарность с предлагаемыми мерами выразили также некоторые петербуржцы – члены конторы железозаводчиков М.Норпе, А.Тило и Э.Эрдели.

Важным для становления собственной политической организации стало совещание представителей торгово-промышленной элиты 10–11 марта 1905 г. Оно одобрило идею В.В.Жуковского о создании всероссийской организации для защиты интересов предпринимателей и проект записки на имя министра внутренних дел Булыгина (в ней речь шла о более широком участии торгово-промышленных кругов в рассмотрении законопроектов по вопросам экономической политики и о подготовке положения о выборах в Государственную думу).

Хотя бюрократия не проявила особого интереса к совместным действиям, это не снизило активности столичной буржуазии и прежде всего той ее части, которая консолидировалась вокруг конторы железозаводчиков, разработавших проект “политической и экономической программы русских торговцев и промышленников”. Спустя четыре дня, 25 июня, совещание петербургских предпринимателей решило созвать всероссийский съезд представителей промышленности и торговли, на котором предполагалось рассмотреть вопрос о создании политической партии и обменяться мнениями относительно перспектив созыва Государственной думы.

Открывшийся 4 июля 1905 г. в здании Московского биржевого комитета съезд был достаточно представительным, собрав посланцев 9 биржевых комитетов, 4 специальных бирж, 2 комитетов торговли и мануфактур, 7 отраслевых обществ, контор и съездов. Дискуссия об отношении к законосовещательной Думе выявила серьезные разногласия. Меньшинство (сторонники председателя Московского биржевого комитета Н.А.Найденова) предпочло поддержать проект “булыгинской” Думы и, не желая далее участвовать в работе съезда, ставшего откровенно политическим, покинуло зал заседаний.

В первый же день работы съезда московский генерал-губернатор его запретил. Основания для этой меры, с точки зрения действовавших правовых норм, были достаточно убедительны, поскольку в стенах бирж было запрещено обсуждать вопросы, не входившие в их компетенцию.

Продолжив свои заседания на квартире П.П.Рябушинского, участники избрали бюро; в его задачу входила подготовка съезда, на [c.98] котором намечалось конституироваться в качестве Союза промышленных и торговых предприятии Российской империи. Однако этому замыслу не суждено было осуществиться, т. к. за обыском и изъятием переписки и документов последовал запрет на проведение съезда.

Тем не менее дискуссии продолжались. Совещания столичных и провинциальных предпринимателей (13 и 17 октября 1905 г.) так и не смогли прийти к единой точке зрения о том, какой должна быть социальная основа партии. А.А.Вольский и Е.В.Кавос полагали предпочтительным представительство этой партией всех слоев населения. Противоположную точку зрения высказал С.С.Хрулев. заявивший о необходимости создать партию “чисто капиталистическую”. И хотя название новой партии – Прогрессивно-экономическая (ПЭП) – звучало, как представлялось ее учредителям, привлекательно для всех “прогрессивно мыслящих” подданных империи, в нее вступали прежде всего крупные предприниматели и правительственные чиновники. Среди первых ее членов значились: Я.И.Утин (директор Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, председатель правления Петербургского учетного и ссудного банка), А.А.Жуков (владелец огромного завода), А.И.Воронин (директор правления акционерного общества), А.А.Анников (старший цензор центрального комитета иностранной цензуры), А.М.Плюшевский-Плюшик (тайный советник, юрисконсульт МВД) и др.

В своей программе ПЭП декларировала приверженность конституционной монархии, а также принципы гражданского равноправия, свободы печати и слова, вероисповедания, передвижения. Заявлялось о необходимости наделения народного представительства правом издавать законы, контролировать исполнительную власть и утверждать бюджет. Партия выступала за реформу судебных учреждений, что предполагало, в частности, ликвидацию сословности и распространение судебных установлений на все население.

Пункты социальных разделов программы свидетельствовали о проявленных составителями гибкости и прагматизме, что, впрочем, не могло гарантировать влияния на те слои населения, к которым они апеллировали. Так, указывалось на необходимость устранить препятствия к свободному переходу от общинного землевладения к подворному и личному, упорядочить землевладение с целью распространения мелкого хуторского и кооперативного хозяйств, отменить выкупные платежи. Однако при этом оставалось неясным, за счет каких ресурсов предполагалось решить проблему малоземелья, каковая хотя косвенно и признавалась, но так и не стала предметом специального рассмотрения.

Самые выразительные положения программы были посвящены рабочему вопросу и экономической политике. Предполагалось предоставить рабочим свободу союзов, собраний и забастовок “как мирных средств к урегулированию взаимоотношений между рабочими и работодателями”. В то же время вопрос о восьмичасовом рабочем дне, ставший одним из популярных лозунгов революции, был обойден. Вместо заявления своей позиции (а в периодической печати неоднократно указывалось на негативные последствия этой меры для российской экономики, еще не оправившейся от экономического [c.99] кризиса) ПЭП предпочла не затрагивать эту проблему, ограничившись туманным замечанием насчет “регулирования условий труда и рабочей организации путем международных договоров в соответствии с наличными условиями, достигнутыми в конкурирующих промышленных странах”.

Намереваясь избавиться от вмешательства властей в трудовые процессы, составители программы намечали реорганизацию фабричной инспекции, в чьи функции входил надзор за соблюдением законодательных норм. Еще одним пунктом, свидетельствовавшим о нежелании раздавать популистские обещания, стало положение о предпочтительности не государственного страхования, а “общественного попечения со стороны земств и городов о промысловых рабочих”. Характерно при этом, что промышленники забыли упомянуть о собственных обязательствах перед наемными работниками.

Заключительный раздел программы формулировал представления ПЭП о развитии отечественной экономики. Предполагалось реформировать налоговую систему и сделать кредиты доступными для населения, сохранить таможенное покровительство, с тем чтобы защитить российских производителей от экспансии зарубежных фирм, исключить передачу военных заказов за границу, устранить конкуренцию между частным и казенным предпринимательством.

Процесс становления ПЭП длился в течение октября 1905 – января 1906 гг. Ее высшим органом стал совет, возглавляемый С.С.Хрулевым. Текущую работу по координации деятельности вело центральное бюро (председатель М.Н.Триполитов). Формирующаяся партия получила финансовую поддержку Петербургского общества фабрикантов и заводчиков. К началу 1906 г. в ПЭП состояло около 43,8 тыс. человек. Что касается “географии” ее структур, то ей не удалось распространить свое влияние на регионы, и оно ограничивалось границами столицы и близлежащих уездов. [c.100]

Обнародование Манифеста 17 октября 1905 г. вызвало энтузиазм той части делового мира Петербурга, что была представлена прежде всего оптовыми и розничными торговцами. Не случайно ведущую роль в создании Всероссийского торгово-промышленного союза (ВТПС) сыграл председатель петербургской купеческой управы, купец первой гильдии И.С.Крючков.

Учредительное собрание ВТПС (II ноября 1905 г.) призвало поддержать правительство с целью “устроения государства на началах нового правопорядка”.

Обнародованная программа ВТПС была значительно содержательнее программы ПЭП. Заявляя о своей приверженности “широким реформам государственного строя на началах права”, ВТПС предпочел дистанцироваться как от правых, так и от левых. Хотя в общей форме в программе говорилось о необходимости ввести в Основные законы положения о гражданских свободах и предоставить [c.100] Государственной думе право “законодательного почина”, Союз считал нужным не акцентировать свободы печати, собраний, слова и союзов, повторяя известные доводы прагматических политиков (низкая культура основной массы населения, огромные расстояния, способные повлиять на сам процесс выдвижения кандидатов в Думу не в пользу сельских жителей). Консерватизм авторов документа отразился и в суждении о преждевременности наделения избирательными правами женщин (исключение делалось только для выборов в органы местного самоуправления). Вместе с тем ВТПС выразил согласие со многими требованиями Партии демократических реформ, где речь шла об основах государственного устройства.

Прагматизм ВТПС отразился и в аграрной части программы, в которой подчеркивалась важность устранения малоземелья и создания мощной прослойки частных собственников. В отличие от чиновников, занятых реализацией столыпинских реформ и часто действовавших без учета региональных особенностей, руководство ВТПС обращало внимание на такие факторы, как плодородие почвы и климатические условия, наличие побочных заработков у местного населения. Даже формы собственности ставились в зависимость “от укоренившегося в населении взгляда”. Что же до проблемы малоземелья, то ее предполагалось решить путем продажи земли тем, кто в ней нуждался, при этом оговаривалась недопустимость концентрации крупных земельных участков в одних руках.

Программные положения были уточнены на съезде ВТПС, состоявшемся в Петербурге 19-22 февраля 1906 г. Докладчик Г.Г.Виссендорф, в частности, выделил систему приоритетов при решении экономических проблем: повышение производительности сельского хозяйства, постепенный переход к прогрессивному налогообложению, устранение конкуренции частному предпринимательству со стороны казенного хозяйства.

В отличие от ПЭП члены ВТПС (в силу характера своей деятельности, определяемой, в частности, меньшим объемом производимых товаров и услуг) значительно чаще обсуждали на своих собраниях текущие вопросы хозяйственной деятельности (например ходатайство перед городской думой о разрешении торговли перекупными товарами на площадях у рынков вразнос и вразвоз). Для привлечения потенциальных сторонников лидеры Союза старались использовать собрания мещан, купечества. Так, на одном из собраний коллективными членами Союза стали извозчики (присутствовало свыше 200 человек). Сами руководители ВТПС полагали, что таким образом расширяется круг их сторонников на выборах в Государственную думу.

Вследствие рыхлости организационных структур и отсутствия печатных органов сложно установить численность и территориальный “разброс” местных организаций. Хотя ВТПС и располагал сторонниками в других городах (Царское Село, Кострома), однако центр его активности, бесспорно, находился в столице. [c.101]

Еще одной партией, основанной в Петербурге, стала Партия правового порядка (ППП), выпустившая свое первое воззвание еще до обнародования Манифеста 17 октября. Работа по созданию ППП началась в сентябре 1905 г., а 15 октября на собрании в столичной городской думе было избрано руководство и намечены основные задачи. Среди членов этой партии мы находим крупных чиновников, людей свободных профессий, предпринимателей. В то время как лидерам ППП так и не удалось наладить выпуск собственной газеты в столице, их провинциальные единомышленники издавали газеты “Астраханский край” и “Право и порядок” (Киев).

Не в пример ПЭП и ВТПС, Партия правового порядка располагала большим количеством местных организаций. Однако контакты последних с петербургским имперским советом ППП {так с 9 января 1906 г. стал именоваться высший орган партии) были нерегулярными и носили своеобразный характер. Например, местные организации могли корректировать программу партии, внося в нее поправки в соответствии с местной спецификой. В свою очередь петербургское руководство, чтобы блокировать влияние губернских деятелей на принимаемые решения, включало в состав имперского совета ППП исключительно представителей столичных комитетов.

Первый съезд ППП, о созыве которого широко извещалось в центральной прессе, должен был открыться 27 декабря 1905 г. Однако вследствие запрета петербургского градоначальника на проведение политических собраний 200 делегатам пришлось обсуждать намеченные вопросы “при закрытых дверях”. На заседания не были допущены рядовые члены партии и представители прессы, так что столичные газеты ограничились лаконичным сообщением, что в центре дискуссий были проблемы государственного устройства и партийной дисциплины. Председателем имперского совета был избран князь Н.Б.Щербатов – крупный полтавский землевладелец, а товарищами (заместителями) председателя – Е.П.Ковалевский и Б.М.Якунчиков.

В программном “Воззвании” ППП провозглашалась приверженность конституционным принципам и сильной государственной власти, решительно осуждалась резолюция съезда земских и городских деятелей, провозглашавшая возможность “законного пути для установления местных автономий”. Партия исходила из того, что страна нуждается в политической стабильности. Достижению последней должны были способствовать привлечение к судебной ответственности лиц, виновных в поражении в войне с Японией, а также амнистия в отношении всех осужденных за политические и религиозные преступления.

Подходы к решению аграрного вопроса включали в себя дополнительное наделение малоземельных крестьян землей при условии “справедливого вознаграждения лиц, от которых переходила земля” (таким образом, признавалась возможность принудительного отчуждения), облегчение положения крестьянства посредством ослабления налогового бремени и перехода от общинного землевладения к личному. Правовой статус сельского населения также подлежал [c.102] изменению (признавалось необходимым ликвидировать институт земских начальников, устранить принцип опеки и ввести “общий суд для крестьян с остальным населением”). В общей форме декларировалась важность сокращения рабочего дня на промышленных предприятиях и введениях обязательного страхования.

Близость к верхам столичной бюрократии отразилась в разделе, посвященном военной политике. По убеждению лидеров ППП, трагический опыт поражения в русско-японской войне требовал безотлагательного проведения радикальной реформы в вооруженных силах, создания лучших условий для подготовки офицерских кадров, решения вопроса о сроках службы и сохранения связи призывников со своими семьями. [c.103]

Крупнейшей по численности партией делового мира России являлась Торгово-промышленная (ТПП), основанная московскими предпринимателями, которые проявили наибольшую активность в течение 1905 г. В создании ТПП ведущую роль играли представители крупной буржуазии – Г.А.Крестовников, В.С.Баршев, братья В.П. и П.П.Рябушинские.

В отличие от других партий промышленников и предпринимателей, ТПП твердо поддержала положения Манифеста 17 октября. При этом оговаривалась необходимость укрепления законопорядка, гарантом которого должны быть правительство и Государственная дума, и подчеркивалось, что “если свободой личности гарантируется каждый от своеволия власти, то должна быть гарантия от своеволия частных лиц”. То есть акцент делался на “установлении наказаний за злоупотребление свободой”, на осуждении случаев давления на не присоединившихся к забастовкам рабочих со стороны стачечников.

Программа тщательно избегала всего, что могло быть сочтено за отсутствие реализма. Так, если другие партии предпринимателей обещали переход к бесплатному начальному образованию, то ТПП, ссылаясь на нехватку школьных зданий и учительского персонала, заявляла лишь о своем стремлении к этой цели. Как преждевременная мера классифицировалась и бесплатность обучения. Высказываясь за развитие местного самоуправления, партия настаивала на реформе земств и городских дум (участие в выборах всех налогоплательщиков и наделение их правом выдвигать свою кандидатуру в гласные, ликвидация сословного характера управления). Подобные меры должны были нанести удар по сословной системе и демократизировать состав органов самоуправления. Выступая за разумную децентрализацию, авторы программы ограничивали полномочия местных органов рамками действующего законодательства.

Разумеется, ТПП не могла обойти вниманием аграрный и рабочий вопросы. Констатировался земельный голод деревни, однако идея об увеличении крестьянских наделов за счет казенных, удельных, кабинетских и частных земель принципиально отвергалась. В условиях роста сельского населения гипотетическая возможность [c.103] наделения крестьян землей, находящейся в различных видах собственности, не могла принести, по мнению авторов программы, эффективных результатов.

Избегая детализации, программа указала на необходимость развития всех видов производства в целях улучшения благосостояния сельского населения и обеспечения “работой избыточные рабочие силы в деревне”. Под главным несчастьем и злом, доведшими крестьян до полного обнищания, разумелось общинное устройство. Выход из общины, пересмотр законодательства о крестьянах, уничтожение опеки со стороны государства – все это позволило бы раскрепостить инициативу и поднять производительность труда.

Достаточно консервативным был и раздел, посвященный рабочему вопросу, ТПП исходила из того, что признание “в нашем рабочем полного и свободного гражданина”, уравнение его в правах с другими сословиями наряду с принятием комплекса мер в социальной сфере (государственное страхование, ограничение рабочего дня для женщин и малолетних и на особо вредных производствах) могут способствовать снижению социальной напряженности. Что же касается отношения к борьбе рабочих за свои права, программа, признавая право на создание союзов, проведение собраний и забастовок, выражала надежду на то, что социальные протесты будут носить исключительно мирный характер.

Последняя часть программного документа была посвящена проблемам укрепления российской государственности. В частности, указывая на необходимость реорганизации вооруженных сил, ТПП подчеркивала целесообразность расходов на эти цели, правда, исходя из состояния государственного бюджета и делая упор на сокращение непроизводительных расходов.

Среди членов партии преобладали торгово-промышленные служащие, нередко рекрутированные в ее ряды под давлением хозяев. Возможно, последнее обстоятельство сказалось и на бурном росте партии – только в Москве и Московской губернии с конца ноября 1905 г. по январь 1906 г. ее численность увеличилась с 1 тыс. до 15 тыс. человек. В Москве функционировало 17 участковых комитетов (групп), нередко практиковавших совместные собрания. К январю 1906 г. ТПП насчитывала около 70 комитетов в городах Европейской и Азиатской России, в том числе Костроме, Вятке, Харькове, Пензе, Орле, Петропавловске, Акмолинске и др. В целях упрощения приема в члены партии и расширения ее влияния практиковалась отмена обязательных вступительных взносов. Впрочем, некоторые деятели ТПП выражали недовольство этой погоней за “цифирью”, предостерегая, что она может сказаться на партийной дисциплине. Похоже, правота последних была доказана итогами выборов в Государственную думу. [c.104]

В создании Умеренно-прогрессивной партии (УПП) (ноябрь 1905 г.) деятельное участие приняли братья В.П. и П.П.Рябушинские, а также владелец крупного виноторгового предприятия В.И.Корнунг. [c.104] Пытаясь заручиться широкой поддержкой населения, авторы программы подчеркивали сходство собственных установок с курсом конституционно-демократической партии. Отсюда созвучия с кадетскими принципами правового государства, а также многих положений разделов, посвященных финансовой и экономической политике, аграрному законодательству. Меры, способствовавшие урегулированию социальных и политических конфликтов, включали в себя признание свободы стачек, союзов, собраний (без применения насилия), охрану женского и детского труда, обязательное страхование. Однако вопрос о продолжительности рабочего дня увязывался с количеством праздничных и выходных дней, законодательством других государств и “мировой конкуренцией”. Понятно, что подобная “увязка” едва ли могла вызвать симпатию городских рабочих, склонявшихся на сторону леворадикальных сил.

Роль УПП в политической жизни страны была крайне незначительной. Москвичам – сторонникам УПП удалось создать всего пять участковых комитетов. Незначительное время комитеты УПП действовали в Ростове-на-Дону, Иваново-Вознесенске, Кимрах, Тотьме. Очевидно, осознавая незавидное положение своей партии, лидеры УПП искали сближения с Партией демократических реформ, каковое завершилось их объединением уже в марте 1906 г. [c.105]

Испытанием для партий промышленников и предпринимателей стала борьба за места в I Государственной думе. 25 ноября 1905 г. был создан Соединенный комитет умеренных партий. В него вошли представители Союза 17 октября, Партии правового порядка, Всероссийского торгово-промышленного союза, Прогрессивно-экономической партии, Союза мирной борьбы за обновление, Демократического союза конституционалистов, Лиги скорейшего созыва народных представителей, Тульской партии за царя и порядок, Лиги свободы и порядка, Саратовского союза монархистов-конституционалистов. Авторство идеи этой коалиции оспаривали октябристы и руководители ППП. Впрочем, наряду с интеграцией вплоть до начала января 1906 г. продолжался и процесс дифференциации партийных структур. Например, вступившие в Торгово-промышленную партию нередко оказывались одновременно внесенными в партийные списки Союза 17 октября.

Целью соглашения, которого достигли участники этого аморфного объединения, провозглашалась прежде всего консолидация финансовых средств, необходимых для ведения выборной кампании. Предполагалось, что деньги будут поступать из фондов организаций – участниц Соединенного комитета, а также от доброхотных жертвователей. Была выработана и политическая платформа, содержавшая указания на две опасности для существующих государственных устоев. Первая исходила от революционных сил и для ее нейтрализации следовало преодолеть безынициативность и вялость агитации в рабочей среде и “направить удар в центр деятельности социал-демократов, [c.105] посеять в их среде вражду и раздор”. Эту же цель преследовала установка на налаживание контактов с профсоюзами и создание новых профессиональных организаций “в конституционно-монархическом духе”.

Другая угроза исходила от противников преобразований, сосредоточенных главным образом в правительстве. В проекте обращения к председателю Совета министров графу С.Ю.Витте было выражено недоумение в связи с медлительностью, проявленной в издании избирательного закона и претворении в жизнь гражданских свобод, подверглись критике слабость и нерешительность власти в момент, когда ей надлежало дать отпор “насильственным посягательствам”. Вместе с тем обращение разъясняло, что запрещение собраний в столице, рьяно выполнявшееся по указанию столичного генерал-губернатора, могло вызвать в обществе только раздражение.

В критической обстановке декабря 1905 г. Торгово-промышленная партия, московский отдел Партии правового порядка, Умеренно– прогрессивная партия безоговорочно поддержали правительственные меры по подавлению московского вооруженного восстания. 15 декабря по городу было распространено воззвание этих партий, осуждавшее всеобщую политическую стачку и вооруженное восстание. Не ограничиваясь этим, ЦК Торгово-промышленной партии известил о сборе пожертвований для семей погибших должностных лиц. Поддержка свирепствовавших властей обернулась упреком, что лидеры ТПП “идут в хвосте у правительства”.

Партии предпринимателей стремились максимально использовать свой интеллектуальный потенциал. Так, ПЭП, открывшая в январе 1906 г. в Петербурге политический клуб “Саардамский плотник”, привлекла для чтения публичных лекций известных правоведов В.Д.Кузьмина-Караваева, П.Е.Казанского и В.М.Грибовского. Среди ораторов, представлявших ППП, известность приобрели профессора Д.И.Пестржецкий, А.С.Будилович, С.ВЛавров. ВТПС и ТПП компенсировали качество количеством, то есть отсутствие ярких имен – активной пропагандистской деятельностью. В докладе на съезде ТПП (февраль 1906 г.), с которым выступил В.С.Баршев, с гордостью отмечалось, что “партия успела разослать воззвания и вообще все свои издания во все города, помимо городских управлений, биржевых комитетов, сельскохозяйственных обществ”. Обладая значительными средствами, ТПП наводнила Москву и провинциальные города своими изданиями, общий тираж которых приближался к 3 млн. экземпляров.

Сложнее обстояло дело с изданием партийной периодики. Быстро прекратил существование “Вестник Всероссийского торгово-промышленного союза”. В столице октябристам и ПЭП удалось достичь соглашения о выпуске совместной газеты “Новый путь”, стилем и содержанием публикуемых материалов ориентированной на политически неискушенного обывателя. Однако все усилия завоевать на свою сторону горожан были тщетными, не помог и авторитет петербургского городского головы В.М.Красовского – первого редактора газеты – и его преемника Н.А.Демчинского. [c.106]

Недолго продолжалось издание московской газеты “Русский дневник”, рупора Торгово-промышленной партии. Пытаясь помочь московскому избирателю сориентироваться в водовороте политической борьбы, газета информировала о столичных новостях, публиковала отчеты о собраниях ТПП, подробно освещала ход работы съезда партии.

Партия правового порядка, как уже говорилось, так и не сумела наладить выпуск собственной газеты. Издававшиеся на периферии “Голос Дона”, “Астраханский вестник”, “Право и порядок” (Киев) не имели самостоятельного значения, довольствуясь дайджестами из московских и петербургских газет.

Таким образом, занять солидную нишу в информационном пространстве партиям российских предпринимателей не удалось. Тому причинами были не только отсутствие достаточного числа опытных редакторов и журналистов, но и прежде всего непопулярность выдвигаемых лозунгов, совершенно не учитывающих перемены в общественном сознании. К тому же следует учесть, что провинциальные структуры всегда занимали более консервативную, охранительную позицию, чем столичные (это относится прежде всего к Партии правового порядка; так, даже ультраконсервативное “Новое время” осудило орган донского комитета ППП, выступившего “на защиту настоящего военно-бюрократического режима в Донской области”).

Взвинченная атмосфера предвыборной кампании, критика в адрес умеренных либералов как справа, так и слева, побуждали Соединенный комитет проявлять осторожность. Хотя ораторы от партий предпринимателей имели основания гордиться собственными взвешенностью и деловитостью, склонить симпатии выборщиков на свою сторону им не удалось. Да и договоренность участников Соединенного комитета относительно общего списка кандидатов не спасла их от провала. Кулуарный способ составления списка кандидатов в выборщики, стремление максимально задержать его публикацию в прессе не могли не отразиться на итогах борьбы за голоса избирателей. Среди 16 депутатов, представлявших Соединенный комитет в I Думе, преобладали октябристы. Успех сопутствовал лишь одному из лидеров ТПП – В.С.Баршеву.

Шок от поражения оказался сильным. Соединенный комитет вскоре прекратил свое существование, немногочисленные местные отделы агонизировали. В этой ситуации авторитетные деятели партий промышленников и предпринимателей предпочли покинуть свои организации и перейти к другим, главным образом к октябристам. Характерно, что причины провала не были подвергнуты анализу на страницах печати и не стали предметом обсуждения в партийных верхах.

Собравшись в Петербурге 23 апреля 1906 г., II съезд ППП констатировал “печальное положение” партийных финансов, затем обсудил программные вопросы и избрал совет. Хотя отдельные ораторы требовали наладить издание партийной газеты и обеспечить поступление в партийную кассу членских взносов, до кардинального пересмотра форм и методов партийной работы дело так и не дошло. [c.107]

Подобная осторожность проявлялась и в рядах ТПП. Импульсом к активизации организаций ППП, ПЭП, ТПП, уцелевших к лету 1906 г., стало решение о роспуске I Думы. В новой обстановке было отдано предпочтение блоку с Союзом 17 октября при признании ведущей роли последнего. Так, деятели ПЭП пошли на выборы по списку октябристов, теряла своих сторонников и Торгово-промышленная партия, вступившая в блок с октябристами. Центробежные тенденции усиливались в Партии правового порядка и Всероссийском торгово-промышленном союзе.

Таким образом, партии промышленников и предпринимателей не смогли удержаться на плаву в штормовом море российской политической жизни. Еще влачившие существование руководящие структуры ППП, ПЭП и ТПП, ведя переговоры о возможных коалициях накануне выборов во II Государственную думу, лишь имитировали активность этих стремительно угасавших партий. Реанимировать их не мог даже третьеиюньский государственный переворот. [c.108]

назад   оглавление  вперед