 |
 |
|
|
|
власть и правопорядок |
|
Трубецкой Е.Н.
ПРАВА В СУБЪЕКТИВНОМ СМЫСЛЕ
[...] Субъекты права. Лица
физические
[...] Правоспособность и
дееспособность физических лиц
[...] Правоспособность и
дееспособность юридических лиц
Трубецкой Е.Н. Лекции по
энциклопедии права. С. 157 – 162, 166 -г 176, 182 – 189, 200 – 204, 206 – 207.
[...] Правоотношения
Обращаясь к учению о праве в субъективном смысле, мы прежде
всего должны вспомнить то определение субъективного права, которое дано было
выше. Право в субъективном смысле, – как гласило это определение, – есть та
сфера внешней свободы, которая предоставляется лицу нормами объективного права.
Объективное право состоит из совокупности юридических норм и олицетворяет собой
общественный элемент права. Напротив того, право в субъективном смысле
заключает в себе индивидуальные права или правомочия отдельных лиц и служит
выражением личного элемента в праве. Право в субъективном смысле слагается из
правомочий и обязанностей, причем правам одних лиц всегда соответствуют
обязанности других. Юридическая свобода одного лица непременно заключает в себе
притязание, требование, обращенное к другим лицам, чтобы они уважали эту
свободу. Всякое право поэтому предполагает известное отношение лица –
обладателя права ко всем другим лицам, которое называется юридическим
отношением, или правоотношением. [839]
Правомочие и обязанность суть две стороны, элементы юридического отношения. Поэтому, прежде чем приступить к рассмотрению этих элементов правоотношения, нам необходимо познакомиться с сущностью самого правоотношения. Господствующее в науке воззрение определяет правоотношение как урегулированное правом отношение одного лица к другим лицам и вещам. В этом смысле высказываются между прочим Регельсбергер и Дернбург. Не трудно, однако, убедиться в ошибочности этого определения. Юридические отношения суть всегда отношения между лицами. Сторонники господствующего воззрения, доказывая правильность приведенного определения, ссылаются на то, что будто бы существуют такие юридические отношения, которые суть исключительно отношения лица к вещи, а не к другим лицам. Положим, например, прогуливаясь по берегу моря, я нашел жемчужную раковину или поймал в море рыбу. Между мной и рыбой или раковиной возникает отношение собственности: я приобретаю господство над найденной вещью. Господство это носит вполне юридический характер, так как опирается на постановление объективного права о res nullius. В виду того, что в таком случае не возникает, по-видимому, никакого отношения между лицом, нашедшим вещь, и другими лицами, некоторые ученые приходят к тому заключению, что могут существовать такие юридические отношения лиц к вещам, которые не суть вместе с тем отношения к другим лицам.
Аргумент этот, убедительный с первого взгляда, при ближайшем рассмотрении оказывается основанным на недоразумении. В нем смешиваются две совершенно различные вещи: фактическое господство лица над вещью и господство юридическое. Взяв раковину в руку или спрятав ее в свой карман, я тем выразил лишь фактическое обладание данной вещью: никакого юридического отношения между мной и раковиной не возникло. Если бы я жил на необитаемом острове, так что между мной и другими людьми ни в настоящем, ни в будущем не могли бы возникнуть никакие отношения, то самый вопрос о моем праве на господство над вещью не мог бы иметь места. Если же такой вопрос возникает в действительности, то только потому, что я живу в обществе подобных мне людей и что по поводу моего фактического господства над вещью возникает вопрос об отношениях моих к ближним. Объективное право сообщает моему фактическому господству характер юридического отношения. Это значит, что объективное право признает господство над найденной вещью исключительно за лицом, ее нашедшим, и ограждает такое [840] господство против всяких посягательств других лиц: стало быть, право устанавливает отношение лица не к вещи, а к другим лицам.
Отношения лица к вещам право касается вообще лишь постольку, поскольку это необходимо для урегулирования отношений между лицами. Если отношение лица к вещи не нарушает прав другого лица, то праву до него нет никакого дела. [...]
[...] Таких постановлений права, которые регулировали бы только отношение лиц к вещам, а не лиц между собою, не существует вовсе. Многие юридические отношения возникают по поводу вещей, но, в конце концов, всегда суть отношения между лицами. Под юридическими отношениями или правоотношениями, таким образом, следует понимать регулируемые нормами объективного права отношения лиц между собою. [...]
[...] Элементы правоотношения. Права и обязанности. Выяснив вопрос о сущности правоотношения, мы можем перейти к рассмотрению отдельных его элементов. Элементами всякого правоотношения являются: правомочие, обязанность, субъект, обладающий правом, и объект права. Начнем с выяснения сущности правомочия. Прежде всего нам необходимо познакомиться с теми решениями этого вопроса, которые дают так называемая волевая теория права и теория интересов, представителем которой является Иеринг.
По смыслу волевой теории, сущность права, как объективного, так и субъективного, сводится к воле. Правовые нормы служат выражением воли того народа или общества, среди которого они действуют; правомочие же лица есть та сфера, в которой господствует индивидуальная воля, защищенная нормами объективного права. По этой теории правоспособность совпадает с волеспособностью. При такой несовершенной формулировке волевой теории Иерингу, разумеется, не трудно было доказать ее негодность. Нелепо, напр., отождествление правомочия с волей лица, потому что есть много лиц, обладающих правами, но не имеющих сознательной воли: таковы дети, сумасшедшие. [...]
[...] На основании всех этих соображений Иеринг пришел к тому убеждению, что не воля, как утверждала волевая теория, а интерес лица составляет сущность правомочия. Право, по учению Иеринга, слагается из двух элементов: материального, под которым разумеется интерес, выгода правообладателя, обеспечиваемая правом, и формального, который состоит в защите или охране интересов лица против всяких возможных посягательств. Право в субъективном [841] смысле, с этой точки зрения, определяется, как защищенный интерес.
Не трудно, однако, убедиться в ошибочности и этой теории. Дело в том, что можно привести целый ряд случаев, когда интерес и право лица далеко не совпадают и даже прямо противоречат друг другу. Положим, что я получаю в наследство имущество, обремененное долгами. В этом случае я заинтересован не в сохранении, а в прекращении права собственности. Доказательством чего, как часто право наследования не совпадает с интересами наследника, является, между прочим, тот факт, что в Риме существовал институт принудительного наследства (heres suus et necessarius). Право на наследство вместо того, чтобы быть выражением интереса лица, может послужить источником его разорения или даже гибели. [...]
[...] Итак, мы должны придти к заключению, что теория интересов, предложенная Иерингом, так же не основательна, как и опровергнутая им волевая теория права. Право в субъективном смысле не есть ни выражение воли лица, ни защищенный юридическими нормами интерес. Оно есть та сфера внешней свободы, которая отводится лицу нормами субъективного права. При таком определении субъективного права отпадают все затруднения, связанные с разобранными нами теориями. Цель права, согласно предложенному определению, состоит в том, чтобы очертить ту сферу внешней свободы лица, в которую не должны вторгаться другие лица. Предоставляя лицу правомочие, право не спрашивает, соответствует ли это правомочие интересам данного лица, выгодно ли оно ему или нет. [...]
[...] Субъекты права. Лица физические
Субъектом права называется всякий, кто способен иметь права независимо от того, пользуется ли он ими в действительности или нет. Способность иметь право называется правоспособностью. Основная задача настоящего отдела заключается в разрешении вопроса о том, кто является субъектом права, кого следует считать правоспособным.
В большинстве юридических энциклопедий отдел о субъекте права начинается с положения, что субъектом прав является человек, физическое лицо. Положение, что люди являются субъектами прав, само собой очевидно и не нуждается в разъяснении. Но рядом с этим значительная часть юристов полагает, что субъектами права могут быть только живые, действительные люди. Положение это служит в наше время предметом спора, имеющего первостепенное значение. Утверждение, что субъектом права может быть только [842] живой человек, тесно связано с узкореалистическим пониманием права. Господствующее воззрение сводит содержание права в субъективном смысле к интересу; обладателем же интереса может быть, разумеется, только живое, чувствующее существо. В частности, Ие-ринг не может представить себе субъекта прав, как он выражается, «без брюха». Если «теория интересов» верна, то Иеринг совершенно прав: интересы могут быть или у живого лица, или у собрания живых лиц. Интересы индивида вместе с ним рождаются и вместе с ним умирают. У покойников не может быть интереса, и, следовательно, если право – то же, что интерес, то субъектами права могут быть только лица, физически существующие.
В действительности, однако, существует и признается целый ряд субъектов права, которым вовсе не соответствуют действительные конкретные люди. Из ряда примеров мы легко убедимся, что понятие субъекта прав и понятие лица, физически существующего, не совпадают между собой. Прежде всего из тех же энциклопедий, которые утверждают, что субъектами права могут быть только действительные живые люди, мы узнаем, что право охраняет не только лиц родившихся, но и имеющих родиться,- зародышей. В целом ряде учебников утверждается, что для бытия субъекта права требуется рождение, что рождение тогда только признается действительным, когда ребенок вполне отделился от матери; с другой стороны, те же учебники учат, что и человеческий зародыш «имеет право на охранение его утробной жизни». [...]
[...] Свобода, которая с нашей точки зрения составляет содержание правомочия, не есть физическое или психическое состояние или свойство какого-либо реального субъекта. Мы определили правомочие, как «свободу, предоставляемую лицу нормами объективного права». Для того чтобы предоставлять свободу, признавать ее за кем-либо, не требуется непременно реального существования того лица, за которым признается свобода: для этого достаточно предполагаемого, возможного существования такого лица. Достаточно предположения, что определенное лицо (зародыш) имеет родиться, чтобы заранее признать его свободным против посягательств ближнего на его жизнь и имущество. Достаточно предположения, что определенное лицо (безвестно отсутствующий) действительно существует, чтобы признать его свободным беспрепятственно пользоваться известной суммой жизненных благ; точно так же нет ничего нелогичного в том, если право предоставляет лицу свободу делать такие распоряжения, которые простираются за пределы его земного [843] существования, и обеспечивает беспрепятственное осуществление его целей после его смерти. Нет ничего нелогичного в том, чтобы признавать посмертное господство независимой воли лица в определенной имущественной сфере. [...]
[...] Правоспособность и дееспособность физических лиц
Из предшествующего изложения видно, что понятие «субъекта прав» и понятие лица, физически существующего, не совпадают. Поэтому самый термин «физическое лицо», ходячий в современной юриспруденции, может быть употребляем только с той неизбежной оговоркой, что он не вполне точно выражает обозначенное понятие: под физическим лицом надо разуметь лицо индивидуальное, единичное, в противоположность лицам коллективным, которые называются лицами юридическими; лицом физическим обыкновенно называется всякий индивид правоспособный, т.е. могущий обладать правами.
От правоспособности следует отличать дееспособность. Мы видели, что под правоспособностью разумеется способность лица иметь права, независимо от того, приобрело ли оно право и имеет ли их в действительности. Под дееспособностью разумеется способность совершать юридические действия, т.е. установлять собственной волею свои правоотношения. Понятно, что не все правоспособные лица в то же время и дееспособны. Например, дети, сумасшедшие не могут совершать никаких юридических сделок – ни покупать, ни продавать, ни подписывать векселя. Напротив, лица дееспособные ео ipso являются правоспособными. Правоспособность, стало быть, есть понятие более широкое, тогда как дееспособность -более узкое понятие, распространяющееся на меньший круг лиц.
Все люди правоспособны, но не все обладают правоспособностью
в одинаковой мере. Различие в правоспособности отдельных лиц находит себе
основание в самой природе людей: не все одинаково разумны, одинаково одарены
волей; не все достигают одинакового развития умственного и нравственного.
Нельзя, поэтому, предоставить одинаковые права ребенку и взрослому,
умалишенному и здравомыслящему, образованному и безграмотному; тем более,
понятно, нельзя уравнять людей в отношении их дееспособности. На
правоспособность, кроме указанных различий в природных дарованиях и образовании
людей влияет еще и ряд исторических условий. В наше время сословные привилегии,
по крайней мере, в теории, отжили свой век, но все-таки в действительности они
далеко не вполне и далеко не всюду исчезли: сословные различия продолжают
влиять на правоспособность. [844]
1) К числу условий, влияющих на правоспособность, принадлежит прежде всего возраст. Законодательства всех стран определяют так называемый возраст гражданского совершеннолетия, по достижении которого личность становится дееспособною и приобретает право совершать юридические сделки. Равным образом все законодательства определяют возраст политического совершеннолетия,-тот возраст, когда гражданин приобретает политические права, напр., право избирать и быть избираемым на выборные должности, право быть представителем в земстве, думе, присяжным заседателем в суде и т.п. Наконец, в законодательствах всех стран определяется возраст брачного совершеннолетия, иногда человек приобретает способность вступать в брак.
2) Другим условием, оказывающим влияние на правоспособность лица, служит пол. Почти все законодательства ограничивают права женщины участвовать в политической жизни государства, занимать общественные должности, принимать участие в выборах там, где существуют выборные должности. В большинстве современных законодательств ограничиваются также имущественные права женщины. Так, например, многие законодательства при наследовании по закону назначают большую долю наследства сыновьям.
3) На правоспособность, далее, оказывает влияние здоровье лица. Брачная правоспособность лица в сильной степени зависит от этого обстоятельства: половое бессилие, напр., может служить поводом к расторжению брака. Глухота и слепота, естественно, препятствуют поступлению на государственную службу. Душевные болезни лишают человека политических прав и дееспособности.
4) Затем, на правоспособность влияет родство. По отношению к
браку оно имеет большое значение: близкие родственники не имеют права вступать
друг с другом в брак. В различных государствах законодательства установляют различные
степени родства, служащие препятствием к браку; но везде с родством связано
ограничение брачной правоспособности. Воспрещение браков между близкими
родственниками коренится не только в религиозных верованиях, но и-в серьезных
физиологических причинах. Вековой опыт показал, что браки между близкими
родственниками пагубно отзываются на здоровье будущих поколений. Кроме родства,
на брачное право оказывает влияние свойство и духовное родство, причем тут,
конечно, воспрещение вступать в брак имеет за себя сомнительные основания.
[845]
5) Пятым условием, влияющим на правоспособность человека, служит гражданская честь. Гражданская честь состоит в признании за человеком доброго имени, того достоинства, которое считается принадлежностью всякого гражданина, не запятнавшего себя никакими неблаговидными деяниями. Лишение гражданской чести влечет за собою потерю многих важных прав, напр., права быть присяжным заседателем, опекуном, поверенным по чужим делам, третейским судьей. Каждый гражданин, не опороченный судебным приговором, считается обладающим гражданскою честью; он может ее утратить только в том случае, если на суде будет доказано, что он совершал поступки, несовместимые с гражданскою честью.
6) Наконец, на правоспособность лица оказывает влияние и религия, которую оно исповедует. В большей части современных государств одна какая-нибудь религия признается господствующей. К остальным вероисповеданиям различные государства относятся неодинаково. Одни государства допускают полную веротерпимость, другие же, напротив, подвергают большим или меньшим стеснениям религиозную свободу. Сообразно с этим, вероисповедание оказывает некоторое влияние на правоспособность граждан; одним гражданам предоставляется, другим же не предоставляется право свободно исповедывать и проповедовать свою религию: некоторые вероисповедания признаются терпимыми, но лишены свободы проповеди; некоторые же совсем воспрещаются и преследуются. Особенно важными ограничением правоспособности является запрещение устной или письменной пропаганды, устанавливаемое законом для вероисповеданий, не признаваемых государственной религией. В некоторых государствах с известной религией связывается ограничение даже гражданских и политических прав. Так, у нас в России существует целый ряд ограничений, направленных против евреев. Кто не знает, что в некоторых местностях они не имеют права приобретать имения, что для них ограничен доступ в учебные заведения определенным процентным отношением, что они ограничены в праве свободного передвижения и выбора местожительства в пределах Российской империи законами, устанавливающими «черту еврейской оседлости»?
7) Кроме перечисленных условий, на правоспособность влияет еще и подданство. Иностранные подданные в пределах чужого государства не пользуются политическими правами; в области права гражданского, напротив, проводится принцип равноправности, хотя и он подлежит некоторым ограничениям. [...]
[846]
[...] Юридические лица
Кроме лиц индивидуальных, обыкновенно называемых «физическими», субъектами права могут быть еще и так называемые юридические лица. Кроме отдельных людей носителями прав и обязанностей могут быть союзы людей и учреждения. Так мы говорим о правах и обязанностях государства, земства, акционерных компаний, благотворительных обществ и т.п. Словом, кроме индивидуальных субъектов права, по-видимому, существуют еще и лица собирательные, искусственные, создаваемые для удовлетворения общественных потребностей или же для осуществления коллективных целей группы частных лиц, причем эти собирательные лица носят название лиц юридических.
В науке учение о юридических лицах – одно из самых спорных. Спор идет в особенности о том, должны ли признаваться так называемые юридические лица особыми самостоятельными субъектами права, или же субъектами права должны быть признаваемы только отдельные индивиды?
Из существующих учений о юридическом лице прежде всего обращает на себя внимание так называемая теория фикций, коей родоначальником является знаменитый Савиньи; теория эта и в настоящее время находит себе многочисленных приверженцев. Сущ-'ность ее сводится к следующему: с одной стороны, для достижения целого ряда необходимых целей, которые не могут быть осуществлены разрозненными усилиями отдельных человеческих индивидов, представляется необходимым создавать учреждения и корпорации, наделяя их правами имущественными и другими. С другой стороны, этим правомочиям недостает такого реального субъекта, который мог бы считаться их обладателем, носителем. Между тем, прав бессубъективных быть не может; мы не можем говорить о правах иначе, как, приписывая их кому-нибудь; поэтому право в подобных случаях прибегает к фикции, т.е. создает лицо вымышленное, искусственное. В действительности субъектом прав может быть только человек; так называемые лица юридические суть лица только фиктивные.
После всего сказанного в отделе о физическом лице о том, что , такое субъект права, теория Савиньи не нуждается в пространном опровержении. Достаточно указать, что она покоится на том ложном предположении, будто действительными субъектами прав могут быть только живые, физически существующие люди. Говорят, будто субъектом прав может быть только такое лицо, которое действительно может наслаждаться, лично для себя пользоваться своими [847] правами. Корпорации и учреждения не могут чувствовать, стало быть, и наслаждаться; отсюда сторонники теории фикций заключают, что они являются не реальными, а только фиктивными субъектами прав. Заключение это неверно потому, что в действительности субъект прав и субъект пользования, наслаждения – вовсе не одно и то же. Мы знаем множество случаев, когда право принадлежит одному лицу, а пользуется, наслаждается им другое лицо. Положим, я завещал все мое имение душеприказчику с тем, чтобы он роздал столько-то бедным, столько-то разным благотворительным учреждениям: в этом случае субъектом права является душеприказчик, а субъектами пользования – бедные. Стало быть, нельзя отрицать за учреждением значение действительного субъекта права в том основании, что оно не является субъектом пользования. Мы видели, что понятие субъекта права вообще не совпадает с понятием конкретного, живого индивида; вследствие такого несовпадения субъектами прав прекрасно могут быть признаваемы учреждения и общества, причем для этого вовсе не нужно прибегать к фикции. В самом деле, фикция есть вымысел, предположение чего-то несуществующего: между тем, приписывая права учреждениям и корпорациям, мы вовсе не вынуждены вымышлять что-либо несуществующее: соединения людей в обществе, преследующие определенные цели, а равным образом и учреждения с определенными функциями суть величины весьма реальные. Раз «субъект прав» – вообще не то же, что человек, то называть учреждения и корпорации юридическими лицами – вовсе не значит создавать фикции. [...]
[...] С точки зрения данного выше определения права в субъективном смысле те затруднения в учении об юридическом лице, которые служат камнем преткновения для разобранных теорий, -устраняются сами собой. Та внешняя свобода, предоставляемая нормами объективного права, которая, как сказано, составляет содержание права в субъективном смысле, слагается из двух элементов: это – во-первых, признанная нормою независимость лица от других лиц. Во-вторых, это – условно предоставленная лицу возможность самоопределения, т.е. возможность что-либо делать, осуществлять те или другие цели. Установить, что следует в каждом данном случае подразумевать под «самоопределением» и под «самоопределяющейся волей» лица – зависит от самой юридической нормы: за волю лица она может счесть не только волю живого индивида в психологическом значении этого слова, но и волю других индивидов – представителей, уполномоченных действовать от име[848]ни лица. Юридическое лицо – вообще лицо не живое, а нормативное, созданное нормою; понятно, что такое лицо может обладать предоставленной нормою свободой.
Как тот, так и другой элемент правомочия вовсе не составляет исключительной принадлежности живого индивидуального лица: как тот, так и другой может принадлежать и лицам идеальным. Признание независимости лица, ограждение его против посторонних посягательств может быть постановлено не только в пользу отдельных живых индивидов, но и в пользу всякого субъекта, указанного правовой нормой: в пользу имеющего родиться, ожидаемого человеческого лица, если, напр., ему завещано наследство, или в пользу заведомо идеального искусственного лица – товарищества, общества или учреждения. Точно так же и предоставляемая правом лицу условная возможность самоопределения вовсе не предполагает в этом лице реальной психической способности самоопределения.
Субъект прав – вообще не то же, что физически существующее человеческое лицо: если мы станем на эту точку зрения, то всякие затруднения в признании нормальных, идеальных юридических лиц субъектами права падают сами собою. Субъектами права могут быть признаны соединения людей, как, напр., корпорации, ученые и благотворительные общества; наконец, субъектами права могут быть и создаваемые человеком идеальные лица, предназначенные служить каким-либо общественным целям,- учреждения.
Возможность существования идеальных субъектов права обусловлена
самою природой правоотношений. Юридические отношения суть вообще идеальные
отношения между лицами. Право собственности, напр., не есть физическое
взаимодействие между лицом и вещью; от того, что я стал собственником
какой-либо вещи, в ней не произойдет никаких физических и химических изменений.
Я, наконец, могу быть собственником вещи, которой я никогда не видал и не
осязал, с которой я никогда не приходил в физическое соприкосновение. Право собственности
представляет мыслимое, идеальное отношение между мною и прочими лицами, которые
должны уважать мое право. То же самое следует сказать и обо всех вообще правонарушениях.
Все правоотношения суть идеальные, мыслимые отношения, а не физические; вот
почему и субъектами правоотношений могут быть лица идеальные, мыслимые, которых
нельзя видеть или осязать. Рядом с индивидуальными, физическими лицами
существуют и лица собирательные, которых принято называть лицами юридическими.
[849]
Нетрудно убедиться в полезности и необходимости существования таких коллективных лиц. Кроме потребностей, которые могут быть удовлетворены одинокими усилиями отдельных людей, существуют много потребностей, личных и общественных, которые могут быть удовлетворены только путем кооперации, соединенными усилиями нескольких или многих лиц.
И вот для осуществления таких целей, превышающих силы отдельных индивидуумов, люди соединяются в союзы, образуют государства, создают акционерные компании, вообще коллективные и искусственные лица, предназначенные служить общим целям. Эти лица наделяются правами, без которых они не могут осуществлять свои цели, и потому приобретают значение юридических лиц. [...]
[...] Условия существования юридического лица. Из сказанного выясняется, в чем заключаются необходимые условия существования юридического лица.
1. Для существования юридического лица необходимо прежде всего существование такой цели, которая не может быть достигнута одинокими усилиями отдельного лица и требует для своего существования соединенных усилий нескольких человек. Цель эта, кроме того, не должна быть мимолетной и преходящей. Всякое юридическое лицо есть организация постоянная, а поэтому и цель его должна быть длящаяся, постоянная.
2. Наличность цели есть, таким образом, первое условие для возникновения юридического лица. Другим условием является существование материального субстрата, т.е. тех сил, фактических условий, без которых не может быть достигнута цель, ради которой учреждается юридическое лицо. Субстратом юридического лица может быть или имущество, назначенное для определенной цели, или определенные физические лица, или то и другое вместе. Можно представить себе возникновение юридического лица, которое не располагает никаким имуществом, и субстрат которого составляют только лица. Например, благотворительное общество при своем возникновении может не иметь ни копейки денег (деньги могут быть собраны и после возникновения общества). Возможно также возникновение юридического лица без наличности человеческих лиц, входящих в состав его членов. Если правительство решит основать университет и ассигнует известную сумму на приобретение необходимого имущества, то университет, как юридическое лицо, будет существовать раньше приема студентов, назначения ректора и профессоров. Нельзя, однако, говорить о существовании юридического [850] лица, не имеющего ни членов, ни имущества. Наличность известного субстрата в виде лиц или имущества безусловно необходима для возникновения юридического лица.
3. Наконец, третьим и последним условием существования юридического лица является и юридическое признание. Положим, имеются все названные уже данные для возникновения юридического лица; есть цель, для которой хотят учредить юридическое лицо, есть необходимое имущество и лица. Но для существования юридического лица этого еще недостаточно. Нужно еще, чтобы данное лицо было признано, как таковое, каким-либо внешним правовым авторитетом.
С точки зрения узко официальной теории права для бытия юридического лица требуется признание со стороны подлежащей государственной власти. Нетрудно убедиться, однако, что это неверно. Прежде всего само государство является юридическим лицом, очевидно, не потому, что оно само себя признает за такое, а в силу признания со стороны его подданных – того народа, который входит в состав данного государства.
Далее существует немало обществ, союзов и учреждений, являющихся в сознании широких общественных кругов «субъектами права»-, но не пользующихся признанием со стороны государства: положим, например, государство не признает за рабочими права союзов; между тем рабочие образуют союзы, кассы взаимопомощи. Такая касса, хотя и не признаваемая государством, будет выступать среди рабочих, как особый субъект права. Это будет нелегальное юридическое лицо. В таком же положении нелегального юридического лица будет, напр., молельня или скит какой-нибудь воспрещенной законом религиозной секты.
Не пользуясь признанием государства, такие учреждения, однако, являются субъектами права и, как сказано, юридическими лицами в неофициальном значении этого слова лишь в силу признания со стороны той или другой общественной среды. Права рабочей кассы обусловливаются признанием со стороны рабочих, права скита – признанием раскольничьего общества и т.д.
Для бытия всякого юридического лица, все равно, легального или нелегального, требуется признание того или другого внешнего правого авторитета.
Субъектом права при этих условиях является вовсе не непременно живое реальное лицо, а всякий субъект (все равно реальный или идеальный), коего юридическая норма наделяет правами. [...]
[851]
[...] Правоспособность и дееспособность юридических лиц
Юридические лица обладают правоспособностью и дееспособностью в различном объеме, в зависимости от тех целей, которым они служат. Цели юридических лиц бесконечно разнообразны, а потому и содержание прав, которыми они пользуются, разнообразится до бесконечности. Права различных юридических лиц сходны между собой скорее в отрицательных, чем в положительных чертах; юридические лица сходятся между собою скорее в тех правах, которых они не имеют и иметь не могут, чем в тех, которыми они в действительности пользуются. Ясное дело, что юридические лица не могут обладать теми правами, которые связаны с живой человеческой личностью. Так, напр., они не могут иметь прав семейственных, супружеских и вследствие этого не могут наследовать по закону, так как для этого требуется кровное родство.
Права и обязанности легальных юридических лиц всегда строго и точно ограничены определенной сферой компетенции, которая указывается в их уставе и статуте. Как правоспособность, так и дееспособность этих лиц ограничены строго определенными рамками. Вообще всякое легальное юридическое лицо может совершать только те действия, на которые его уполномочивает устав, утвержденный подлежащей властью. Дееспособность юридических лиц выражается в действиях определенных физических лиц, представителей, действующих от имени юридического лица. Действия таких представителей считаются действиями самого юридического лица. Если, напр., ректор университета заключает контракт на поставку дров или на устройство электрического освещения в университетских зданиях, то эти действия ректора считаются действиями самого университета. Утверждая устав юридического лица, правительственная власть всегда определяет те органы, которые компетентны выражать его волю и действовать от его имени. Само собой разумеется, однако, что ни лица, уполномоченные быть представителями юридического лица, ни вообще физические лица, входящие в его состав, не должны быть отождествляемы с самым юридическим лицом. Со смертью государя, государство, как юридическое лицо, не прекращает своего существования. Университет не перестает существовать за выбытием ректора. [...]
[...] Объекты права
В неразрывной логической связи с учением о субъекте права находится учение об объекте права. Мы видели, что теория Иеринга и его школы, сводящая содержание права к интересу, влечет за собой неправильное понимание субъекта права. Не[852]трудно убедиться, что эта теория влечет за собой также неверное учение и об объекте права.
По определению проф. Коркунова, объектом права может быть все то, что служит средством для осуществления разграничиваемых правом интересов. После всего того, что было выше сказано нами против теории интересов в отделе о правомочии, определение г. Коркунова не нуждается в подробном опровержении. Укажем только на то обстоятельство, что существует множество объектов права, не связанных с интересами их обладателей или даже находящихся в противоречии с этими интересами. [...]
[...] Содержание права, как мы знаем, составляет не интерес, а свобода лица, и соответственно этому объектом права является все то, что может входить в сферу внешней свободы, что может сделаться предметом человеческого господства. Такими предметами, а следовательно, и объектами права могут быть, во-первых – предметы вещественного мира – вещи; во-вторых – действия лица, и, наконец, в-третьих – само лицо. Прежде всего выясним юридическое понятие вещи. [...]
[...] Юридические факты
Права находятся в состоянии беспрерывного движения: они возникают, уничтожаются, переходят от одних лиц к другим, непрестанно изменяют свой вид. Все это происходит под влиянием юридических фактов. Что же такое юридический факт? Обыкновенно под именем юридического факта разумеется всякое событие, за которым признается способность устанавливать или прекращать права. Это определение, однако, страдает неточностью. События – мимолетны, но право может изменяться не только вследствие мимолетных событий, но и под влиянием длящихся состояний. Право, конечно, может измениться вследствие таких длящихся состояний, как чье-либо десятилетнее давностное владение или пятилетнее безвестное отсутствие. Поэтому под юридическими фактами надо разуметь все состояния и события действительности, которым свойственно устанавливать и прекращать права.
Наступление юридического факта всегда вызывает применение определенной нормы объективного права. Положим, я достиг гражданского совершеннолетия; это – факт, который тотчас вызывает применение ко мне норм, установляющих права и обязанности, связанные с совершеннолетием: с одной стороны, он устанавливает мою дееспособность, с другой- – возлагает на меня обязанность отбыть воинскую повинность. Точно так же и смерть относится к числу юридических фактов; последствием смерти является примене[853]ние нормы объективного права, определяющей права наследников. Обыкновенно применение юридической нормы зависит не от одного только факта, а от множества фактических условий. Так, например, для применения норм наследственного права недостаточно, чтобы наследодатель умер: надо, чтобы смерть его была засвидетельствована официально. Недостаточно также, чтобы было сделано завещание, скрепленное подписью наследодателя: необходимо, чтобы завещание было составлено в здравом уме и в твердой памяти. Обыкновенно применение правовой нормы зависит не от одного факта, а от целой совокупности фактических предположений.
Юридические факты делятся на зависящие и независящие от человеческой воли. Те и другие могут быть согласны или несогласны с правом. Стихийные силы природы не могут совершать правонарушений, но могут производить так называемое неправомерное состояние, т.е. создавать положение вещей, противоречащее праву. [...]
[...] Факты, зависящие от воли людей, или действия разделяются на положительные и отрицательные. Сущность вторых заключается в воздержании от действия. Я могу приобрести или утратить право посредством совершения того или другого положительного действия; но я могу утратить право еще и вследствие несовершения действия, необходимого для сохранения права. Например, просрочив вексель, я могу утратить право на получение долга; я могу потерять право на обмен старых кредитных бумажек на новые, если пропущу установленный для того срок. Юридическим фактом в этих случаях является несовершение действия, необходимого для сохранения права. Если я в течение известного срока не препятствую другому лицу распоряжаться моим имуществом, как его собственностью, то это лицо приобретает право собственности на мое имущество посредством давностного владения, тогда как я теряю свое право в силу воздержания от действий, необходимых для сохранения права.
Юридические факты, зависящие от человеческой воли, разделяются на правомерные и неправомерные. Неправомерные действия, правонарушения создают ряд новых прав – притязаний со стороны лица, коего право нарушено: лицо это может требовать восстановления нарушенного права, вознаграждения за причиненные убытки, наказания виновного. Правонарушение может выражаться как в действии положительном, так и в отрицательном действии, т.е. в воздержании от действий; примером правонарушений последнего рода могут послужить: отказ от правосудия, непринятие желез[854]нодорожным начальством требуемых мер предосторожности, вследствие чего произошло несчастие с людьми, порча товаров и т.п.
Правомерные положительные действия людей бывают, опять-таки двух родов. Если эти действия носят частный характер, то они суть юридические акты. Если же действие совершено должностным лицом по делу службы и направлено к осуществлению публично-правовых целей, то это будет распоряжение. Юридические акты могут быть односторонними или двусторонними: односторонние акты выражают волю одного лица (завещание, дарение), а двусторонние служат проявлением двух или более воль (купля, договор).
Для совершения юридических актов закон устанавливает определенный способ, причем соблюдение этого способа во всех случаях дает возможность удостовериться в действительности совершения акта. Но в иных случаях соблюдение законом установленной формы необязательно; в других случаях соблюдение формы необходимо и обязательно, и несоблюдение ее делает ничтожным весь акт. Договор о найме, напр., может быть заключен и в устной и в письменной форме; напротив, покупка недвижимого имущества должна быть засвидетельствована в письменной форме, установленной законом, именно в форме купчей крепости, и при несоблюдении этого условия покупка недействительна.
Юридические действия могут быть совершаемы как самими заинтересованными лицами, так и их представителями. Представительство в одних случаях является добровольным, в других – необходимым. Если лицо дееспособное, которое само может совершать юридические действия, уполномочивает на совершение их другое лицо вместо себя, то такое представительство будет добровольным. Но дети и сумасшедшие, в силу необходимости, осуществляют свои права не иначе, как через представителей, ибо сами они дееспособностью не обладают. В этом случае представительство является необходимым. Равным образом и юридические лица осуществлять свои права могут только через представителей, почему и здесь представительство носит характер необходимости. [...]
[...] Классификация юридических отношений. Право частное и публичное. Мы ознакомились с природою юридических отношений, с их составными элементами, с теми фактами, от которых зависит вообще изменение, прекращение и возникновение частных прав; чтобы окончить отдел о праве в субъективном смысле, остается изложить учение о классификации юридических отношений. Все вообще юри[855]дические отношения делятся на частные и публичные: такая классификация в настоящее время является общепринятою. Но вопрос об основании такого деления, о тех признаках, по которым можно отличить право публичное от права частного, остается спорным и до наших дней. Самым распространенным учением остается то, которое было формулировано еще Кантом, а затем в несколько измененном виде было изложено Пухтой. По мнению Пухты, каждое данное право должно рассматриваться, как частное или публичное, в зависимости от того, принадлежит ли оно лицу, как индивидууму, или, как члену организованного общества; в первом случае мы имеем дело с правом частным, во втором – с правом публичным: напр., мое право собственности принадлежит мне, как индивиду – это частное право, а мое право участвовать в дворянских выборах принадлежит мне, как члену дворянского сословия – это публичное право, точно так же публичным является, напр., право француза или англичанина выбирать представителей в парламент, так как оно принадлежит ему, как гражданину конституционного государства; в обоих названных случаях лицо обладает правом, как член известного общественного целого. Напротив, в сфере частного права лицо действует по собственному своему праву, а не по праву какого-нибудь общественного целого. [...]
[...] Единственным основанием для деления прав на частные и публичные является характер самого правоотношения между отдельным лицом и тем или другим социальным целым. Всякое право, будь то право частное или публичное, заключает в себе отношение какого-нибудь лица не только к другим лицам, но и к социальному целому, общественному или государственному организму: напр., мое частное право на дом заключает в себе не только притязание, обращение ко всем людям, чтобы они не нарушали моего права, но также и требование, чтобы определенное государство охраняло мою собственность. В зависимости от того, каково отношение лица к социальному целому в каждом конкретном случае, право будет частным или публичным. Для существования всякого общественного организма, в частности государства, требуется, чтобы целое господствовало над частью, чтобы общество господствовало над личностью. Где нет такого господства с одной стороны и подчинения с другой, там не будет права, ни организованного общества, а будет анархия. Но подчинение лица государству должно иметь известные границы: лицо должно подчиняться государству лишь постольку, поскольку это необходимо для осуществления целей социального [856] организма, для его существования и процветания. Безграничное господство государства над личностью равнялось бы полному рабству индивида, а такое бесправие вовсе не нужно для целей общества: господство государства над личностью не простирается на все стороны существования личности, а только на некоторые его стороны: у всякого свободного лица есть сфера, где оно является независимым. Те права, где индивидуальное лицо является самостоятельным субъектом права, суть права частные, а те права, где отдельное лицо фигурирует, как подчиненная часть социального целого, – права публичные. [...]
Печатается по:
Хропанюк
В. Н. Теория государства и права. Хрестоматия. Учебное пособие. – М., 1998, –
944 с.