АВТОРЕФЕРАТЫ   ДИССЕРТАЦИЙ   ДОКТОРА   ПОЛИТИЧЕСКИХ   НАУК

АНОНС          ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ      ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ АВТОРА ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

общая характеристика диссертации

Актуальность темы исследования обусловлена динамичными изменениями форм организации жизнедеятельности российского общества и противоречивостью тенденций трансформации власти, требующими адекватного научного отражения современных политических процессов. Политология имеет много общих точек соприкосновения с политической историей, но вместе с тем, позиционирует и свою научную обособленность, претендуя на отражение актуальной действительности, не упуская из поля зрения и прогностику. В этом предметном спектре политология основывается на широкой методологической базе, поэтому значительная часть исследований политики носит междисциплинарный характер, что, в конечном счете, обогащает гуманитарное знание.

Не менее значимой представляется тесно переплетающаяся с вопросами власти и управления проблема актуализация роли человека в современных формах организации его жизнедеятельности. Новая реальность, возникающая в процессе эволюционного антропогенного движения, представляется протестом человека против общественных структур, выстроенных в соответствии с социальными традициями и принципами управления. Традиционные для индустриального общества структуры либо ломаются без их адекватной замены, либо не работают ввиду своей нерелевантности. Очевидно углубляющаяся конфликтность взаимосвязей человека, власти и общества требует своего осмысления и разрешения.

Смещение плоскостей современной политики из традиционной межгрупповой (сословной, кастовой, классовой и т.п.) схемы противоречия интересов  в плоскость «человек – власть» требует осмысления причин этого процесса, поскольку очевидно, что существующее представление о конфигурации субъектов и объектов политики, как и сама конфигурация, устарели и не устраивают ни одну из сторон. Обновление конфигурации требует соответствующего теоретического обоснования, что невозможно без разработки альтернатив и принципов оптимального обустройства совместной жизнедеятельности субъектов общественного процесса в новых условиях.

Поиск эффективных форм организации жизнедеятельности является насущной потребностью практики современных обществ и самым непосредственным образом связан с исследованием теории властных отношений. Анализ процесса становления и кризисного состояния власти приобретает особую значимость для социальных организационных систем, утрачивающих свой субъектно-объектный потенциал. Исследование «пограничного» состояния феномена власти, определение пределов эффективности механизма ее осуществления в рамках управления выполняет задачу кристаллизации объекта изучения политологии, способствуя становлению ее самостоятельной научно-теоретической зрелости. Рассмотрение феномена власти в более широкой системе форм организации общественного взаимодействия позволяет видеть разнообразие этих форм и анализировать объективные тенденции их трансформаций, а изучение их филогенеза позволяет выявить приоритет форм самоуправления в перспективе развития современных социальных систем. В этой связи акцентируется внимание на нерешенные в теории политического знания вопросы каузальности самоуправления и закономерности трансформации власти.

Выявление закономерностей развития власти и форм организации жизнедеятельности общества имеет значение для теории политики и российской общественно-политической практики. Противоречивые тенденции становления местного самоуправления сопряжены со сложными политическими процессами, несовершенством действующей законодательной базы и управленческой практики. Однако объективный ход общественного развития диктует необходимость дальнейшей эволюции человечества в формах самоуправления, поэтому необходимо адекватное понимание сущности управления в самоуправленческой практике. Научная мысль становится особенно значимой ввиду необходимости теоретического обоснования неприемлемости субъектно-объектных взаимосвязей для самоуправления. Развитие политической науки обеспечивается отнюдь не путем абсолютизации доминирующей парадигмы, а происходит в процессе выработки альтернативных подходов к осмыслению фактов, отработки теоретических концепций, позволяющих увидеть суть явлений общественной жизни с различных углов зрения, порой противоположных устоявшейся научной практике. На этот путь наталкивает потребность преодоления перманентного кризисного состояния власти и общественно-политического устройства. Актуальна и проблема применения методов научного знания, соответствующих изучаемой политической реальности. Современные же реалии организации жизнедеятельности общества таковы, что существующая противоречивость в развитии власти требует исследования как ее стагнации, деградации, так и становления.

Таким образом, вкладом данного исследования в решение актуальных задач является обоснование концепции, позволяющей определять взаимосвязи и закономерности жизненного цикла феномена власти в формах организации жизнедеятельности общества как важных составляющих современной политической сферы.

Степень научной разработанности проблемы

За многовековую историю науки власть как сфера общественных отношений  исследовалась всесторонне. Во всех своих проявлениях власть притягивала наибольшее внимание и в качестве объекта обладания, и в качестве объекта изучения. Научное исследование феномена политического управления способствовало проникновению в суть явлений власти. К настоящему времени в науке представлен широкий спектр подходов к толкованию управления, в которых непременно просматривается корреляция исторической эпохи с идеологическими и познавательными установками. Ценные теоретические посылки для выработки концепции власти мы почерпнули из работ С.Ю. Витте, В.Г. Ледяева, И.В. Бабичева, Н.С. Бондаря, А.А. Уварова,       Г.В. Атаманчука, В.В. Ильина, В.Г. Афанасьева, Д.М. Гвишиани, Н.В. Постового, А.П. Окусова.[1] Исследование власти и управления достаточно часто связывается с теорией синергетики, которая представлена такими видными учеными, как  И. Пригожин, Ю.Н. Белокопытов, В.П. Бранский, И.Стенгерс, Л.И. Бородкин, Г. Хакен, А. Венгеров, С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева, К.Х. Делокаров, Ф.Д. Демидов. Однако в анализе проблем политического управления синергетическая парадигма имеет ограниченное применение, поскольку принципы синергетики как механизмы взаимодействия коллективной жизни действуют в тех условиях, где политика себя еще не проявляет.

Развитие форм организации жизнедеятельности общества является результатом изменяющейся совокупности естественно-природных и социально-культурных отношений, поэтому исследования ведутся в русле биотических и социальных концепций. Дискуссии о единственно «правильном» политическом пути развития давно уже стали нормой на исследовательском поле обществоведов, однако существует и такое направление исследования общественных процессов, где учёные рассматривают их через призму интеграционного развития человека. А. Печчеи, А. Камю, Б.Л. Астауровов, Ю. Хабермас, Э. Ласло, Ю.А. Васильчук, Г.Л. Парсонс, Р. Смит, Ю.Г. Волков, В.С. Поликарпов, П.С. Гуревич, Г.С. Киселёв, В.А. Кутырёв, И.А. Василенко, Н.Н. Моисеев, В.М. Розин, Л.М. Семашко связывают дальнейший общественный прогресс с развитием человека, но в трактовке форм бытия и организации жизнедеятельности общества исходят из наличия природной и социальной составляющих человека, что, согласно нашей интерпретации, порождает и соответствующие дискурсы – биогностический и социогностический.

Обращаясь к работам признанных, титулованных ученых, относимых нами к разряду биогностиков (К. Лоренц, Э. Фромм, М. Дуглас, Я.И. Гилинский, В.В. Горшков, К.С. Лосев, А.М. Макарьева, Ю.М. Плюснин, В.Р. Дольник), мы вынуждены были заключить, что их теории оставляют деятельность человека в пределах его биологических регуляторов. Другая методологическая стезя, определяемая нами как социогностическая, характерна для большинства обществоведов, которые исповедуют приоритетность социальных принципов. Из многочисленного ряда исследователей подобного рода мы выделяем лишь тех авторов, работы которых оказали влияние на формирование нашей концепции: И.Т. Фролов, Т.И. Ойзерман, В.М. Межуев, В.С. Нерсесянц, Ю.С. Пивоваров, А.В. Клюев, И.И. Кравченко, М.Н. Руткевич, В.Г. Федотова, А.Л. Стризое. Знание, рождаемое этим направлением мысли, также имеет внутренние ограничения, так как замыкает человека в пределах социальных регуляторов его жизни.

Развитие современного общества невозможно понять без адекватного отражения кризисов власти, политического обустройства, характерных для цивилизованного мира XX столетия. Исследование причин кризиса властно-управленческих отношений привело к выводу, что дальнейшее развитие форм организации жизни связано с наличием социально-культурных детерминант. Поэтому наше обращение к работам Г.Э. Хенгстенберга, К.А. Абульхановой-Славской, М.С. Кагана, Л.П. Карсавина, В.Ж. Келле, В.М. Розина, В.Н. Кузнецова, Б.В. Маркова, С.С. Неретиной, М.Т. Петрова обусловлено необходимостью выявления состояния власти во взаимосвязи «культура – человек».

Однако знание о кризисном состоянии политики и рецессии власти обретает свою истинность только в результате исследования закономерностей их становления и развития, поэтому мы не обходим вниманием историю развития общественных отношений в столь продолжительную и значимую для человечества эпоху, как первобытность. Важным моментом в понимании логики происходящих сегодня процессов является установление предпосылок организационных основ первобытных коллективов. Элементы политической антропологии в рамках этого культурно-исторического пласта отмечались Е.Н. Пановым, Э.Э. Эванс-Причардом, В.Р. Дольником, Н.Н. Крадиным, Ю.М. Плюсниным.[2] Значительное число ученых, исследующих биосоциальные предпосылки развития человека и общества, с необходимостью обращается к формам организации человеческих коллективов. Среди них мы выделяем такие известные имена, как З. Фрейд, Э. Фромм, К. Лоренц, О. Шпенглер, Г. Маркузе, Э. Майр, В.Д. Губин, Е.Н. Некрасова.[3] Большинство из них видят в первобытных коллективах прообраз современных обществ, качества которых наследственно развивались. Уже к XIX в. причудливый синтез линейного западноевропейского и цикличного восточноазиатского историзма породил спиралевидную парадигму политического процесса, предопределив представление о «вечности» (в различных перерождениях) целого ряда феноменов жизнедеятельности общества.

Одним из частных следствий данной концепции является генеалогия власти и управления. Многие антропологи склонны считать, что борьба за власть в первобытных коллективах присутствует. Данная позиция характерна для большинства исследователей на протяжении последних столетий. Ученые различных исторических периодов и направлений едины в своей социальной мотивации: обосновать «вечность» власти и управления. Так, З.Фрейд, М. Дуглас, Д. Фримэн вслед за Э. Б. Тайлором, Дж. Дж. Фрезером называют вождей первобытных коллективов властителями, королями, царями. Аналогично лингвисты – Э. Бенвенист, Ф. Федье, а также специалисты по античности – Г.В. Драч, С.Л. Утченко, В.В. Кучма и др. однозначно признают наличие властных функций у древних лидеров.

Исследование статусных характеристик персоналий, организующих жизнь первобытных людей и архаичных полисов, позволило нам найти сторонников нашей точки зрения среди авторов, ставящих под сомнение возможность выполнения властных полномочий лидерами, вождями древних обществ. Следует заметить, что утвердительно эта точка зрения представлена лишь у нескольких известных ученых: Б.Ф. Поршнева, М. Мид,  Е.Н. Панова, Э.Э. Эванс-Причарда, Н.Н. Миклухо-Маклая, Л.А. Файнберга.

Руководствуясь логико-историческим подходом, мы в своем исследовании использовали традиционную схему изображения исторического процесса: рассмотрев первобытные коллективы, обратились к классическим исследованиям средиземноморской античности. Наша точка зрения сформировалась под влиянием трудов признанных эллинистов, обоснованно доказавших, что в обществах античности естественное и социальное существуют в нерасчлененном виде. Прежде всего, следует отметить научный вклад      А.Ф. Лосева, Ф.Х. Кессиди, В.С. Нерсесянца, Э.Д. Фролова, Г.В. Драча,    Н.В. Омельченко, И.Л. Маяк, в книгах которых мы нашли богатый материал, позволяющий проследить путь становления политических отношений в целом и властно-управленческих отношений в частности.

Изучение славянских и восточных обществ с привлечением работ исторического и историко-лингвистического характера значительно расширило представление об эволюции власти. При исследовании средневековых обществ мы опирались на труды авторитетных славяноведов: Б.Д. Грекова,  С.В. Юшкова, А.С. Львова, И.Я. Фроянова, Р.Г. Скрынникова, В.Л. Янина, В.В. Колесова, В.В. Еремяна, Е.Ф. Шмурло, М.Ф. Владимирского-Буданова, Б.А. Рыбакова.[4] Формы организации жизнедеятельности древних восточных царствах, ханств периода Золотой Орды и ее преемников осваивались нами по работам А.Л. Юрганова, А.Н. Команджаева, В.Л. Егорова, Л.Н. Гумилева, Э. Хара-Давана, М.М. Батмаева.[5]

В изучении становления власти на Руси особый интерес представляют взгляды Ю. Крижанича (ок. 1618–1683) и Н.Я. Бичурина (1777–1853), исторические труды которых имеют очевидную идеологическую линию, направленную на обоснование объективных закономерностей монархической власти в России. Их последователи, основатели отечественной научной политической мысли, М.Я. Острогорский, К.П. Победоносцев, П.И. Новгородцев, А.А. Богданов и др. сформулировали основные вопросы властно-управленческой проблематики, поэтому работы этих авторов представляли особую важность как первоисточники.

Логика настоящего исследования обусловила подведение определенной черты под историческим экскурсом в генеалогию власти в России на этапе возникновения монархии. Закономерность существования политического управления, власти в последующие периоды отечественной истории никем не ставится под сомнение, и мы не имеем фактических оснований, опровергающих данный вывод. Эффективность и перспективность развития власти в нашем отечестве последних десятилетий советского периода и постсоветского времени ставятся нами под сомнение, так как существующие формы управления находятся в очевидном кризисном состоянии. Для уяснения возможных альтернатив выхода из кризиса мы и решились на ревизию знаний о жизненном цикле феномена «власть» в формах самоорганизации, управления, самоуправления.

На современном этапе развития России особую актуальность обретает проблема самоуправления в контексте встраивания местного самоуправления в систему двухуровневого государственного управления. На этом исследовательском поле представлен широкий спектр мнений, различных точек зрения. Государственная система управления достаточно полно отражена в работах Г.В. Атаманчука, И.Л. Бачило, М.А. Сукиасяна, Б.Н. Миронова, Р.И. Соколовой, А.В. Оболонского, В.В. Смирнова, А.И. Радченко, В.Ф.Сиренко.[6] Устойчивый рост количества исследований, связанных с проблемами самоуправления, местного самоуправления, свидетельствует не только о насущной потребности в таких формах организации жизни, но и об определённых достижениях в этой области. Среди исследований политических проблем форм управления и самоуправления современного российского общества большой интерес представляют труды Г.В. Барабашева, В.Г. Игнатова, О.Е. Кутафина,  В.И. Фадеева, В.И. Бутова, Ю.С. Кукушкина, Н.С. Тимофеева, Ю.Н. Аксененко, А.Н. Бурова, В.С. Белоцерковского, В.А. Лапина, А.Г. Воронина,   А.Н. Широкова, О.В. Афанасьевой, А.В. Новокрещенова, И.В. Бабичева,  В.В. Меньшикова, С.И. Бараилова, А.А. Акмаловой, В.А. Колесникова и др.[7]

Проделанная научная работа позволяет однозначно утверждать, что управление и самоуправление есть качественно различные формы организации жизнедеятельности общества. Доказанной является амбивалентность общественного устройства, позволяющая этим формам сосуществовать. Разумны также попытки современной науки обозначить пути взаимоувязки управления и самоуправления в различных сферах организации жизни общества. Однако в подавляющем большинстве случаев современная политическая наука, социология, право, наука управления работают над решением задачи встраивания традиционных и понятных властно-управленческих систем в зарождающиеся или утверждаемые формы самоуправления. На наш взгляд, это контрпродуктивно и неэффективно для организации жизнедеятельности общества и развития человека.

О кризисных явлениях в системе социальных отношений говорится в работах многих западных авторов (Х. Арендт, Р. Арон, Э. Фромм, Ф. Фукуяма, Х. Ортега-и-Гассет и мн. др.), но наиболее ярко это выражено в работе  Ж. Бодрийара,[8] который настаивает на конечности социального и, соответственно, исчезновении власти, что особенно важно для нашего исследования.

Современная отечественная исследовательская мысль также озабочена социальными катаклизмами: критически осмысливая социальные кризисы, учёные предлагают пути выхода из них. Не останавливаясь на всём многообразии предложений по совершенствованию социальных систем, мы ограничились в своей работе рассмотрением некоторых, наиболее типичных концепций 70-90 гг. XX в., характеризующихся тем, что поиск решения проблем обустройства современных обществ ведется учеными в парадигмах социального бытия. Показательны в этом отношении исследования Т.И. Заславской, А.В. Позднякова, В.Г. Полякова, А.К. Белых, Ф.М. Бородкина, В.Ю. Шпака, Ю.А. Тихомирова, О.И. Косенко, В.П. Мотяшова, И.П. Ильинского, С.А. Королёва.[9]

Одним из направлений обустройства современного общества, популяризируемым в России, является формирование гражданского общества, концепция которого основывается на демократической доктрине И. Берлина,    К. Поппера, М. Фридмана, Ф.А. Хайека. Отечественными исследователями (Г.И. Авциновой, Т.Ю. Ивановой, Ю.А. Дмитриевым, В.С. Поликарповым, В.А. Поликарповой, Н.Г. Широковой, М.Н. Кузьминым, А.А. Галкиным,  А.Х. Бургановым, С. Большаковым, А.Г. Антипьевым, и др.) гражданское общество нередко рассматривается как необходимое условие становления самоуправления, что не только сомнительно в научном плане, но и политически опасно. Анализ работ этих авторов показывает, что обсуждение современных проблем власти уже не может осуществляться без апелляции к таким категориям, как «совесть», «ценности», «насилие», «личность», «человек». Данный категориальный ряд присутствует также в исследованиях А.С. Ахиезера, В.П. Макаренко, Ю.А. Васильчука, В.В. Денисова, А.В. Дмитриева,  Б.Г. Капустина, Л.С. Мамута, В.М. Межуева, А.П. Назаретяна, А.Ф. Шишкина, В.С. Стёпина и др.

Ученым удалось выявить основные тенденции эволюции власти, определить пути решения проблемы симбиоза управления и самоуправления в организации жизнедеятельности общества, а также показать, что человеческий фактор становится неотъемлемым элементом самоуправления, что позволяет рассматривать эволюцию форм организации жизни людей в качественно иных парадигмах человеческого бытия. Вместе с тем, представляется важным обобщить и систематизировать в рамках одного исследования результаты научных изысканий, раскрывая закономерности трансформации власти в парадигмах бытия природы, социума и культуры. Вектор современных социальных изменений позволяет полагать, что власть в формах организации жизнедеятельности общества утрачивает свое доминирующее положение, поэтому необходимо исследование эволюции организационных форм общества для выявления закономерностей функционирования властных отношений в условиях модернизации социальных систем.

Объектом исследования выступают формы организации жизнедеятельности общества.

Предметом исследования являются властные отношения организационных форм жизнедеятельности общества.

Цель диссертационного исследования – раскрыть закономерности становления и рецессии власти в эволюции организационных форм жизнедеятельности общества.

Поставленная цель предопределила следующую систему задач:

1. Охарактеризовать методы исследования организации жизнедеятельности общества и раскрыть взаимозависимость видов обустройства жизни людей и форм бытия.

2. Исследовать детерминанты и атрибуты первобытной самоорганизации и генезис трудовых отношений как основной фактор, определяющий формы управления.

3. Проанализировать основные сферы формирования лидерских качеств у вождей древних коллективов и охарактеризовать логику развития властных отношений в античных обществах.

4. Исследовать становление организационных функций древнеславянских вождей и формирование власти князя.

5. Раскрыть закономерности становления властно-управленческих компетенций царя-вождя.

6. Выявить основания рецессии власти и политических форм организации жизни, рассмотреть практику идентификации политических лидеров XX столетия с массами и манипуляции объектами управления.

7. Рассмотреть опыт политического управления в формах гражданского общества, определить сферы применимости управления в современном российском обществе и раскрыть организационный и гуманистический потенциал самоуправления.

Теоретическая основа диссертационного исследования определяется фундаментальными трудами по теории политики, учениями о природных и социальных процессах и формах управления, самоуправления. Концепция исследования построена на принципах эволюции форм организации жизнедеятельности общества и соответствующем изменении уровня знаний о них в политологии, политической философии, социологии, теории управления, истории, правовой теории. В основу разработки форм самоорганизации коллективной жизни людей легли положения теоретических исследований К. Лоренца, Э.Э. Эванса-Причарда, Е.Н. Панова. Теоретическим основанием исследования управления явились работы Дж. Локка, Т. Гоббса, Х. Арендт,     Ж. Бодрийара. Формы самоуправления осваивались под влиянием теоретического наследия Л.А. Велихова.

Основой понимания «конечности» доминанты политических отношений в целом и властно-управленческих отношений в частности в развитии человечества послужили гуманистические взгляды Ф.М. Достоевского,     Л.Н. Толстого, В.С. Соловьёва. Для решения ряда задач диссертационного исследования использовалась система знаний марксистского учения.

Методологическую основу диссертационного исследования составили как общие, так и специальные методы научного познания.

К общим методам данного диссертационного исследования относятся – диалектико-материалистический, исторический, логико-эвристический методы, метод восхождения от абстрактного к конкретному.

Принципы применения специальных методов познания определялись контекстом диссертационного исследования. При исследовании властно-управленческих феноменов использовались анализ и синтез, индукция и дедукция. Исследование форм организации жизни первобытных коллективов предопределило использование таких методов, как определение и классификация, сравнение и аналогия. Историко-лингвистический, институциональный методы были востребованы при рассмотрении генезиса власти субъекта управления. Конкретика современных проблем самоуправления обусловила применение сравнительно-исторического, структурно-функционального, системно-аналитического методов исследования, а также методов диагноза и прогноза, теоретического моделирования.

Научная новизна настоящего исследования состоит в том, что в нем выявляется качественная определённость последовательно возникающих видов форм организации жизнедеятельности людей, обосновываются пределы социального пространства, в которых власть остаётся необходимостью. Тем самым в рамках политического знания формируется новое научное направление, имеющее важное значение для развития социального управления в целом и становления местного самоуправления в России в частности.

Диссертационное исследование содержит следующие элементы научной новизны:

1. Определены три качественно различных вида форм жизнедеятельности общества (самоорганизация, управление, самоуправление), методы их исследования и выявлена взаимозависимость обустройства жизни и форм бытия.

2. Обосновано доминирование естественно-природных детерминант и атрибутов в формах первобытной самоорганизации и раскрыт потенциал труда как фактора развития самоорганизации и управления.

3. Систематизированы основные сферы формирования лидерских качеств вождей древних коллективов и выявлены закономерности становления доминанты властно-управленческих отношений в античных обществах.

4. Раскрыты механизмы когеренции самоорганизации и управления в древнеславянских обществах, логика формирования властных компетенций князя.

5. Представлена концепция становления царской власти и обоснована корреляции терминов «царь» и «вождь».

6. Установлены причины рецессии власти и социально-политических форм организации жизнедеятельности общества, выявлены тенденции утраты власти политическими лидерами XX столетия и раскрыта организационная бесперспективность манипуляции сознанием граждан с целью сохранения доминанты управленческих форм.

7. Обоснована тщетность обустройства жизнедеятельности человека в парадигмах гражданского общества, определены организационные уровни релевантности власти и управления в современном российском обществе и выявлен организационный и гуманистический потенциал самоуправления.

Основные положения диссертационного исследования, выносимые на защиту:

1. Самоорганизация, управление, самоуправление – это три качественно различных вида форм организации жизнедеятельности общества, в пределах которых власть, соответственно, проходит стадии становления, развития и рецессии. Научные исследования обустройства жизни общественных индивидов, опирающиеся на биотические и социальные методы познания бытия политики, в условиях доминанты самоорганизации и управления в целом релевантны, однако они обнаруживают свою ограниченность в исследовании самоуправления. В формах самоуправления социальный индивид может проявить свою человеческую сущность; дуальное биосоциальное существо обретает свою следующую грань в виде человеческой составляющей. Соответственно, научные исследования политических проблем жизни человека могут осуществляться методами антропогностики наряду с биогностическими и социогностическими методами. Современное общество, закономерно утрачивая потенциал своего развития в связи с кризисом социального бытия, прежде всего – в сфере политической власти, осуществляет своё дальнейшее движение на основании бытия культуры, где востребованным видом организации жизнедеятельности становится самоуправление.

2. Рассматривая антропоидов как часть природы, следует признать, что формы самоорганизации биосоциальной целостности возникают из «недр» биотических систем и непрерывны в своём развитии. Атрибуты (тотем, табу, ритуал, слово) первобытных обществ, являясь регуляторами обустройства жизнедеятельности древних людей, в условиях доминанты естественных взаимосвязей были самодостаточны в своем организационном потенциале. Вожди первобытных обществ обретают свой организационный статус на основании естественного превосходства, что не позволяет признать их носителями социального феномена – власть. Вместе с тем, порождаемые совместным трудом социальные связи провоцировали попытки выделения субъектно-властных функций вождей первобытных коллективов, что неизбежно наталкивалось на «плотность» среды естественного взаимодействия, т.е. форм самоорганизации. Преодоление самоорганизации имеет свою закономерность, проявляющуюся в том, что харизматические свойства, имеющие в своем изначальном виде естественно-материальную атрибутивность, абсолютизируются социальными связями, превращающими их в социальные факторы управления. Первоначалом социальных отношений выступает труд, которому имманентно присущи властно-управленческие свойства, но только с преобладанием общественных взаимосвязей в совместной жизни людей начинается эволюционный процесс становления власти и управления.

3. Зарождение политики в древних обществах прослеживается в эволюции лидерства в четырёх сферах: родовой, хозяйственной, военной, духовной. Первые политические действия, давшие начало управленческим отношениям, обусловлены военным взаимодействием локальных сообществ, однако свою качественную определённость власть получила в связи с социальной дифференциацией и совершенствованием инструментария навязывания воли в хозяйственной деятельности и идеологии. Это повышало значение социальной составляющей в общении и формировало предпосылки для становления властно-управленческой функции вождя, преобразующейся из лидерства одной из сфер жизни сообщества. В контексте формирования властной компетенции, которая свойственна организатору жизнедеятельности общества, понятие «вождь» наиболее точно отражает становление феномена власти в процессе эволюции форм самоорганизации в управление. Парадигмы организации жизнедеятельности античных обществ свидетельствуют о непрерывности становления властных отношений от эпохи Гомера до Юлия Цезаря. Эволюция функций лидерства в посредничестве гражданских дел, военной сфере и нормотворчестве приводит к сосредоточению  властно-управленческих компетенций у организатора жизнедеятельности античных обществ.

4. В древнерусской истории также четко прослеживается «специализация» лидерских качеств у организаторов жизни славян в четырех сферах –  родовой, хозяйственной, духовной, военной. При этом субъектно-властные функции остаются невостребованными, пока в этих сферах доминируют естественные взаимосвязи. Военная сфера является «колыбелью» политики и у славян, так как требования безопасности позволяют преодолеть сопротивление родовых, общинных ограничений становления властных функций вождя-кагана. Вместе с тем, власть кагана проявляется исключительно в военном принуждении и только по отношению к внешнему обществу, которое условно можно называть объектом управления, однако в отношении родового, общинного обустройства это было неосуществимо. Только перевес социальных связей обеспечивает кристаллизацию субъектных и объектных свойств: князь вступает в управление холопами, а владыка – в управление духовным миром паствы. Субъектные функции князя проявляются рельефнее всего в военной сфере и во внешних связях, однако во внутренних делах княжества они еще не способны вытеснить семейно-родовые, общинные формы обустройства.

5. В общине сохраняется преобладание естественных взаимосвязей, полагающих формы самоорганизации, между тем именно княжение есть первый важный шаг на пути к становлению личной власти правителя, чему немало способствовало освоение монгольского синтетического опыта правления. Одновременность самоорганизации и управления, т.е. смешанная ордынская система организации, оставляла за лидером статус старшего родственника, даже когда он был фактическим владельцем крепостных, т.е. место в родовой иерархии определяло субъектные функции вождя. В русских же сообществах освобождение правителя от родовых ограничений обеспечивало организационные преимущества перед ордынской системой и способствовало становлению монархического устройства. Обстоятельства внешнеполитического характера востребовали царскую власть, а социально-экономическая ситуация XVI в. стала условием обретения военачальником субъектно-властных качеств за пределами военной сферы, что и приводит к тождественности явлений «вождь» – «царь».

6. Сущностный кризис власти и политической организации жизнедеятельности общества на рубеже XX–XXI вв. характеризуется не только нарушением коммуникации между субъектом и объектом, но и трансформацией субъектно-объектных отношений с очевидными признаками рецессии, при которой социальные отношения утрачивают смысл и вытесняются биотическими взаимосвязями как на коллективном, так и на индивидуальном уровне. Субъектно-властная рецессия представляет собой рецидивы вождизма в имидже политических деятелей, карикатурно копирующих признаки древних вождей, что свидетельствует об истощении политического арсенала. Система управления, созданная для политических целей, инерционно, немотивированно порождает социальность, ничем не ограничиваемая экспансия которой, в конечном счете, угрожает самой природе человеческого существования. Придание этических свойств политике, её «очеловечивание» в системе социальных отношений, используемое как средство управления общественным сознанием, есть паллиатив. Этому способствует и современный научный дискурс, направленный на поддержание рецессии власти путем втягивания общественности в политику при помощи таких знаковых, потенциально позитивных понятий, как свобода, ноосфера, гуманизм.

7. Управление актуально до тех пор, пока в обществе существует значительное количество разнородных, социально неудовлетворенных групп, противоречия между которыми предопределяют системную потребность в организации их жизнедеятельности. Деятельность институтов гражданского общества также вносит свой вклад в сохранение электоральной активности населения, поскольку они создаются по инициативе или с разрешения государства. Структуры гражданского общества, являясь неотъемлемой частью социальных отношений, выступают конкурентами государственной власти или объектами ее управления. Властно-управленческие отношения в России должны осуществляться в пределах вопросов государственного значения, а вопросы местного значения должны решаться в формах местного самоуправления. Решение вопросов местного значения эффективно при реальном процессе осуществления воли местного сообщества, что минимизирует властную компетенцию организаторов жизнедеятельности сообщества. Объективные тенденции развития самоуправления проявляются в снижении факторов воздействия политических стимулов на человека и росте его внутренних стимулов к самостоятельной организационной и гуманистической деятельности.

Научная значимость результатов исследования определяется заключенным в них знанием, обогащающим существующие представления о власти, самоорганизации, управлении и самоуправлении в области интересов политологии, истории, теории государственного управления и местного самоуправления. Полученные результаты расширяют выбор альтернативных концепций при изложении учебных курсов «История государственного управления в России», «Политология», «Социология управления», «Система государственного управления», «Система муниципального управления».

Практическая значимость результатов диссертационной работы заключается в том, что материалы исследования могут быть использованы:

1. Органами власти Российской Федерации при решении вопросов государственного и муниципального управления.

2. Органами государственной власти субъектов федерации и органами местного самоуправления в решении проблем разграничения полномочий между уровнями государственного и муниципального управления.

3. Органами местного самоуправления при реализации форм непосредственной и опосредованной демократии в муниципальных образованиях.

4. Главами муниципальных образований при формировании планов развития городского или сельского поселения.

5. Политическими партиями, общественными движениями при определении направлений своей деятельности, разработке программ и иных нормативных документов.

6. Научно-исследовательскими учреждениями, занимающимися проблемами политического управления, общественного прогресса, государственного и муниципального управления, а также перспективами развития человека.

7. Институтами повышения квалификации и переподготовки государственных и муниципальных служащих.

Апробация результатов научного исследования. Результаты диссертационного исследования отражены в ряде публикаций: монографиях, статьях (восемь из них в рецензируемых журналах) и тезисах общим объёмом около 50 печатных листов. Основные идеи и положения диссертации изложены и опубликованы в материалах «круглых столов», международных, всероссийских и региональных конференциях: «Проблемы и перспективы развития местного самоуправления» (Волгоград, 1996); «Конституция Российской Федерации и социально-правовые условия становления местного самоуправления» (Волгоград, 1997); «Актуальные проблемы формирования политической системы» (Волгоград, 1999); «Крупные города на пороге XXI века: проблемы, перспективы» (Волгоград, 1999); «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2002); «Местное самоуправление: экономические, социальные и правовые проблемы» (Волгоград, 2003); «Государственное и муниципальное управление в России: реформы и перспективы развития» (Волгоград, 2004); «Социально-политические и финансово-экономические факторы развития народнохозяйственного комплекса РФ в современных условиях» (Волгоград, 2005); «Проблемы современного этапа реформ в России: федеральный и региональный аспекты» (Волгоград, 2005); «Государственный аппарат и политические реформы в России и Германии» (Ростов-на-Дону, 2006); «Пятнадцать лет российских реформ: итоги, проблемы, перспективы» (Волгоград, 2007); «Государственное и муниципальное управление в Сибири: состояние и перспективы» (Новосибирск 2007).

Отдельные результаты диссертационного исследования были использованы при выполнении задания Администрации Президента Российской Федерации по разработке хоздоговорной темы «Правовое регулирование организации и деятельности исполнительных органов местного самоуправления в РФ». Ряд научных разработок внедрен в учебные программы и курсы лекций «Система муниципального управления», «Управление муниципальным хозяйством», а также имел место в докладах и сообщениях на рабочих заседаниях комиссий Волгоградской областной Думы и представительных органов ряда муниципальных образований Астраханской, Волгоградской областей и Республики Калмыкия. Положения диссертации о разделении уровней государственного и муниципального управления обсуждались на практических занятиях и лекциях с главами муниципальных образований, с государственными и муниципальными служащими на курсах переподготовки и повышения квалификации.

Структура диссертационного исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих семнадцать параграфов, заключения, списка литературы.