Понятие “элита” и его основные синонимы всегда играли важную роль в теориях и концепциях гуманитарных и военно-политических дисциплин и особенно в политических науках. Обоснование роли политической элиты в жизни российского общества приобретают сегодня особую актуальность. Для России это обусловлено еще и своеобразием переживаемого исторического периода. И одним из путей выхода из кризиса, стабилизации обстановки, подъема России является эффективная деятельность элитных групп, которые определяют стратегию развития общества. При этом важно отметить, что элитные группы необходимо в любой сфере деятельности, будь то наука, политика, армия или управление экономикой.

Сама по себе постановка проблемы, касающейся особой роли верхушки государственного класса, не является заслугой современной западной политологии. Она имеет давнюю традицию, восходящую к Платону, Аристотелю, Макиавелли. Заслуга В.Парето, Г.Моски, Р.Михельса – основателей современной элитарной теории – состоит в том, что они пытались вычленить и систематизировать вопросы, связанные с ролью элиты в политическом процессе, сделать их объектом специального исследования.

Моска проанализировал проблему формирования (рекрутирования) политической элиты и ее специфических качеств. Он считал, что важнейшим критерием формирования политического класса является способность к управлению другими людьми, то есть организаторские способности, а также материальное, моральное и интеллектуальное превосходство. Хотя в целом этот класс наиболее способен к управлению, однако, не всем его представителям присущи передовые, более высокие по отношению к остальной части населения качества.

Крупный вклад в развитие теории политических элит внес Р.Михельс. Он исследовал социальные механизмы, порождающие элитарность общества. В основном солидаризируясь с Моской в трактовке причин элитарности, Михельс особо выделяет организаторские способности, а также организационные структуры общества, стимулирующие элитарность и возвышающие управляющий слой.

Все эти и некоторые другие факторы обусловливают элитарность общества. Сама политическая элита внутренне дифференцирована. Она делится на правящую, непосредственно обладающую государственной властью, и оппозиционную– контрэлиту; на высшую, принимающую значимые для всего государства решения (обычно в ее состав входит примерно один человек из 20 тысяч населения), среднюю, выступающую барометром общественного мнения и включающую около 5% населения, а также административную – служащие-управленцы (бюрократия).

Во втором случае, элита – это определенным образом структурированная группа, которая в силу своего положения в обществе обладает потенциалом решающего влияния на большинство других социальных групп. Здесь элиту можно соотнести с таким понятием как “истеблишмент”, “номенклатура”, “правящий класс”. В социально-политическом плане она экстравертна: ее самосознание формируется отчужденной от нее внешней средой. Такую элиту чаще всего называют (“псевдоэлитой”). Она обладает внешними, формальными признаками реальной элиты. И никогда не несет ответственности за все общество. В суровые годы испытаний такая элита чаще всего покидает свой народ, а порой и предает его, превращаясь в антиэлиту. История знает немало примеров, в том числе и в России.

Есть и другие основания для классификации элиты (См. схему 1). Элита общества интригует многообразные интересы – экономические, политические, культурные, обеспечивает связи между бизнесом, политиками, военной верхушкой, владельцами средств массовой информации. В иерархии этих интересов примат принадлежит отношениям собственности и власти, которые и делают данный слой господствующим и кровно заинтересованным в сохранении существующего статус-кво и социальной стабильности. Относительная самостоятельность элиты связана со сложностью, а порой и противоречивостью интересов структурных элементов господствующего слоя. У элиты есть возможность не только лавировать между интересами различных слоев правящего класса, но порой даже принимать решения, против которых высказывается большинство правящего класса (так, “новый курс” Ф.Рузвельта встретил сопротивление большинства капиталистов США, не сразу осознавших в нем свой глубокий интерес, защите которого и послужило государственное регулирование экономикой. История показывает, что администрация Соединенных Штатов в тот период лучше поняла интерес общества и господствующего класса, чем подавляющее большинство их представителей).

И, наоборот, когда этнос переживает снижение пассионарности, начинает функционировать система отрицательного отбора элитных групп. При этом элита стремительно деградирует. На место выбывающих звеньев элиты приходят претенденты с пониженными, а порой и с антисоциальными качествами (например, римский император Калигула). Если элита дряхлеет, впадает в маразм, то рано или поздно деградирует культура, личность, а это, в свою очередь, приводит к вырождению целых народов, классов, гибели государства, разрушению цивилизаций.

Политический опыт показывает нам несколько приемов борьбы против деградации политической элиты. Это – предельные сроки пребывания у власти избираемых и назначаемых лиц, их периодическая отчетность, обязательное обновление кадрового состава органов управления, соблюдение принципа альтернативности при замене, конкурсный отбор и др.

В современных условиях делается серьезная попытка кардинально изменить формирование политической элиты нашего общества на основе демократических принципов: многопартийной политической системы, гласности, плюрализма мнений. Пока этот процесс только начался и идет весьма противоречиво. И здесь уместно вспомнить предостережение выдающегося русского ученого И.А.Ильина, который в одной из своих работ писал, что любой государственный строй плох, если не создает условия для выдвижения к управлению страной лучших людей, любые выборы, любая демократия не имеют смысла, если в ходе их разрушаются государство и нация. По его мнению, для России пока не созреют условия для демократических выборов, более предпочтительна демократическая диктатура. Справедливость его утверждения, по мнению автора, заключается в том, что в обществе, где не сформирован средний класс, а есть только два слоя: несколько процентов сверх богатых людей, а остальные находятся за чертой, или у черты бедности, отсутствуют материальные предпосылки для формирования и сохранения высокой политической культуры.

Как показывает политический опыт, при этом создаются условия для олигархизации власти. А в России это еще ведет и к тому, что значительная часть государственных чиновников коррумпирована, преступность срастается с властью. В связи с этим есть возможность через деньги, подконтрольные СМИ и особенно телевидение, манипулировать общественным сознанием. Пока еще не все ясно и с объективностью подсчета голосов на выборах.

Современные западные школы политологии выступают, как правило, против резкого, радикального переустройства общества. Наилучшим методом они признают путь постепенных реформ, направленных на эволюционное изменение (модернизацию отсталых обществ) и предотвращение политических потрясений и конфликтов.

Общество Советского Союза представляло собой достаточно сложную систему, включающую два основных стержня: в социально-экономической сфере – корпоративно-отраслевую структуру, в политической – кадрово-организационный механизм КПСС. И то, и другое объединялось, комбинировалось в общую систему приверженностью идеологическим ценностям.

Политическую элиту в СССР иногда называли номенклатурой. Это была довольно монолитная группа и все ее члены утверждались в ЦК КПСС. В этом смысле вся советская элита была партийной, т.е. политической. Внутри номенклатуры были две основные группы: партийно-комсомольские функционеры и технократы (хозяйственники, директора, министры).

Большинство высших руководителей страны поднялись на политический Олимп в 1990-1991 гг. в период формирования в рамках СССР самостоятельного российского государства. В 1992-1993 гг. высшая политическая элита продолжала активно генерироваться в основном за счет новых руководителей правительства. Только три представителя первого эшелона нынешней власти до 1990 года занимали крупные посты в структурах бывшего СССР (Б.Н.Ельцин, В.С.Черномырдин, В.В.Геращенко).

РЕКРУТАЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ ЭЛИТЫ ИЗ СОВЕТСКОЙ НОМЕНКЛАТУРЫ
(В % ПО СТОЛБЦУ)

(См.: Финансовая олигархия в России. // Известия. – 1996. – 10 января).

В политической карьере современных государственных деятелей наблюдается определенная цикличность. Их путь на вершины власти начинается с победы в избирательной кампании. Получив статус народного избранника, молодой политик затем попадает в сферу и в поле влияния различных органов власти и занимает руководящий пост и место в команде того или иного лидера. Для дальнейшего самосохранения и самоутверждения в политической системе он создает “под себя” партию или движение (или примыкает к лидерам уже существующих структур). Опираясь на свое служебное положение и на свою партию, он начинает подготовку к новой избирательной кампании уже с прицелом на высшие государственные посты.

Однако при анализе эволюции политической элиты нельзя не учитывать того обстоятельства, что в эпоху рыночных реформ высший управленческий аппарат оказался еще слабее, чем раньше, защищен от коррупции. Уже давно развеялся миф, что вместо коммунистов к власти в стране придут честные люди. И в настоящее время в острой, порой жестокой и кровавой борьбе идет активный процесс формирования новой российской политической элиты. Можно отнести к современной правящей элите руководящее ядро бывшего общественно-политического движения “Демократическая Россия”, представителей партии “Наш дом – Россия” и др. Однако в последнее время, особенно в канун кризисов (октябрь 1993) и выборов органов власти в 1995 году все более решительно заявляют о себе контрэлитарные группы.

Сегодня в Российской Федерации по-прежнему отсутствует эффективная кадровая динамика, вертикальные каналы поступления адекватной информации и согласованные модели принятия решений и в конечном счете формирующая устойчивый общенациональный политический истеблишмент. Естественно, в этой ситуации и не могли и не могут быть выработаны какие-либо новые организационные модели, обеспечивающие воспроизводство и функционирование нового политического истеблишмента, способного объединить весь сложный спектр постсоветских элит. Потому не могло не произойти и кризисного усложнения в образовании новых элит.

В течение последних лет в Российской Федерации продолжалось формирование трех основных типов новых постсоветских элит: региональной, отраслевой, криминальной. Все эти типы элит ярко представлены в пограничных пространствах России и СНГ.

Можно сформулировать следующую закономерность образования квазиэлит в постсоветском пространстве: возрастание конкуренции внутри каждого вида (криминального, регионального и т.д.) прямо пропорционально интенсивности взаимодействия между различными элитами, принадлежащими к разным типам (криминального и регионального, отраслевого и криминального и т.д.).

Рассмотрим более подробно каждый вид региональных элит России.

Эффективность управления региональной напряженностью прямо пропорционально связана с фактором феномена лидера. Причем особенность постсоветского политического пространства заключается в том, что именно статусная роль (президент, премьер) в значительной степени способствуют развитию феномена ситуационного лидера, а вовсе не волевое, интеллектуальное превосходство данной личности.

Наконец, еще один важный фактор, стимулирующий процессы образования и развития квазиэлит, – это потенциал внутрирегиональной дифференциации. Она обусловливается прежде всего этно-национальными, политическими причинами, или обострившейся борьбой вокруг внутрирегиональных социально-экономических противоречий. Пример первой тенденции – образование республики Адыгея, избрание ее президентом Аслана Джаримова и приобретение особого статуса Адыгеи в составе Краснодарского края. Пример второй тенденции – фактический выход из подчинения Грозному Надтеречного района Чечни, где были сконцентрированы наиболее значительные политические силы, оппонирующие Дудаеву.

И третий пример, ситуация в Тюменской области, где постепенно обостряются отношения между севером, центром и югом региона. При этом политические группы, стоящие за этими процессами, придерживаются собственных групповых взглядов на вопросы нефте– и газодобычи в регионе, перспектив экономического развития области и т.д.

Немаловажную роль в сегодняшних процессах образования региональных элит играет партийный фактор, однако достаточно специфическим образом. Прежде всего все более существенную роль играют региональные партии и общественно-политические движения. Очень часто их главная задача заключается в предварительном формулировании долгосрочных региональных интересов.

Особое значение для анализа обстановки в пограничных пространствах приобретает тенденция к росту сепаратизма и национализма со стороны некоторых региональных политических элит.

В последнее время получил развитие, например, процесс структурирования сибирских субъектов в различного рода экономические, социальные, финансовые, либо отраслевые ассоциации взаимодействия. Активизировались попытки привлечь иностранные инвестиции преимущественно в сырьевой комплекс и инфраструктуру. Сибирские лидеры избрали приоритетным направлением внешнеэкономических интересов российские Дальний Восток и Приморье, а также страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).

При этом сепаратистские процессы на этно-национальной основе получили свое усиление, например, в Республике Тува. Ее руководство официально выступило с заявлением о возможности образования на ее территории суверенного государственного образования с последующим выходом из состава Российской Федерации. Аналогичные процессы набирают силу в Бурятии.

Стабилизировалось стремление региональной элиты Республики Саха (Якутия) к укреплению государственного суверенитета. На практике это выражается в укреплении экономического и политического суверенитета, развитии межгосударственных экономических связей и торговли за счет использования своих природных ресурсов, в первую очередь, алмазных ресурсов. Вполне очевидно, что это ведет к росту дезинтеграционных процессов в Российской Федерации и возникновению субъектов федерации с особыми правами, а это – путь сначала к конфедерации, а в перспективе к распаду государственности. Аналогичный путь прошла Югославия и ряд других стран.

На начальном этапе этого долгосрочного проекта осуществляется “проведение аналитических исследований регионов РФ, сбор информации о молодых, подающих надежды политиках, региональный мониторинг на базе изучения местной прессы, поездки журналистов, официальных лиц и т.д.

Затем – одно-двухгодичное обучение отобранных кандидатов в США, содействие после возвращения в РФ их политической карьере с тем, чтобы через 10-20 лет (то есть к 2003-2005 гг.) именно из этих молодых людей был сформирован “новый правящий класс”.

Особую роль в социально-политических процессах, происходящих в российском обществе, играют криминальные квазиэлитные группы.

Первый канал. Речь идет о естественном объединении изолированных криминальных групп в определенные межрегиональные и общенациональные иерархизированные организации непосредственно мафиозного типа. При этом, хотя приоритетными остаются собственно экономические интересы, объективно, на определенном этапе и в определенных регионах, такие криминальные ассоциации становятся важными элементами прямого политического влияния. В 1993 году это было наиболее характерно для столичных мегаполисов (Москва и Санкт-Петербург), для портовых городов, для мест дислокации органов погранконтроля, через которые идет активный поток товаров и миграционные потоки. Это характерно и для Кавказского особого пограничного округа, к примеру для таких мест как Яранг-Казмаляр (“Золотой мост”) в Республике Дагестан и др. Криминальные структуры в этом регионе носят прежде всего национальный характер и тесно связаны с коррумпированными органами управления.

Второй канал. Интеграция национальных криминальных структур в международное преступное сообщество, в частности участие в обеспечении транснациональных потоков наркотиков, международной проституции, в торговле редкоземельными металлами, нефтью, золотом, алмазами, оружием. Поскольку трансконтинентальные мафиозные системы обычно уже имеют определенные связи с представителями тех или иных квазиэлитных групп официального российского политического истеблишмента, это дает дополнительные возможности для российских криминальных структур, участвующих в международном нелегальном бизнесе, оказывать воздействие на принятие необходимых политических и экономических решений в тех или иных регионах Российской Федерации.

Третий канал. Поглощение местных структур официальной власти преступным сообществом, когда локальные квазиэлиты интегрируются в криминальные структуры. Данная ситуация в Российской Федерации была характерна прежде всего для целого ряда регионов, обладающих сырьевым экспортным потенциалом, а также для специфических финансовых центров.

Исходя из оценки социально-политической обстановки в России, можно спрогнозировать несколько сценариев развития событий с учетом эволюции региональных элит.

В течении 1995 года продолжался процесс медленной эрозии российской государственности, постепенная делегитимация политического пространства, все более частое и жесткое использование прямой силы для решения усложняющихся политических противоречий.

Во-первых, практически все возникающие и развивающиеся квазиэлиты (даже криминальные) функционируют в условиях сохраняющегося инерционного потенциала советской системы.

В рамках первого сценария постепенно складывается коалиция из нескольких наиболее значимых элит (представляющих и региональный, и отраслевой, и криминальный блоки). В случае, если такая коалиция получит поддержку некоторых элит, представляющих официальные еще дееспособные силовые структуры, возникнут предпосылки для формирования новой номенклатуры, нового истеблишмента.

В рамках второго сценария такая коалиция принципиально не может сложиться из-за психологической и идеологической несовместимости лидеров ведущих элит, деградирующей слабости силовых институтов, наличия существенного потенциала у конкурирующих, прежде всего со значимым региональным весом элит. В этом случае общенациональная номенклатура не имеет шансов на новое образование.

Конечно, приведенные выше сценарии – весьма грубые схемы. Есть и другие варианты. Но историческая продуктивность всех остальных вариантов зависит от того, в какой степени в них будет акцентироваться проблема реальной элиты. Сознательное конструирование такой элиты вполне возможно. Но в конечном счете для этого нужно историческое сверхусилие. При учете расстановки сил в России, необходимо принимать во внимание и особый слой политической элиты – военную элиту государства.

Конечно, о качестве элиты проще всего судить по результатам ее управленческой деятельности. А результаты эти – падение производства более чем в два раза, многочисленные политические провалы, деградация духовной жизни, науки, культуры. Но можно взять за основу и субъективные критерии, например, отношение к ней населения, оценка им ее деятельности, используя социологические опросы населения, и констатировать низкий рейтинг элиты, низкий уровень доверия к ней.

Но легко критиковать нашу политическую элиту. Труднее ответить на вопрос: а где взять высококвалифицированную и, главное, высокоморальную элиту? Ясно, что такая элита не может родиться в готовом виде, как Афродита из морской пены. Ее надо готовить, пестовать, создавать условия для ее становления. Высокая политическая культура элиты – важнейший элемент повышения политической культуры всего народа. А низкое качество элиты – свидетельство отсутствия системы ее оптимального рекрутирования и планомерной подготовки.

Среди существовавших и существующих типов рекрутирования элиты можно отметить два основных – открытый и закрытый. Первый предполагает конкурсное занятие элитных позиций – в соответствии со способностями их соискателей, и поэтому предполагает приток лучших умов, талантов, в том числе и из более низких социальных слоев. Напротив, закрытый тип предполагает клановое формирование элиты из выходцев узкого элитного слоя (пример этого типа – выдвижение на лидерские позиции по принципу родовитости в феодальной России – система, которую пытались поломать царь Алексей Михайлович и особенно Петр I.

Даже в некоторых странах средневековья, где господствовал абсолютистский режим, существовали элементы открытой системы рекрутирования элит, в частности, в Оттоманской империи, где наиболее способные дети отбирались в элитный янычарский корпус независимо от их социальной и даже национальной принадлежности (в том числе и из военнопленных, принимавших мусульманство, так что среди янычар были и выходцы из славянских и западноевропейских народов). А что касается элементов закрытости рекрутирования элит, это, увы, присуще даже наиболее демократичным современным странам. Так, в США легче пробиться в элиту WASP (белым, англо-саксам, протестантам), людям состоятельным, со связями, чем выходцам из социальных “низов”, представителям дискриминируемых нацменьшинств. Так что указанную типологию нужно скорее понимать в духе веберовских “идеальных типов”. Реально существуют смешанные типы, с тяготением к одной из двух указанных моделей.

А как обстоят дела в нашей стране? Известно, что наша образовательная система переживает тяжелый кризис, во многом отражающий кризис всего общества. После Октябрьской революции безраздельно господствовала теория и практика единой школы. На определенном этапе она сыграла частично позитивную роль, во всяком случае, в ликвидации обширных зон неграмотности, в провозглашении права на образование. Но единая школа, ставшая единообразной, порой просто серой, стандартизирует обучение. К тому же она еще в течение десятилетий осуществляла идеологическое оболванивание учащихся, их индоктринизацию. И ныне задача видится в том, чтобы уйти от этого единообразия, одинаковости школы.

Важным путем решения этой задачи является дифференциация школьного обучения и, прежде всего, создание элитных школ. И тут возникает вопрос, весьма болезненный для российского менталитета – совместимо ли создание элитных школ с социальной справедливостью?

Этот вопрос достаточно давно обсуждается специалистами по социологии образования. В ней выявились два альтернативных подхода. Эгалитаристские критики элитного образования используют следующие аргументы: наличие элитных школ – вызов демократии; они ставят детей в неравные условия, воспроизводят и закрепляют систему социально-классового неравенства. Собственно, аргументы критиков элитного образования нам хорошо знакомы, ибо это прежде всего марксистские критики. Их аргументы не лишены оснований. Но нам известно также, что эгалитаристские теории в советской педагогике нанесли огромный ущерб образованию; они делали, в частности, среднее образование действительно “средним” в смысле его посредственности, униформизма, игнорирования вундеркиндов, которые “ломают строй”, они требовали от педагогов обращать главное внимание “подтяги-ванию” отстающих, которые во что бы то ни стало должны получить среднее образование.

Причем элитные учебные заведения призваны быть маяками всей системы образования, полем для проведения прогрессивных экспериментов. Многие американские и английские специалисты по социологии образования подчеркивают, что Итон, Харроу (элитные школы), Оксфорд, Кембридж (элитные университеты) в Англии, Гротон и Сент-Поль (элитные средние учебные заведения), университеты “Лиги плюща” – Гарвард, Йель, Принстон должны не замыкаться в себе, сохраняя свою эзотеричность, но, напротив, выступать моделью, к которой приближается система образования в Великобритании и США. Многие элитные учебные заведения индустриально развитых стран выступают и в роли спонсоров одаренных детей безотносительно к статусу их родителей – элитные школы готовы обучать таких детей бесплатно, даже платить им небольшие стипендии, ибо наличие одаренных детей в привилегированных частных школах способствует подъему уровня обучения в самих этих школах. А воспитание ярких талантов выгодно и для всего общества и – непосредственно – для спонсоров этих школ, особенно если ими являются крупные корпорации, ибо выпускники этих школ являются базой для пополнения сотрудников этих корпораций или государственных учреждений, с которыми сотрудничают эти корпорации, не говоря уже о том, что это спонсорство служит улучшению имиджа соответствующей корпорации.

В стране, движущейся к рынку, люди все более начинают сознавать, что социальная справедливость – это не равенство в нищете, а равенство возможностей, которое неминуемо сопровождается неравенством в результатах деятельности личностей. Следует развести понятия: “справедливость” и “равенство”, ибо равенство может быть глубоко несправедливым. Это в полной мере относится к системе образования. Ведь если, к примеру, в начальной школе для всех – и для тех, в ком дремлет гений Моцарта, и для тех, кому “медведь на ухо наступил”, – существует единая норма – 45 минут в неделю – урока музыки, то это, разумеется, равенство, но равенство вульгарное. Это отнюдь не справедливость – ни по отношению к личности (не дает возможности ей развивать свои способности), ни по отношению к обществу (лишает его талантов и успехов, которые могут быть ими достигнуты). Это псевдоравенство. Реформируя нашу систему образования, безусловно, стоит изучить и использовать богатый опыт элитного образования Англии, Германии, Франции, США, дореволюционной России. Хотя слепо копировать этот опыт и не следует.

Напротив, элитное образование, помимо того, что это образование самого высокого уровня, характеризуется тем, что его критерием являются способности, таланты детей; оно не должно зависеть от происхождения и богатства родителей. Для усвоения ценностей, предложенных этой системой образования, необходим высокий уровень способностей.

Различие между элитарными и элитными школами видно хотя бы из того, что отпрыски богатых семей, поступив в элитную школу, просто не смогут в ней учиться, если не обладают высокими интеллектуальными способностями. Из такой школы они просто вынуждены будут уйти, ибо “не потянут”, даже если их родители и заплатили немалые деньги за их обучение. Можно видеть, что элитарное образование сопряжено с системой закрытого рекрутирования элит, в то время как элитное образование – с системой открытого ее рекрутирования.

Дискуссионным является и другой вопрос – правильно ли считать, что дифференциация образования и создание элитных школ служит закреплению и углублению социальной стратификации общества и уже поэтому не отвечают принципам справедливости. Или, напротив, более корректным является утверждение, что хорошее образование – один из важнейших каналов усиления социальной мобильности в обществе (большинство социологических исследований подтверждают вторую точку зрения).

Однако наряду с общими элементами между элитарным и элитным образованием существуют различия, перерастающие в противоположность, и это позволяет нам классифицировать первое как несправедливое, а второе – как соответствующее нашим представлениям о социальной справедливости. Ведь элитное образование не дискриминирует учащихся, для него не важен социальный статус их родителей, их национальность и другие социальные характеристики; главный критерий, на который оно ориентируется, повторяем – способности учащихся, без которых просто невозможно усвоение ими огромного объема сложной информации. В противоположность этому элитарное образование, ориентированное на узкий социальный слой, ставит препоны “аутсайдерам”, выходцам из неэлитной среды, т.е. стремится сузить круг обучаемых, закрепить посредством образования привилегированное положение определенных классов и социальных групп. Можно утверждать, что элитное образование совместимо с демократией, отвечает критериям социальной справедливости, элитарное же, напротив, противоречит демократическим принципам и нормам и должно преодолеваться по мере социального и политического прогресса человечества и, прежде всего, прогресса демократии.

Глава XXXVII.

1. Обоснуйте необходимость и сущность понятия “политическая элита общества”.

2. Дайте характеристику критериев и покажите классификацию политической элиты.

3. Определите сущность и покажите на исторических и современных примерах России и СНГ действие закона элитарного ряда.

4. Перечислите современные концепции политической элиты и их характерные постулаты.

5. Назовите наиболее эффективные направления деятельности элиты в условиях реформирования общества.

1. Особенности эволюции политической элиты в России на рубеже XX-XXI вв.

2. Закон элитарного ряда и формирование элитных групп в экстремальных условиях функционирования общества.

3. Военная элита государства.

4. Теория “пассионарности” Л.Н.Гумилева и закономерности возникновения и функционирования элит.

5. Политическая элита и безопасность российского государства.

6. Методологические и политологические аспекты прогнозирования политического поведения элитных групп и региональных лидеров.

6. Белая книга российских спецслужб. – М.: Обозреватель, 1995.