ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ

назад   Материалы о демократии  вперед

Защита прав меньшинств

Тинсли Ярбру

«Я мечтаю, что в один прекрасный день мои четверо малышей будут жить в стране, где их будут судить не по цвету кожи, а по их характеру».

Доктор Мартин Лютер Кинг, мл.
Речь, произнесенная во время марша на Вашингтон,

август 1963 г.

Первые авторы американской конституции оставили на усмотрение будущих поколений решение вопроса о рабстве, а гражданская война и Реконструкция дали лишь временную передышку от расовой дискриминации для бывших рабов и их потомков. Однако к середине 1950-х годов Верховный суд США стал подвергать законы, дискриминирующие на основе расы, цвета кожи или национального происхождения человека, строгой судебной проверке, запрещая практически все формы расовой дискриминации правительства.

Конгресс тоже начал объявлять вне закона общественную и частную расовую дискриминацию при голосовании, трудоустройстве, предоставлении государственного жилья, жилищном строительстве и проведении программ, финансируемых из федерального бюджета. Позднее Верховный суд также подверг еще более пристальной проверке законы, основанные на дискриминации по половому признаку, в то время как конгресс запретил не только дискриминацию по половому признаку в различных областях, но и неравноправное отношение к инвалидам.

Дискуссии о расширении понятий равенства стали самыми болезненными, и одновременно глубокими, эпизодами в истории США. За исключением, пожалуй, самых однородных обществ, беспристрастное отношение к меньшинству является одной из самых основных и неприятных обязанностей любого государства. Государство не может обращаться со всеми людьми одинаково, и при этом выполнять свои законные функции. Как правило, правительства обязаны регулярно проводить разграничительные линии в своих законах, разделяя или объединяя людей в отдельные группы и обращаясь с членами одной группы более или менее благосклонно, чем с людьми из другой группы. Налоговые ставки, устанавливаемые в зависимости от уровня дохода, и требование о достижении минимального возраста для голосования или для получения водительских прав – вот распространенные примеры такого регулирования. До тех пор, пока они служат законным и существенным интересам общества, эта классификация считается законной, и от граждан обоснованно ожидается повиновение.

С другой стороны, политика дискриминации людей по расовому признаку, национальному происхождению, этнической принадлежности, полу, религиозным верованиям или связанным с этим факторам, представляется по сути несоответствующей целям правительства, которые разумные люди считают законными. Когда правительства относятся к некоторым людям менее благосклонно, чем к другим, в зависимости от врожденных характеристик или по иным соображениям, которые, по-видимому, почти никак не связаны с преимуществами, которые люди должны получать, или трудностями, которые им следует переносить, возникают подозрения в том, что указанные должностные лица руководствуются элементарным предубеждением и стереотипными предположениями о ценности и поведении человека, а не преследуют законные государственные цели.

Оставив в стороне эти принципы, можно сказать, что, однако, степень, в которой групповые классификации рассматриваются как несправедливые и, следовательно, осуждаются, в основном зависит от преобладающих в обществе отношений. Когда целевые группы представляют собой численное меньшинство общественной популяции, обладают отличительными физическими характеристиками или стилем жизни, которые остальные считают странными и непривлекательными, давно страдают санкционированной правительством нетрудоспособностью или имеют нетрадиционные политические или религиозные верования и обычаи, сопротивление общества изменениям очень сильно, и полная ассимиляция этих групп в общество может стать непреодолимой проблемой.

Несправедливое отношение к меньшинствам и другим группам не ограничивается авторитарными системами, в которых не уважается (или почти совсем не уважается) сила закона. В 1960-е годы Великобритания, несмотря на вековые традиции приверженности демократическим принципам и основам справедливости, столкнулась с проблемой отношения к «цветным» иммигрантам. Более того, историческая борьба с рабством и его пережитками явно стала самым основательным правовым и социальным событием в американском опыте.

Даже когда страна решает прекратить дискриминацию расовых меньшинств или других групп, находящихся в менее выгодном положении, ей предстоит решить вопросы относительно целесообразного способа борьбы с дискриминацией. Должна ли антидискриминационная политика быть обязательной только для правительственных чиновников? Может быть, она также должна распространяться на частных лиц и на частные учреждения? Достаточно ли пресечь дискриминацию при ее появлении или необходимо исправлять последствия прошлого неравенства, например, путем предпочтительного отношения к членам групп, находящихся в менее выгодном положении, при приеме на работу, продвижении по службе, приеме в вузы и предоставляя другие преимущества? Короче говоря, создает ли прошлое неравенство будущие права? Если да, следует ли ограничить предоставление преимуществ лицами, которые фактически пострадали от дискриминации в прошлом, или нужно расширить его до всех членов конкретной группы?

Дискриминация: афронт демократическому обществу

Практически в течение всей своей истории Соединенным Штатам приходилось сталкиваться с такими проблемами при решении различных вопросов, касающихся меньшинств и других групп, находящихся в менее выгодном положении, - от тяжелой борьбы с рабством и его пережитками и расширения государством принципов равенства на дискриминацию по половому признаку и на другие формы нерасовой дискриминации до попыток определить и обеспечить равные конкурентные возможности для американцев-инвалидов и недавних попыток включить сексуальную ориентацию в число прав на личную тайну, охраняемых законом.

Несколько основных тем прошли красной нитью по каждому из этих движений. Первая – понимание того, что некоторые формы дискриминацию являются оскорблением самой идее открытого, демократического общества. Президент Джон Ф. Кеннеди красноречиво взывал к этому принципу в своем обращении к нации в 1963 году, после решения суда о десегрегации Университета Алабамы с целью противодействия губернатору штата Алабама Джорджу Уоллэсу – стороннику сегрегации. «Надеюсь, - отметил в тот вечер президент, - что каждый американец, где бы от ни жил, остановится и спросит свою совесть об этом случае и другим связанным с ним случаях. Наша страна была создана представителями разных стран с разным происхождением. Она была основана на принципе, гласящем, что все люди были созданы равными и что права каждого человека принижаются, когда права одного человека находятся под угрозой».

В конце лета того же года Мартин Лютер Кинг Младший, выдающийся лидер своего времени в области гражданских прав, эмоционально провозгласил другой основной рефрен движения за равенство в своей речи «Я мечтаю», которая стала кульминацией марша гражданских прав на Вашингтон, состоявшегося в том году. Выступая перед 200-тысячной толпой у мемориала президента Эбрэхэму Линкольну, подписавшему Прокламацию об эмансипации, которая положила конец рабству, доктор Кинг преуменьшил несправедливость общества, в котором государственная политика и частная практика основаны на стереотипных представлениях о ценности человека. «Я мечтаю, - заявил Кинг, - что в один прекрасный день мое четверо малышей будут жить в стране, где их будут судить не по цвету кожи, а по их характеру».

Наконец, движения в защиту меньшинств и других групп, находящихся в менее выгодном положении, получили мотивацию и поддержку благодаря практическим эгоистическим соображениям. Если обществу разрешено дискриминировать один класс людей, что может помешать ему проявить другие свои предрассудки? Многие граждане могут понимать, что дискриминация против представителей одной расы, религии, этнической группы или нетрадиционного образа жизни или ориентации может привести к нападкам на другие целевые группы.

Кампания против рабства

Под влиянием таких проблем Соединенные Штаты постепенно расширили виды дискриминации, которые страна больше не будет терпеть, сражаясь против них на судебном, юридическом и исполнительном поприще, а также в судах общественного мнения. Кампания против рабства и его пережитков была самой бесполезной и продолжительной из этих кампаний. Когда в 1980-х годах страна отмечала 200-ю годовщину принятия Конституции, Тергуд Маршалл, первый афро-американец, избранный в 1967 году, чтобы служить нации в Верховном суде, заявил, что у людей его расы мало оснований аплодировать введению в действие первоначальной Конституции. Вместо этого, по словам Маршалла, афро-американцы должны сохранить свои похвалы для 13-й, 14-й и 15-й поправок к Конституции, для запретов на рабство и дискриминацию при голосовании и в отношении других областей жизни нации времен гражданской войны и эры Реконструкции.

Можно поспорить о том, был ли прав судья Маршалл. В конце концов, первоначальная Конституция 1787 года предусматривала, что рабы будут считаться 3/5 человека при переписи населения каждого штата, а следовательно, и при определении размера их делегации в палате представителей (нижней палате национального конгресса). В Конституции также содержалось положение, запрещающее принятие любой поправки или закона, ограничивающих импорт рабов до 1808 году, и гарантировался возврат рабовладельцам их беглых рабов – даже сбежавших в штаты, где рабство было запрещено законом. Кроме того, в канун кровавой гражданской войны против рабства и связанных с этим вопросов Верховный суд в деле Дреда Скотта против Сэндфорда (1857) постановил, что афро-американцы – не важно, свободные или рабы – не являлись гражданами США и не имели прав, гарантированных Конституцией гражданам.

После гражданской войны конгресс принял, а штаты ратифицировали несколько поправок к Конституции, направленных на обеспечение абсолютных прав гражданства для бывших рабов, освобожденных во время войны Прокламацией об эмансипации президента Линкольна в 1863 году. Основное положение 14-й поправки, ратифицированной в 1868 году, гласит: «Ни один штат не должен принимать или применять закон, ограничивающий привилегии или иммунитеты американского гражданства; ни один штат не должен лишать человека жизни, свободы или имущества, не прибегая к соответствующему законному процессу, и лишать любого человека равной законодательной защиты на территории своей юрисдикции».

Принятие и досрочное применение этих реконструкционных поправок привели лишь к частичному и временному прекращению дискриминации в отношении меньшинств в Соединенных Штатах. Пользуясь своими полномочиями по правоприменению положений поправок, конгресс принят целый ряд важных законов о гражданских правах. Закон о гражданских правах 1875 года, например, запрещал расовую сегрегацию или дискриминацию на общественном транспорте, в гостиницах и театрах. Но даже конгресс, принявший 14-ю поправку, разрешил сегрегацию в школах Вашингтона (округ Колумбия) – в столице США. Энтузиазм нации, проявившийся во время Реконструкции, угас в 1870-х и 1880-х годах. Кроме того, Верховный суд узко истолковал и ликвидировал как противоречащие конституции законы о гражданских правах, принятые конгрессом.

Взлеты и падения законов о сегрегации

Верховный суд, работавший после Реконструкции, также даровал свое одобрение законам о сегрегации. В деле Плесси против Фергюсона (1896 год) суд утвердил полномочие штатов требовать расовой сегрегации в железнодорожных вагонах и на частных объектах, при условии, что сегрегированные помещения были «равными». Законы о сегрегации, по мнению большинства, одинаково негативно влияли на черную и белую расу, не нанося клейма неполноценности ни на одну из рас. Штат мог также обоснованно решить, что такие законы были необходимы для поддержания общественного спокойствия и порядка.

Только судья Джон Маршалл Алэн, бывший рабовладелец из Кентукки, был не согласен. Алэн насмехался над представлением о том, что законы о сегрегации одинаково относятся к главенствующей белой расе и к бывшим рабам, и заявил, что, по его мнению, согласно реконструкционным поправкам, «наша Конституция не различает цветов. Она не признает и не терпит классов среди граждан. Что касается гражданских прав, все граждане равны перед законом». «Соучастие суда в выдаче штатам разрешения на содержание афро-американцев в состоянии квази-рабства, - пророчески говорил Алэн, - со временем окажется столь же пагубным, сколь и решение, принятое этим судом в деле Дреда Скотта».

В течение полувека после дела Плесси, «отдельный, но равный» оставался законом этой земли, и только наиболее вопиющие формы расовой дискриминации периодически сталкивались с отпором суда. Однако в 1930-е и 1940-е годы Верховный суд начал более критично подходить к законам о сегрегации и связанных с этим формах расовой дискриминации. Знаменитая четвертая сноска к заключению судьи Алэна Фиска Стоуна по делу Соединенных Штатов против «Каролин Продактс Ко.» (1938 год) включало в законы, потенциально подлежащие пристальному судебному рассмотрению, «предубеждения в отношении «разрозненных и замкнутых меньшинств». Хотя суд сослался на военную необходимость, поддержав введенные во время второй мировой войны санкции в отношении американцев японского происхождения, судья Хьюго Л. Блэк подчеркнул для большинства, что «все правовые ограничения, ограничивающие гражданские права отдельной расовой группы, являются непосредственно сомнительными». В своих наиболее значимых решениях того периода суд начал по кусочкам ликвидировать сегрегацию в высшем и профессиональном образовании. В деле Суэтта против Пэйнтера (1950 год) не только было дано заключение о том, что недавно созданные государственные юридические вузы для черных были более низкого качества, чем юридический институт при Техасском университете, в котором учились только белые. Также было принято решение о том, что, при решении вопроса о равенстве сегрегированных школ, третейские суды должны принимать во внимание нематериальные и материальные факторы – «те качества (такие, как репутация заведения), которые невозможно объективно измерить, но которые создают величие юридического вуза».

Подстегиваемый строгим истолкованием судом доктрины «отдельного, но равного» в данном случае, Тергуд Маршалл, работавший в то время юристом Национальной ассоциации по продвижению цветного населения (NAACP), а также другие юристы, занимавшиеся гражданскими правами, решили, что пора бросить вызов самой доктрине, особенно положению о том, что сегрегированные объекты могут быть равными. После длительного судебного разбирательства, 17 мая 1954 года, Верховный суд занял эту позицию. «Посещение школ, сегрегированных в силу закону, - заключил главный судья Ёрл Уоррен для единогласного суда в деле Брауна против Учебного совета и сопутствующих дел, - вызывает чувство неполноценности у детей меньшинств, что негативно влияет на их способность к обучению. Таким образом, обучение в таких школах никогда не могло быть равным и соответствующим требованиям 14-й поправки о гарантии «равной защиты». В ходе второго единогласного решения, Браун II, в следующем году главный судья Уоррен дал указание нижестоящим судам и школьным советам продолжать «неторопливо» осуществлять десегрегацию государственных школ.

До отставки главного судьи Уоррена в 1969 году Верховный суд и нижестоящие суды также искоренили сегрегацию во многих других областях жизни нации, включая закон штата Вирджиния, запрещающий межрасовые браки. При главных судьях Уоррене Бергере (1969-86) и Уильяме Г. Ренквисте (1986-) Верховный суд утвердил широкие полномочия по применению средств судебной защиты для судей во время судебных процессов относительно школьной десегрегации, включая обеспечение студентами по приказу суда интеграции школ в районах с расовой сегрегацией и определение расовых квот для студенческого состава и преподавателей. Однако эти судьи делали серьезные различия между официальной сегрегацией (де юре) и фактической сегрегацией (возникающей только в результате моделей сегрегированного жилищного строительства), заявив, что последняя не запрещена Конституцией. Большинство также приказало третейским судам отменить законы о десегрегации после того, как будет достигнуто строгое соблюдение требования о преобразовании двойной расовой школьной системы и единую систему. Наконец, суд ограничил действие 14-й поправки о гарантии «равной защиты» политикой, имеющей дискриминационные цели, а не просто несопоставимое расовое воздействие.

Хотя судебная система США во многих отношениях занимала ведущие позиции в достижении расового равенства, Белый дом и конгресс также создали важные защитные механизмы от такой дискриминации. В фарватере общенационального отвращения к переполненным насилием столкновениям между полицией и сторонниками гражданских прав в Бирмингеме (штат Алабама) администрация Кеннеди предложила принять далеко идущее законодательство о гражданских правах, которое президент Линдон Б. Джонсон протолкнул через конгресс после убийства президента Кеннеди в 1963 году. Проведенный в жизнь в соответствии с правом конгресса регулировать торговые отношения между штатами и применять положения 14-й поправки, Закон о гражданских правах 1964 года запретил расовую дискриминацию и иные связанные с ней формы дискриминации в общественных помещениях, на работе и при проведении программ, финансируемых федеральным правительством. Применение последнего положения сделало больше, чем любой судебный приказ об ускорении десегрегации государственных школ. После насильственного разгона демонстрации сторонников прав голоса в Алабаме конгресс принял Закон о правах голоса 1965 года, запретив проверку на грамотность и другие проверки избирателей в штатах с историей дискриминации при регистрации избирателей и требуя от них получения «предварительного разрешения» от федеральных чиновников до проведения в жизнь новых законов о выборах. Закон 1965 года привел к существенному увеличению зарегистрированных избирателей афро-американского происхождения в южных штатах и к соответствующему сокращению использования расистских призывов на политической арене. Более того, благодаря Закону о справедливых жилищных условиях конгресс искоренил дискриминацию при проведении большинства сделок с жилыми помещениями.

Права всех меньшинств

Безусловно, афро-американцы не были единственной мишенью дискриминации в Соединенных Штатах. История обращения с коренными американцами в этой стране достойна не меньшего сожаления. В течение многих лет конгресс и суды способствовали продвижению на запад в ущерб правам собственности индейцев, конфискуя у последних земли и изолируя их в резервации с ужасными условиями жизни.

Однако впоследствии индейцы получили гражданство и право голоса. Более того, начиная с 1960-х годов мобилизовались группы по защите гражданских прав индейцев, которые добились важных побед в отношении охоты, рыболовства и земельных прав, включая защиту могильников и других святых мест. Однако в ходе важного дела 1990 года Верховный суд отказался расширить имеющую большое значение защиту ритуального использования некоторыми племенами пейота, заключив, что религиозные практики должны соответствовать уголовному законодательству, нейтральному в религиозном отношении, включая положения о наркотиках.

Разнообразные испано-американские популяции испытывали аналогичные трудности с ассимиляцией в американскую жизнь. Языковые барьеры и национальные проблемы, связанные с нелегальной иммиграцией, в частности из Мексики, сделали испано-американцев потенциальными мишенями дискриминации на рабочем месте, в плане предоставления жилья и образования. Более того, испанский язык был основной мишенью движения за предоставление английскому языку статуса официального языка государства. Несмотря на это, испано-американцы, как и другие группы меньшинств в США, также добились успехов в последние годы. В 1982 году Верховный суд отменил действующую в Техасе политику, которая запрещала детям нелегальных иммигрантов, не имеющим документов, посещение бесплатных государственных школ. При этом судьи подчеркивали важность образования для будущего развития ребенка.

Не являясь численным меньшинством населения страны, американские женщины, как и женщины большинства стран, традиционно лишались правоспособности на основании допущений о половых характеристиках. До принятия 19-й поправки к Конституции США в 1920 году, суды, как правило, поддерживали законодательство штатов, запрещавшее женщинам голосовать. Целый ряд досрочно принятых решений были в пользу законов, запрещающих женщинам заниматься юриспруденцией, медициной и некоторыми другими профессиями. Еще в 1961 году Верховный суд поддержал закон Флориды, запрещающий женщинам быть присяжными, если, конечно, они не выразили особого желания об этом. Тем не менее, половые характеристики вряд ли были бы более уместной основой, чем расовые признаки для распределения правительством преимуществ и тяжких обязанностей. Как и афро-американцев, женщин также долгое время систематически исключали из политического процесса и, следовательно, лишали их возможности решать собственную судьбу.

Учитывая эти соображения, конгресс включил дискриминацию по половому признаку в ряд запрещенных форм дискриминации при приеме на работу, регламентируемых в Законе о гражданских правах 1964 года. Заголовок IX «Образовательных поправок 1972 года» запретил школам, финансируемым из федерального бюджета, дискриминировать студенток. Под давлением Национальной женской организации и других групп в тот же год конгресс предложил государственным законодательным органам ратифицировать Поправку о равных правах, предусматривающую, что «отказ в равенстве прав или ограничение равенства прав по закону по половым признакам недопустимы в Соединенных Штатов или в любом штате», а также передающую конгрессу полномочия по правоприменению. В конечном итоге поправка о равенстве прав не получила одобрения необходимого количества штатов, и Верховный суд отказался приравнять классификации по половым признакам к классификациям по расовым признакам. Однако в 1971 году суд впервые отменил закон, дискриминирующий по половому признаку, на основании «равной защиты». А несколько лет спустя большинство судей пришли к заключению, что законы, основанные на дискриминации по половому признаку, были «квази-сомнительными» и могли считаться имеющими юридическую силу только в том случае, если они были существенным образом связаны с важными правительственными интересами. Поскольку только женщина может забеременеть, противоречивое право на аборт, признанное в деле Роу против Уэйда (1973 году), также считается многими женщинами защитой от дискриминации по половому признаку, а также гарантией права на частную жизнь.

В целом Соединенные Штаты с большей неохотой запрещали дискриминацию на основании сексуальной ориентации или признавали право взрослых людей по обоюдному согласию вступать в гомосексуальные отношения. Целый ряд городов, округов или штатов включили сексуальное предпочтение в запрещенные формы классификации, а некоторые пошли настолько далеко, что даже признали право однополых людей вступать в брак. В деле Ромера против Ивэнса (1996 г.) Верховный суд большинством голосов (6 против 3) уничтожил на основании равной защиты поправку к Конституции, которая запрещала все существующие и будущие нормативные акты, защищающие людей от дискриминации на основании сексуальных предпочтений. Хотя суд отказался провозгласить гомосексуалистов особо охраняемым классом, он отверг поправку как запрещенную попытку государства низвести гомосексуалистов до статуса второсортных граждан.

В 1971 году суд бюргеров провозгласил чужестранство – правовой статус нелегальных эмигрантов – сомнительным с конституционной точки зрения, обещая подвергнуть строгой судебной проверке все законы, дифференцирующие между гражданами и не гражданами США. Последующие решения исключили целый ряд законов, в которых общественные выгоды распространялись только на граждан. Одновременно судьи четко дали понять, что федеральные законы, отличающие граждан от чужестранцев, имели право на более почтительное отношение, чем законы штатов. Они также признали исключение из общего предложения о равном отношении к гражданам и не гражданам, поддержав целый ряд нормативных актов, разрешающих государственную службу только гражданам.

Учитывая общепризнанную связь между старением и выполнением служебных обязанностей, Верховный суд отказался пометить классификации по возрасту в целях трудоустройства даже как «квази-сомнительные». Принимая во внимание растущее политическое влияние пожилых людей, не удивительно, однако, что конгресс принял целый ряд защитных механизмов от дискриминации по возрасту. Закон о гражданских правах 1964 году, например, включает возраст в число запрещенных форм трудовой дискриминации.

Начиная со второй мировой войны, ветераны и другие инвалиды-американцы лоббировали конгресс о защите от дискриминации по признаку инвалидности. В 1990 году коалиция, стремящаяся к принятию такого закона, убедила конгресс принять Закон об американцах с инвалидностью (ADA). Определяя инвалида как лицо, имеющее физический или умственный дефект, ограничивающий одну или несколько «жизненных функций», закон гарантирует инвалидам государственные льготы, возможности трудоустройства и услуги связи, одновременно обязывая работодателей и других лиц производить некоторые корректировки, необходимые для обеспечения соблюдения целей принятия этого закона. ADA прошел долгий путь к снижению препятствий, с которыми сталкиваются инвалиды при приеме на работу, получении образования и в других аспектах. Однако положения закона истолковывались достаточно узко в целом ряде решений Верховного суда. Например, в деле 1999 года большинство пришло к заключению, что ADA не могла заставить авиалинию принимать на работу близоруких пилотов, даже несмотря на то, что их дефект был исправим.

Дискуссии вокруг политики "позитивных действий"

Суды Бергера и Ренквиста также столкнулись с вопросом о дискриминации, с которым не пришлось сталкиваться суду Уоррена, а именно с сутяжнической дискуссией о «позитивных действиях». Пытаясь исправить последствия прошлого необъективного отношения к расовым меньшинствам и женщинам при приеме на работу и получении высшего образование, правительственные органы и университеты, начиная с 1960-х годов, стали проводить программы, связанные с предоставлением меньшинствам и женщинам преимуществ в той или иной степени при поступлении в вузы, приеме на работу и принятии решений о продвижении по службе. Сторонники таких программ утверждали, что это временные меры, направленные на обеспечение справедливого отношения к представителям групп, исторически испытывающих на себе целенаправленную дискриминацию, и на ускорение создания действительно целостного общества. Кроме того, защитники позитивных действий подчеркивают, что, когда белые мужчины, которые якобы являются жертвами таких программ, требуют «ответной дискриминации», эту устоявшуюся группу вряд ли можно сравнить с афро-американцами и другими группами, долгое время подвергавшимися несправедливому обращению на основании их расы или цвета кожи и теперь имеющими право на особую судебную защиту. Помимо заявлений о том, что программы позитивных действий представляют собой «обратную дискриминацию», противоречащую конституции, критики отмечали, что такие программы также идут вразрез с представлением о Конституции, «не различающей цветов», нарушают принцип карьерного продвижения по заслугам, усиливают расовую ненависть и, возможно, вызывают чувство неполноценности у тех, кому они были призваны помочь.

Реакция Верховного суда на судебные процессы, бросающие вызов программам позитивных действий, была неоднозначной. В ходе своего первого крупного дела – Регенты Калифорнийского университета против Бэкке (1978 год) суд выступил против системы квот, согласно которой 16 из 100 мест на первом году обучения в государственных медицинских институтах были зарезервированы для абитуриентов – представителей меньшинств. Судья Льюис Пауэлл, сделавший основное заявление по этому делу, сыграл воистину центральную роль в решении суда. Говоря от своего имени и от имени остальных четырех судей, Пауэлл отменил оспариваемую квоту. «Все расовые классификации, - сказал в заключение судья, - были подвергнуты строгой судебной проверке, вне зависимости от того, какой расы это касалось. Ни один обязательный интерес не может поддержать политику принятия в вузы, основанную только на расовом признаке. Однако Пауэлл и другие четверо судей также заявили, что интерес государства в обеспечении разнообразия студенческого состава является достаточно обязывающим для того, чтобы оправдать рассмотрение расового фактора вместе с другими факторами, влияющими на принятие решений о приеме.

В деле Сталелитейные рабочие против Уэбера, решение по которому было принято на следующий год, большинство Верховного суда поддержало совместное решение компании и ее профсоюза рабочих предоставлять 50 процентов определенных должностей меньшинству до тех пор, пока процент меньшинства среди таких рабочих не приблизится к доле меньшинства в рабочей силе данной территории. Брайан Уэбер, белый рабочий, бросающий вызов квоте компании, в первую очередь заявил, что она нарушает положения Закона о гражданских правах 1964 года о запрете трудовой дискриминации. Однако большинство суда пришло к выводу о том, что законодательство не было предназначено для регламентации добровольного решения той или иной компании об использовании расовой квоты в качестве средства исправления последствий трудовой дискриминации, существовавшей в прошлом на той или иной территории.

Чтобы уравновесить срок пребывания в должности главного судьи Бергера, суд поддержал и лишил юридической силы различные меры, связанные с позитивными действиями. В деле Фуллилов против Клюцник (1980 год) приняв решение, поддерживающее принятый конгрессом закон, согласно которому в пользу предприятий, принадлежащих меньшинствам, выделялся определенный процент федеральных фондов под общественные работы, судьи четко дали понять, что такие федеральные программы позитивных действий заслуживали большего уважения со стороны судей, чем такие же программы на уровне штатов и на местном уровне. При главном судье Ренквисте судьи первоначально согласились с данной точкой зрения суде Бергера. Но в деле «Эдэрэнд Констракторз, Инк.» против Пинэ (1995 г.) большинство заявило, что и федеральные договоренности, и договоренности штатов должны быть подвергнуты одинаково строгой судебной проверке.

Недавняя оппозиция суда по отношению к позитивным действиям перекинулась и на процесс выборов. В деле Шоу против Ханта (1996 год) и в других решениях суд разрешил белым избирателям оспаривать выбор так называемых округов конгресса «большинство-меньшинство», от которых избираются члена палаты представителей США. Под давлением Министерства юстиции, после национальной переписи 1990 года, несколько штатов создали округи, в которых афро-американцы и испано-американцы составляли голосующее большинство. В этих особых округах у кандидатов от меньшинства больше шансов быть избранными в конгресс. С одной стороны суд отдал предпочтение этим особым округам, поддержав конституционный характер поправок 1982 года к Закону о правах голоса 1965 года. Согласно этим поправкам, законы штатов о выборах недействительно не только в случае, если в них содержится дискриминационное намерение, но также в случае, если они приводят к «размыванию» возможности выбора избирателями от меньшинства выбранных ими кандидатов. Однако узкое большинство Верховного суда также пришло к выводу о том, что округи «большинство-меньшинство» являются не конституционными, если они создаются в первую очередь с расовой целью обеспечения избрания кандидатов от меньшинства.

Кредо равенства каждого

Благодаря судебным решениям, законам, принятым конгрессом, правоприменению законов исполнительной властью и изменению взглядов в обществе, американское общество стабильно развивается в сторону признания прав меньшинства в законе. Соединенные Штаты в целом ликвидировали наиболее вопиющие неравенства, которые долгое время приходилось терпеть афро-американцам и другим группам, исторически находившимся в менее выгодном положении. Мы значительно приблизились к тому дню, когда справедливым утверждением станет сенсационное отступничество судьи Алэна, прозвучавшее в решении по делу Плесси в 1896 году: «Принимая во внимание Конституцию, перед лицом закона, я говорю: в этой стране нет высшего, господствующего, правящего класса граждан. Здесь нет каст».

Борьба с целью прекращения дискриминации меньшинств в Соединенных Штатах проходила главным образом в судах, конгрессе и государственных законодательных учреждениях. Эти усилия оказались успешными по двум причинам. Первая – правовое государство и законопослушная уверенность американского народа в том, что, даже если отдельные люди или группы не согласны с заключением судов или законодательных органов в выработке политики, граждане обязаны подчиняться данной политике. Если они не согласны с политикой или законом, они лоббируют законодателей и подают иски в суды, а не буйствуют на улицах.

Вторая причина заключается в том, что американская гражданская религия, как это представлено в Конституции, Декларации независимости и многовековой традиции законодательных органов и судов, утверждает, что все люди созданы равными и имеют право на равную защиту по закону. Даже если отдельным американцам не нравятся те или иные группы населения из-за цвета кожи, стиля жизни или языка, широко распространенное кредо равноправия заставляет Американцев бороться со своими предрассудками. Хотя страна все еще не освободилась от своей истории дискриминации в отношении определенных групп, она публично обязалась впоследствии покончить со всеми пережитками расовых и иных предрассудков.

В то время как два этих убеждения – в верховенстве закона и равенстве людей – может быть тесно связано с историческим опытом США, общее правило применимо везде: к людям нужно относиться беспристрастно по закону. В противном случае страна находится на пороге гражданских беспорядков.

Дополнительная литература

Charles A. Lofgren, The Plessy Case (Oxford, 1987)

Richard F. Kluger, Simple Justice: The History of Brown v. Board of Education and Black America's Struggle for Equality (Knopf, 1976)

J. Harvie Wilkinson, III, From Brown to Bakke (Oxford, 1979)

Deborah Rhode, Justice and Gender (Harvard, 1989)

Andrew Kull, The Color-Blind Constitution (Harvard, 1994)

Об авторе:

Тинсли Э. Ярбру (Tinsley E. Yarbrough) является почетным профессором искусств и наук в области политологии в Университете Восточной Каролины в г. Гринвиль. Автор книг о нескольких юристах, включая судью Верховного суда США Хьюго Л. Блэка и двоих судей (деда и внука) по имени Джон Маршалл Алэн. Среди последних его работ – книги «Суд Ренквиста и Конституция» (Оксфорд, 2000 г.) и «Суд Бергера: судьи, решения и наследие» («ABC-CLIO», 2001).

назад   оглавление  вперед