 |
 |
|
|
|
|
ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И ИДЕОЛОГИИ |
|
|
|
|
|
|
|
|
ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И ИДЕОЛОГИИ |
|
На наших глазах создается Последняя История. Начало третьего тысячелетия есть начало новой эпохи. Рушатся мировые империи, переоцениваются ценности. Гибнет старое устройство мира, рождается новое. История вновь ставит ребром вопросы, на которые, казалось, раз и навсегда найдены ответы. Что есть добро? Что есть зло? Где варварство? Где цивилизация? От верности ответов зависит жизнь каждого человека. Хуже всего будет тем, за кого ответят другие.
Чтобы ответить на эти вопросы и обозначить выход, нам придется рассматривать не только Россию, но и другие страны, в частности, Францию. Эта страна представляет собой не только давнего друга России, но и уникальный эксперимент, наблюдая за которым, мы можем в увеличенном виде изучать ключевые события, замыленные в других демократических странах. Интерес к Франции возник не только из‑за старых связей наших стран, но и из‑за большой роли, которую мы предвидим для этой страны. Поэтому мы неоднократно будем обращать свое внимание на давнего союзника России — Францию. России, с ее колоссальной континентальной массой и невероятно огромными ресурсами, предстоит сыграть одну из самых главных ролей в начинающемся мировом спектакле.
Абсолютные показатели свидетельствуют о наличии больших проблем. Наука, промышленность, сельское хозяйство, армия и образование разрушаются. Рождаемость и нравственность падают. Смертность, проституция, наркомания растут. Где начало этих процессов? Кто их инициирует?
Сегодня мир столкнулся с нетипичным способом ведения войны. Проигрывается одна партия за другой. По миру прокатилась волна странных революций. Кольцо сжимается. После событий на Балканах, в Афганистане и Ираке, после того, как пали постсоветская Грузия, Украина и Киргизия, легко угадываются последствия. Кем‑то подталкиваемые народные массы во Франции устраивают беспорядки, в постсоветских странах — свергают правительства.
Ситуация напоминает преддверие Второй мировой войны, когда на границах России наблюдалась повышенная активность вермахта. Сегодня не только в пограничной зоне, но и внутри страны, в самом ее центре, заметна активность. На этот раз информационных войск. Просто так ни информационные, ни армейские силы в движение не приходят, поэтому в воздухе витает напряжение.
Легко просматривается, что за всей этой чередой странных «революций» и массовых беспорядков стоит единый центр управления.
В общих чертах многие понимают серьезность ситуации. Но никто ничего не может сделать. На сегодня нет даже представления о том, кто и как воюет против России. В печать просачиваются никак не связанные между собой факты, например, о некоем мало известном институте «Санта Фе» в США, который занимается безобидными, однако засекреченными, социальными исследованиями. Заказчиками почему‑то выступают Пентагон и ЦРУ. Их разговоры о технологии смены власти без военных конфликтов, в рамках закона, никто всерьез не воспринимал. Это казалось чем‑то вроде чудачества. Как можно какие‑то технологии сравнивать с танковыми дивизиями и ядерным оружием? Но произошли странные «революции», и мир понял, что вступил в новую эпоху. Решающее значение приобретали непонятные новые технологии.
Похожесть сценариев «бархатных» революций наводит на мысль, что вроде бы ясно, откуда ветер дует. Но что с этим делать? Непонятно, как враг будет действовать. Завоюет, а что дальше? Это непонимание играет не только против России, но и против Европы, и, если хотите, против всего мира. Если во время наступления гитлеровских войск население знало, что его ждет, то сегодня оно не просто находится в полном неведении — люди дезориентированы. Им внушают, что происходящие события есть признак цивилизации и свободного общества. Что постоянные смены правительств и массовые беспорядки — признак здорового демократического общества.
Комментарии на эту тему больше затуманивают положение, нежели проясняют его. Но основная масса людей успокаивается таким «объяснением». Успокоившись, они продолжают играть в свои «игрушки». В итоге общество, образно говоря, оказывается сидящим на паровом котле, в котором постоянно растет давление. Нетрудно догадаться, чем это закончится, если не предпринять действенных мер.
Такая ситуация бывает в шахматах, когда изобретается принципиально новая стратегия игры. Мастер, подобно ледоколу, ломает старые методы защиты, делает парадоксальные ходы и обыгрывает всех неожиданным способом. Механическое изучение последовательности ходов бессмысленно, потому что не раскрывает сути стратегического мышления. Все уже знают, какой следующий ход он сделает, всем все понятно, но это не спасает от поражения. Победоносное шествие продлится до тех пор, пока не будет уловлена логика ключевого момента и станет понятно, с какого мгновения начнутся необратимые последствия. «Разбор полетов», сосредоточенный на этом моменте, дает новую стратегию обороны. Ответное стратегическое мышление приводит систему в равновесие. И снова победа в дальнейших битвах будет зависеть от личных качеств игроков. И так до тех пор, пока не появится новая оригинальная стратегия.
Серьезность положения осознается всеми думающими людьми. Воспринимая беды России как личное поражение, многие горят желанием помочь стране. Одни борются с наркоманией, другие с безнравственностью, третьи ломают голову, как спасти экономику от надвигающегося кризиса, четвертые формируют патриотические СМИ. В рамках своего понимания и возможностей они делают много полезных и важных дел. Низкий поклон им за это. И все же, рискуя обидеть этих благородных патриотов, следует сказать, что до тех пор, пока каждый исправляет только видимую часть проблемы, не касаясь целого, энергия будет уходить «в гудок». Честные люди не превратятся в реальную силу, потому что каждый, делая часть, думает, что делает целое. Чтобы иметь шанс исправить ситуацию, нужно подняться над своими амбициями, над своей маленькой правдой. Признать, что каждый из нас прав в своей области, но не прав в целом. Борьба с наркотиками — это хорошо. Оздоровление экономики — отлично. Решение демографической проблемы — замечательно. Но пора понять, что если болен весь организм, бессмысленно лечить руку. Если капает с потолка, надо бороться не с лужей на полу, а с дыркой в крыше. Чтобы спасти тонущее судно, нужно все силы бросить на заделывание пробоины. Если спасать отдельные каюты, утонут все. Действие имеет смысл, если оно скоординировано с общим планом. Действие ради действия бессмысленно. Сегодня тонет весь мир, но где взять людей, способных озадачиться проблемой такого масштаба? Кто сегодня хотя бы в мыслях может озадачиться не только спасением своей страны, но и всего мира?
Возникает дилемма: или бездействовать под предлогом незнания, что же делать, или действовать, заведомо сознавая, что глобально это ничего не меняет. Второй вариант предпочтительнее хотя бы потому, что остается шанс понять, что делать, и перейти к конструктивным действиям. В бездействии шансов нет. Бездействие приводит человека к конфликту с совестью. Поэтому, выбирая, куда направить свои ресурсы, на увеличение личного потребления или на восстановление храмов, предпочтительнее всегда будет последнее. Хотя бы ради самооправдания.
Чтобы узреть корень беды, нужно отказаться от шаблонного мышления и озадачиться одним‑единственным вопросом: в чем причина? И ответив на него, определиться: с чем и как бороться. Станет ясно, на чем сосредоточить усилия. Без обозначения краеугольного камня, то бишь цели, ради которой нужно действовать, невозможно начать последовательную работу.
Мы касаемся очень большой проблемы. Самой большой из всех известных. Из истории видно, что успехов в этой области достигали не те, кто говорил общие слова, а те, кто имел цельное мировоззрение, позволявшее видеть корень проблемы. Насколько верно видели, это другой вопрос. Главное, они видели. Они осмысливали ситуацию меркой, соответствующей ситуации. Например, революционеры 1879 года считали, что вся проблема Франции в монархии. Если передать власть парламенту, остальное исправится. Русские коммунисты считали, что источник бед России — частная собственность на средства производства. Если передать фабрики, заводы и землю в руки государства, остальные проблемы решатся сами собой. Как только фиксировался диагноз, становилось понятно, что дальше делать.
Как показала история, революционеры поставили неверный диагноз, но речь сейчас не об этом. Мы говорим о значимости цельного понимания ситуации, которое, даже будучи ошибочным, позволяет действовать, неизбежно давая крупные результаты. Если не осмыслить ситуацию в соответствующем масштабе, борьба сведется не к борьбе за власть как за инструмент, необходимый для реализации задуманного, а к борьбе за власть ради власти, как инструмента, позволяющего реализовать свои маленькие цели. В лучшем случае к выбиванию льгот, то есть к тому, чем сегодня занимаются бесславные подражатели революционеров. Коммунары хотели строить коммуну, а большевики коммунизм, потому что это было логическим продолжением их идеи. Власть была им нужна не для пополнения банковских счетов, а для реализации идеи. Сегодняшние коммунисты не хотят строить никакого коммунизма, потому что ушел масштаб осмысления. Все свелось к требованиям бытоустроительного толка, то есть к профсоюзной работе. Это те тред‑юнионы, против которых выступал еще Ленин.
Вокруг призывов повысить пенсию или стипендию можно собрать толпу для погрома, но невозможно образовать силу, способную прийти к власти и переделать общество. На популистских лозунгах можно в парламент, например, выбираться, но настоящую команду вокруг них собрать нельзя. Все современные политические партии представляют жалкое зрелище. Особенно это хорошо заметно в России, только начинающей погружаться в прелести демократии. Русские еще надеются, что они не доросли до демократии, и однажды станут настоящей демократией с настоящими выборами и прочее. Пока они не понимают, что это еще более несбыточная утопия, чем строительство коммунизма. Ни в одной стране мира нет демократии в заявленном виде. Все европейские страны, уже не первый век пытающиеся культивировать эту модель на себя, давно понимают ее ущербность. Но сделать ничего не могут, и потому создают видимость демократии. Все, кто хоть однажды касался этой темы на практике, подтвердит справедливость этих слов. Тешат себя надеждой построить ту демократию, о которой говориться в теории, только новообращенные в демократическую веру, еще до конца не распробовавшие ее прелестей. Ради этого они терпят бутафорские партии, которые больше похожи на коммерческие конторы. Формально в этих партиях по 50 000 «партийцев», но фактически ни одного. Вместо людей — подписи, собранные студентами, пенсионерами и безработными, примерно по 20 рублей за каждую. Ни у кого нет иллюзий относительно истинных целей подобных партий и собравшихся в них людей. Но русские надеются, что однажды практика будет соответствовать теории. Далее будет доказано — зря надеются. Французы прошли двухвековой путь, и исходя из своего печального опыта говорят, это тупик.
Не имея масштабного понимания ситуации невозможно узреть корень проблемы. А без цели борьба за власть вырождается в борьбу за голоса избирателей. Мелкое мышление автоматически измельчает цель. Чтобы видеть корень, нужно мыслить в соответствующем масштабе.
Чтобы увидеть причину, по которой тонет корабль, нужно спуститься в трюм. Кто рассуждает не выходя из каюты, тот никогда ничего не увидит и не поймет. Когда каждый пытается осмыслить ситуацию, исходя из видимой ему части, неизбежно получается оглупление ситуации. В итоге учителя видят спасение в возрождении школ. Ученые — в восстановлении науки. Врачи — в устранении наркомании. Демографы — в рождаемости. Военные — в армии. Хозяйственники — в промышленности и т. д. Это безусловно хорошие люди, но, пока они не видят целого, кардинальное решение проблем невозможно. Благие намерения сведутся к приспособлению под реалии Смутного времени. Если бы Минин с Пожарским спасали Россию хождением вокруг Кремля с плакатом, требующим повысить пенсию, поляки бы выбрали их в думу. Если бы Жанна д’Арк занималась благотворительностью, англичане бы ее святой объявили, а не на костре сожгли. Если бы генерал де Голль спасал Францию восстановлением экономики, фашисты вручили бы ему Железный крест.
Снова Францию, Испанию, Россию и другие страны обволакивают смертельно опасные проблемы. На этот раз со своими особенностями. Упомянутые страны в реанимации, но их лечением занимаются санитары, завхозы и мародеры. Одни делают бессмысленные примочки, другие причитают и охают, третьи под шумок с пальца кольцо стягивают.
В захваченных городах всегда звучит музыка победителей. В Берлине 1945 года во всех ресторанах и кафе звучали советские песни. Зайдите сегодня в парижское, московское или мадридское кафе, послушайте, какая музыка там звучит, и вы поймете, кто стоит за новой технологией оккупации. Нас побеждает что‑то нечеловеческое. Ритмы в стиле «бум‑бум», не имеют корней. Это что‑то механистическое, технократическое, чужое, вызревшее из недр безбожной потребительской цивилизации, которая растворяет в себе все живое и человеческое.
Сила, способная вывести страну из кризиса, может возникнуть в результате объединения разрозненных частей в целое. Для этого нужно привести в движение социальные энергии. Это, в свою очередь, требует цельного мировоззрения, дающего объяснение происходящим процессам, и носителей идеи, собравшихся в единую команду. Без идеи патриоты похожи на врача, многословно описывающего болячки больного, но не ставящего диагноза и не предлагающего лечения. Нельзя бороться за все хорошее и против всего плохого, не уточнив прежде, что понимается под хорошим и плохим. И израильтяне, и палестинцы воюют за хорошее. Беда в том, что у них разное понятие о хорошем. Нельзя строить «вообще» хорошую Россию или фракцию, не уточнив, какая именно государственная модель под этим понимается, так же, как нельзя создавать вообще «хороший» двигатель, прежде не уточнив принцип его работы. Если в ваших руках глина, вы не сделаете из нее ничего, пока не решите, что конкретно будете лепить — кирпич или кувшин.
Попытки оперировать социальной энергией без цельного учения превращаются в торгашество. Комично выглядит армия, состоящая только из обоза, без боевых частей. Еще комичнее — государство из одной экономики, без идеологии. Сегодня патриотические энергии или распыляются, или имеют отрицательный вектор, потому что нет понятной непротиворечивой идеи, хотя бы теоретически позиционированной как ценность, за которую умереть не жалко. Демократическая демагогия, бытовой национализм, мытье сапог в Индийском океане или ностальгия по СССР — все это что угодно, но только не идея. Сами по себе призывы бороться с падением экономики и рождаемости, ростом смертности и преступности тоже не идея. Это лишь фиксация язв, тогда как нужно обнажить их корни.
Сегодня много говорят об идее, но никто не указывает, что же есть эта самая идея. В результате благие пожелания в духе «чтоб всем было хорошо, а плохо не было» принимаются за идею.
Что же такое идея? Это главный, основополагающий принцип, определяющий природу объекта и характер его деятельности. Например, идеей двигателя является принцип перехода одного вида энергии в другой. Идея парового двигателя одна, бензинового двигателя другая, электрического третья, и т. д. Все остальное — дизайн, цвет, вес и прочие параметры — вторично. Пожелания типа «чтоб он хорошо работал», не есть идея двигателя. Пока не будет конкретно сказано, какова идея предлагаемого объекта, создание его нереально.
Государство — это гигантский механизм. Идея двигателя — источник энергии. Идея государства — источник власти. Идея государственных моделей происходит из разных принципов формирования власти. В этом контексте есть три источника власти — Народ, Сила, Религия. В рамках этих направлений развивается любая политическая теория. Власть или выбирается народом, или захватывается силой, или считается данной от Бога. Один из трех вариантов становится компасом, указывающим генеральное направление. Если направления нет, страна уподобляется кораблю, плывущему неизвестно куда. Как говорил Сенека, такому кораблю ни один ветер не будет попутным. Безыдейным «судном» будет крутить Рынок.
Европа и Азия, Африка и Америка, Запад и Восток оказались перед лицом реальных угроз. Экология, глобальное потепление, перенаселение, ресурсное истощение и прочие проблемы, имя которым легион, сжимаются вокруг человечества. Как ребенку невозможно заметить передвижение часовой стрелки, так человеку невозможно заметить движение такого масштаба. Но стрелка движется…
Процессы имеют целенаправленный характер, из чего следует, что кто‑то их инициирует. Кто это, мы увидим позже, а пока отметим, что все мировые державы, обладающие огромной территорией, ресурсами и необычным народом, самим фактом своего существования мешают установлению мирового господства. Их не раз и не два хотели расколоть, но все попытки силового решения не дали ожидаемого результата, а в некоторых случаях дали обратный результат. Например, мощь России после каждой отраженной агрессии росла.
Во второй половине ХХ века был разработан принципиально новый, не силовой план уничтожения традиционных государств. Впервые в истории человечества в качестве основного инструмента наступления были задействованы манипулятивные технологии. Ранее они тоже использовались, но исключительно как вспомогательное средство. В новом типе войны упор делался не на промышленные и стратегические объекты, как в классической войне, а на сознание. Идеологическая бомбардировка сознания заменила традиционное мировосприятие потребительским. На основе чужой мировоззренческой базы создавался светлый миф о потребительском обществе и темный — о традиционном. В государственном организме после таких идеологических бомбардировок возникали глубокие трещины, куда стали забивать различные «клинья», — от преклонения перед потребительским образом жизни до безнравственности. В итоге структура страны начинала разваливаться. Никто толком ничего не понимал, потому что ни одно правительство не охватывало весь объем ситуации. Начавшиеся процессы воспринимались как стихийные. Если с чем государственные лидеры и боролись, то исключительно со следствиями. Они тратили силы на сокращение рабочего дня, увеличение сферы развлечений и прочее. Глубинные корни проблемы оставались вне поля зрения.
При помощи такой технологии был развален СССР. Через пару десятков лет расколют Россию. Расколют не силой, а через изменение принципа формирования власти. Сегодня власть в нашей огромной стране должна постоянно, раз в четыре года, меняться. Вне зависимости от того, какой правитель, хороший, плохой или золотой, новая система предписывает менять его в любом случае. Это нововведение в перспективе не оставляет шансов сохранить целостность большой страны. Когда нарушается фундаментальное условие стабильности системы — преемственность власти, страна неизбежно оказывается во власти группировок, состоящих из обывателей‑временщиков. Далее, по логике событий, эти группировки начинают войну друг с другом за портфели и ресурсы. Какой бы сильной страна ни была, при такой системе грядет неминуемое ослабление.
Сегодня, с высоты прожитых лет, мы видим: все получается как по писаному. У России нет ни единого шанса сохранить свою целостность в условиях демократии. Пока ее спасает манна небесная в виде дождя нефтедолларов. Если бы не такой подарок, России уже не должно было быть. Тот факт, что она до сих пор сохраняет свою целостность, иначе как чудом не назовешь.
Чтобы осознать неизбежность разрушения, нужно понимать, что всякая власть по своей природе тяготеет к постоянству и преемственности. Это ее естественное состояние. Если же воспрепятствовать этому тяготению, начнутся разрушительные процессы. Регулярная смена руководящего состава гарантирует развал страны. Это факт, вытекающий из природы человека. Не может правитель, имея власть на час, строить планы на два часа. Не может временщик относиться к объекту как хозяин. При системе правления «халиф на час» государственно‑стратегическое мышление заменяется сиюминутно‑коммерческим. Это, в свою очередь, провоцирует постоянный передел в экономической и административной сферах. В итоге рушатся ключевые узлы конструкции, растет социальная напряженность. Когда масса негатива достигнет своего критического состояния, государственная конструкция развалится сама собой.
Временная власть не в состоянии противиться обозначившимся тенденциям, потому что действия временщика определяются не долгосрочной целесообразностью, а сроком, на который получена власть. Краткосрочные программы, ориентированные на сиюминутное благо, без генерального направления приобретают разрушительный для общества характер. И дело не в личных качествах того или иного человека, а в сущности системы. От нее зависит формирование типа сознания и модели поведения. Люди всегда выполняют правила, которые диктует система. Поменяйте систему — изменятся люди. Кто определяет правила игры, тот определяет поведение игроков.
Демократические выборы власти можно назвать мощнейшим средством ослабления и развала любой страны, и крупной особенно. При демократии битва за власть превращается в битву технологий манипуляции сознанием. Фактически система выборов осуществляет селекцию кадров, пропуская к «рулю» только тех, чьи обещания более правдоподобны. Такой принцип комплектации руководящих кадров означает, что все ключевые посты должны занять люди с психологией хищника. Осознавая временный характер своей власти, они будут стремиться взять как можно больше, а дать как можно меньше. Власть никогда не будет пониматься ими как бремя и способ служения народу и Отечеству. Для победивших на выборах власть в первую очередь есть «халявный» ресурс, позволяющий решить вопросы материального и амбициозного характера.
На сегодняшний день сознание правительства моделируется условиями, возникшими вследствие демократических процессов. Когда вместо ясных и понятных ориентиров предложены предельно общие термины: «свобода», «равенство», «процветание» и прочее, власть не имеет понятия о генеральном направлении движения. В итоге она ориентируется только на экономику. Государственное мышление подменяется коммерческим. Далее начинаются ослабление и разрушение промышленности, образования, науки, армии. Происходит так не потому, что страна в одночасье наполнилась плохими людьми, просто коммерческий подход убивает некоммерческие институты. Даже экономика, если нацелена не на благо общества, а на голую прибыль, превращается в пылесос, высасывающий из общества все соки. В условиях тотальной коммерции врагам остается только заботиться о том, чтобы коммерциализация политики и постоянная смена власти присутствовали в жизни общества. Остальное пойдет своим чередом, потому что на рынке выживает тот, чья продукция приносит больше выгоды. Так вот, толкать человека вниз всегда выгоднее, чем тянуть вверх. Это условие предопределяет вектор развития. Обратите внимание на одну прелюбопытнейшую деталь России. Все зачинщики «оранжевых революций» требуют от русских одного: соблюдайте Конституцию. Казалось бы, с чего это США вдруг так озаботились соблюдением закона России? А с того, что действующая на сегодня Конституция объявляет «текучку кадров» центральным требованием. На практике это требование в России еще ни разу не выполнялось в полной мере. По сей день империя после всех потрясений худо‑бедно существует лишь потому, что сохраняется преемственность власти. КПСС, Горбачев, Ельцин, Путин — все это звенья одной цепи, продолжение советской власти. Система стремительно разлагается, но она еще существует. Когда преемственность исчезнет, — система развалится. Страна превратится в город, отданный на разграбление. Картины будут воровать не посредством махинаций, а вырезать ножом. То, что мы видим, — еще цветочки. Ягодки впереди, когда порвется великая цепь преемственности. Порвется и ударит, как у Некрасова, «одним концом по барину, другим по мужику».
В бывших республиках СССР, где удалось нарушить преемственность власти, — на Украине, в Грузии, Киргизии — начался период активного распада. «Правители», вытащенные «из ниоткуда», скоро уйдут в никуда. Их сменят другие такие же, и так до тех пор, пока агрессор не решит, что нужная кондиция достигнута. Когда черновая работа завершится, новые земли включат в чужую систему. Сначала не силовыми методами, а потом по ситуации.
Открытый рынок так устроен, что всякого, кто попал в его сети, он не отпускает. Он высасывает ресурсы, не оставляя шансов. Людям говорят пустые красивые лозунги, призывая «сохранить свободу и независимость». В итоге обманутые своими руками ломают свой дом.
Чтобы исключить всякую форму преемственности, руководящие лица не просто должны меняться. Что толку менять Ельцина на Путина? Процесс разграбления идет слишком медленно, и враг опасается: вдруг за это время что‑то произойдет, вдруг какая‑то новая сила вызреет, как не раз бывало в нашей истории, и Россия снова окажется в силе? Вот США и куют железо, пока горячо. Чтобы процесс разрушения ускорился, ключевые посты должны переходить в руки оппозиционной команды. Новая команда должна быть именно оппозиционной. Это гарантирует полную смену высшего и среднего управленческого звена, исключая любую форму преемственности. Из оппозиционной элиты сформируется правительство, члены которого гарантированно будут людьми с микроскопическим масштабом мышления — другие просто не могут играть в игру «отстоим свободу». Действия «маленьких», когда они придут к власти, заранее понятны — они начнут передел в экономической и административной сферах. Даже если новыми лидерами станут честные люди, ничего не изменится. При нечестных разрушительные процессы пойдут быстрее, при честных чуть медленнее, но они пойдут в любом случае.
Далее социальные энергии из созидательного русла будут перенаправлены в разрушительное. Неустойчивость власти рождает кучу начальников, не понимающих ситуации и не знающих, что делать. «Когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников» (Пр. 28, 2). В такой ситуации огромная Россия должна будет развалиться на ряд карликовых государств. Аналогичная судьба ждет все традиционные страны. Например, после окончательного разрушения ключевых узлов Франции Западная Европа будет полностью беззащитна. После падения России беззащитной становится не только Восточная Европа, но и весь мир.
Возникает закономерный вопрос: а как же США, цитадель рыночной демократии? Не надо заблуждаться. В США функционирует постоянная власть. Меняется только ее видимая часть. Силы, задающие генеральное направление, остаются неизменными, сохраняют преемственность и наследственность. Примерно так, как это было в СССР, утверждавшем, что власть выбирается народом. Разница только в том, что выборный спектакль в США качественнее продуман.
Европа первый раз пожала зримое логическое развитие демократии в виде фашизма. Но это еще не самое страшное. В обозримом будущем выборная система принесет еще большие проблемы. Очевидна тенденция ускорения калейдоскопа смены правительств. Например, в 2000 году Франция, под давлением «общечеловеческих прогрессивных сил», сократила президентский срок с семи лет до пяти. Через пять лет смена власти возможна, через десять обязательна. Десять лет в идеальном варианте, но что такое для Франции десять лет? Но даже и эти десять лет не гарантированны. Множество группировок, претендующих на власть, используют любой реальный или надуманный повод, чтобы сместить правительство и самим занять «тепленькое» местечко. Сегодня политическая борьба живет не по социальным законам, а по коммерческим. Она принесла с собой конкуренцию и вытекающие из нее правила, нравы и способы.
В России, превышающей массой Францию, ситуация еще печальнее — предписывается менять власть каждые четыре года и максимум не более двух сроков. В условиях надвигающегося энергетического кризиса и проблемы перенаселения планеты, Россия, мировая сокровищница с вымирающим населением, оказывается слишком привлекательным куском. Уничтожение этой страны находится во второй фазе операции. Первый шаг — установление системы, объявляющей постоянную смену власти главным условием, — пройден. Фундамент для «оранжевых революций» создан. Через четыре года смена власти возможна, через восемь лет смена власти обязательна. Если на момент возможной смены есть шансы сохранить преемственность, то на переломном этапе, в момент обязательной смены власти, таких шансов быть не должно.
В таких условиях слабой команде не удержать Россию. Править такой страной может только очень сильная команда. Но тотальная безыдейность верхов исключает образование настоящей силы. Последние времена не обещают ничего хорошего ни для Франции, ни для России. Версаль и Кремль превращаются в проходной двор. Следом грядет ослабление и крушение. Когда уйдут лидеры, США «проедут» по остальному миру, как танк по соломенным шалашам. И никакая экономика не защитит.
Не надо обманываться нарастающей экономической мощью некоторых стран, например, Китая. СССР был еще мощнее, и где он теперь? Светская природа Китая содержит в себе зерна разрушения. Однажды они прорастут и произведут те же разрушения, что произвели в СССР.
Россия опасна для США в первую очередь не своей экономикой, а своим потенциалом. На сегодня это единственная христианская империя, сохранившая религиозный фундамент. Более детально вопрос о значении этого фактора будет рассмотрен далее.
«Китами» всех «оранжевых революций» являются три составляющие — оппозиционная элита, недовольные массы и коммерческие СМИ. К часу «Х» народ приучат к мысли, что действующее правительство виновато во всех бедах, и его надо заменить. Далее, с одной стороны, на улицы выводятся массы (это чистая техника), с другой стороны, раскручивается бренд какой‑нибудь оппозиции. «Свободные» СМИ освещают события с соответствующими комментариями, и смена правительства готова. Наиболее ярко эти технологии проявляются на постсоветском пространстве.
Вероятность, что ситуацию будут разыгрывать региональные лидеры, — стопроцентная. Под лозунгами независимости и суверенитета, опираясь на «мнение народа», они сделают все возможное, чтобы выскочить из‑под влияния столичной власти. Энергии «удельных князей» и «новых вишистов» устроители «революций» обязательно задействуют в своих интересах.
На этом поле идет очень серьезная игра. Упор делается на амбиции «маленького» человека, стоящего у власти. Всей ситуации он не понимает, и потому несложно внушить мысль, что быть президентом независимого государства лучше, чем быть назначенным губернатором. В итоге возникает целая армия «борцов за свободу». Фокус в том, что их не надо даже финансировать. Они сами, как ослы, пойдут туда, где им повесили «морковку». Достигая своей мелкой цели, они будут работать на чужую, неведомую им стратегическую цель, которой даже не осознают. Миллионы «бойцов», используемых США втемную, побеждают свои страны.
Потом, когда будет устранено последнее крупное препятствие на пути к мировому господству, США примутся активнее крошить «независимых» и суверенных. До этого момента масштабные игроки будут спекулировать стремлением к сиюминутному благу.
Россия такая огромная, что и после возможного отпадения некоторых территорий по‑прежнему останется одной из самых больших стран. Для достижения главной цели ее будут дальше ослаблять нашими руками с помощью оппозиционного «мелкого» правительства.
Конечная цель всех этих процессов на постсоветском пространстве состоит в уничтожении народов, населяющих территорию экс‑СССР, и в перераспределении их ресурсов в пользу «золотого миллиарда». Способ выбран простой и эффективный — самоуничтожение. Для его инициации спланированы, скоординированы и запущены параллельно сразу несколько направлений: уничтожение национальной культуры, языка, национальной религии, образования, здравоохранения, производства, армии. Сейчас полным ходом идет деградация семьи, морали, школы. Духовный мир человека перекрашивают в черные цвета. Добавьте к этому «половое воспитание», проституцию, наркоманию, алкоголизм — и картина сложится более‑менее полная. Круг порочный и самоподдерживающийся. Выбраться из него крайне сложно. Особенно в атмосфере демократической риторики, когда кругом говорят высокие слова о возрождении государственности, нации и светлом будущем, но тут же делают все, что ведет к уничтожению и государства, и нации, и светлого будущего.
Если кто‑то из правителей прозреет и поймет смысл происходящего, это ничего не изменит. Получится как в Библии: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь» (Еккл. 1:18). Иллюзии самых честных людей рассыплются, потому что любой умный человек поймет, что за четыре года в масштабе такой громадины как Россия даже силами единой команды ничего не сделаешь. Противоречивый коллектив, наспех сколоченный из оппозиции, движимый стремлением к прибыли и тщеславием, тут вообще недееспособен. Когда произойдет крушение прежних установок, включатся механизмы коллективного бессознательного — состояния, при котором человек утрачивает свои сознательные установки и оказывается во власти инстинктов. Так ведут себя люди в состоянии паники. Новые правители уже через месяц шестым чувством почуют гибельность ситуации. Спасаясь, они начнут строить «запасные аэродромы» и совершать прочие действия, стандартные для всех временных правителей. Это будет усиливать кризис, порождая новую волну недовольства и новую оппозицию. И снова все по второму, третьему и так далее кругу. До тех пор, пока система не будет разрушена.
По сути, любое временное правительство с момента прихода во власть готовит «дрова» для топки следующей «революции». Ситуация безвыходная, потому что врагов как бы нет. Всех, и массу, и элиту, и даже технологов, используют втемную, как инструменты. Потому что человек без цельного мировоззрения всегда инструмент, который продается, как картошка на базаре. У него нет принципов, и он готов делать что угодно, если ему выгодно. Как правило, вопрос в цене. Любая работа определяется не глобальной целью, а фактом сиюминутной выгоды. Если выгодно вставлять в фильм эротичные сцены, их будут вставлять. О том, что это способствует уничтожению народа, «инструмент» даже задуматься не способен. Он просто хочет заработать денег, потому что ему семью кормить надо и самому иметь возможность развлекаться.
Реальную цель видят только большие игроки, планирующие все эти революции и демократии. Они всем, от дворника до политика, развешивают «морковки» в нужных местах, и люди идут в нужных направлениях, удовлетворяя свои сиюминутные потребности. Массы хотят хлеба и зрелищ. Элита рвется к бюджетной кормушке. Технологи зарабатывают деньги. Все при деле, но никто не понимает общего характера и направленности действия, в котором они принимают участие.
Мир убедился в чудовищной эффективности новой наступательной технологии. «Бархатные» революции прогремели по планете громче, чем взрыв в Хиросиме и Нагасаки. Но его услышали только некоторые. Масса по‑прежнему пребывает в неведении, «и сбывается над ними пророчество Исаии, которое говорит: слухом услышите — и не уразумеете, и глазами смотреть будете — и не увидите» (Мф. 13, 14). По факту эти «бабочки‑однодневки» сами своими руками роют себе могилу. И никто из них никогда не сможет просчитать долговременный вред от своего действия и бездействия. Человечество с завязанными глазами бежит в пропасть, и остановить его пока некому. Сегодня для разрушения России, Франции и любой другой страны используют не коварных диверсантов, а собственные социальные энергии разрушаемой страны. Какой‑то злой стрелочник перевел стрелку, и поезд помчался в пропасть.
Недееспособность всех системообразующих институтов делает ситуацию неуправляемой.
Население. Не понимает сути происходящих процессов. Разрушение страны большинством воспринимается как естественный ход событий. Никто не хочет оценивать ситуацию по результатам. Все оценивают ее по репортажам СМИ, упорно навязывающим мнение «все хорошо, прекрасная маркиза». Если бы люди могли провести сравнительный анализ, они бы увидели, что, когда Россию или Францию бомбили настоящими бомбами, они несли несравнимо меньшие потери в живой силе и экономике. Сегодня, в так называемое «мирное время», традиционные страны теряют больше, чем во время любой войны. И эти потери лавинообразно нарастают. Но население вместо солдат во вражеской форме и падающих с неба бомб видит неоновую рекламу, захватывающие сериалы и глянцевые журналы. В таких условиях правильно оценить ситуацию народ и «выбранное» им правительство не могут.
Правительство. Система «халиф на час» пропускает к рулю только «маленьких». Если попадутся «взрослые», ограничение в сроке правления исключает действия, адекватные ситуации. В условиях временной власти органы управления оказываются захлестнутыми сиюминутной политической и экономической текучкой. Стратегическая активность исключается в принципе. Правители живут от выборов до выборов. Долгосрочная стратегия просто не может образоваться в таких условиях.
Армия. Беспомощна против используемых технологий. О каком противостоянии можно говорить, если сфера действия пушек и сфера действия информационного оружия находятся в разных плоскостях? Самый современный танк бессилен против телевизора. В сложившейся ситуации бесполезны любые армии и любое оружие. «Не спасется царь множеством воинства, исполина не защитит великая сила» (Пс. 32:16). СССР был равен по военной мощности США, но это не защитило его от разрушительных технологий третьего тысячелетия. Мощный в военном плане, но бессильный идеологически, СССР потерпел сокрушительное поражение.
Религия. В условиях дезориентации и духовной выхолощенности население воспринимает веру как нечто отдельное от жизни. Вера сама по себе, жизнь сама по себе. В итоге ориентир по жизни каждый сам себе выдумывает. СМИ, призывающие «брать от жизни все», становятся главным пророком. В здоровом обществе вера побуждает человека действовать адекватно ситуации. Сегодня подавляющее большинство христиан считает, что участвовать в судьбе своей Родины — это политика, грязное дело. А посему Родиной должен заниматься кто угодно, только не христиане. Если наши предки считали показателем веры участие в судьбе своего Отечества, то наши современники показателем веры считают неучастие. Максимально дистанцируясь от проблем Отечества, они свели веру к выполнению обрядов. Но винить в этом людей не стоит. Такое понимание веры не само по себе образовалось, его смоделировали.
Спецслужбы. Недееспособны. Оставаться в рамках существующей системы и одновременно противостоять событиям, которые эта система провоцирует, ни практически, ни теоретически невозможно. Тактика «оранжевых» технологий носит сугубо законный характер. Разрушение государства достигается «законными» методами, на базе Конституции. Основной закон любой страны, объявившей себя демократической, охраняет силы, разрушающие ее основы. Это выглядит как театр абсурда, но тем не менее это факт. Получается, чтобы защитить государственную систему, нужно выступить против законов этой системы. Выступить не эпизодично, как порой бывает в практике спецслужб, а системно. Возникает замкнутый круг, где любое действие или бездействие имеет отрицательный результат. Бездействовать — значит позволить разваливать страну. Предпринять реальные ответные шаги — значит плеснуть керосина в огонь «революции».
Политические структуры. По сути, все наблюдаемые в нынешней ситуации партии являются бизнес‑структурами, делающими свой бизнес на проблемах своего Отечества. Изначально созданные на наемном принципе, они привлекали людей, понимающих «партийную» деятельность как способ заработать или сделать карьеру. По своей сути эти «партии» не способны дать ни одного человека, готового бесплатно защищать продекларированные идеи. Если завтра «партийцам» перестанут платить зарплату, послезавтра они разбегутся.
Горит наш родной дом, но тушить его пока некому. Как говорится, куда ни кинь, всюду клин. Первые признаки недееспособности власти вызовут лавинообразные процессы. И снова, как сто лет назад, побегут наши временные правители на заранее заготовленные аэродромы. А народы вновь окажутся в хаосе, размеры которого невозможно даже спрогнозировать.
Аналогичные процессы идут во всех странах Европы. Невооруженным глазом виден курс на раздробление и национальное выхолащивание государств. Не надо обладать большим умом, чтобы предсказать превращение правительства Евросоюза в аналог революционного парламента Франции образца XVIII века, то есть в неуправляемую стихию. Этой стихии никто не мог противиться, в том числе вожди Революции. Так как при демократической власти тон задает большинство, растущее число материально ориентированных лиц становится решающей силой. Революционный парламент Франции очень скоро превратился в «болото» (так называли группу депутатов, изначально пришедших в политику ради личной выгоды). Им не было никакого дела ни до свободы с братством, ни до Франции с ее народом. Их мечты не поднимались выше «золотых унитазов». Эти тенденции давно наблюдаются как в Европарламенте, так и в русской Думе.
Простолюдины духа, заполонившие парламент, изменили свое социальное и материальное положение, но не изменили масштаб мышления. Они, не сговариваясь, будут идти в направлении личной выгоды, сметая все на своем пути. Характерный пример с Робеспьером. Стоило ему поднять голос против этой тенденции, депутаты «болота» мгновенно поставили вопрос о недоверии Робеспьеру. Его обвинили в узурпации власти, деспотизме, зазнайстве и прочих грехах, никак не конкретизированных, но густо унавоженных революционной риторикой. Кто‑то вынес предложение казнить Робеспьера. Вопрос вынесли на голосование. Большинство проголосовало «за». Голосовавшие ничего не могли предъявить этому крайне принципиальному и честному человеку, имевшему кличку «Неподкупный». «Болото» устраняло не Робеспьера как личность, а Робеспьера как препятствие на пути к личному благу.
Никто не мог противиться инерции движения «болота». Примечательно, что Робеспьеру не дали даже слова сказать в свое оправдание. Все произошло мгновенно, 26 июля был поднят вопрос о казни, 28 июля Робеспьеру отрубили голову. За что? За то, что мешал. Другой вины не было. Многих других впоследствии казнили по той же причине. Революция пожирала своих детей, принявших ее тезисы за чистую монету. Потому что революция к тому времени переродилась в новое существо, по духу противоположное провозглашаемым тезисам. В краткий миг зарождения, когда Бог еще не был забыт, а идол еще не был провозглашен, Революция соответствовала своим словам. Как только революционная стихия породила массу простолюдинов, наделенных властью, лишенных религии и жаждущих красивой жизни, управление стало невозможно. Направление и тон фундаментальным тенденциям стало задавать «болото».
История учит: нация, отринувшая Бога, автоматически начинает поклоняться идолу. Возникают необратимые последствия, которым никто не может помешать. С этого момента люди становятся игрушкой в руках безликой силы. Нарастающая масса уничтожала монархию и любую элиту духа, будь то аристократы или революционеры. Движущей силой революции становился безбожник‑простолюдин, рвущийся к ресурсам государства в надежде поживиться.
Жозеф де Местр в «Размышлениях о Франции» пишет, что злодеи, которые кажутся вожаками революции, участвуют в ней лишь в качестве простых орудий, и как только они проявляют намерение возобладать над ней, низвергаются. Люди, более чем посредственные, вернее судили о Французской революции, чем люди, обладающие наилучшим талантом. Эти первые сильно верили в нее, в то время как опытные политики еще вовсе в нее не верили. Именно эта убежденность была одним из орудий Революции, которая могла преуспеть только благодаря энергии революционного духа, или, если позволительно так выразиться, благодаря вере в революцию. Таким образом, люди бездарные и невежественные очень хорошо управляли тем, что они называли революционной колесницей. Они отваживались на все, не страшась контрреволюции; они неизменно двигались вперед, не оглядываясь назад. И все им удавалось, ибо они являлись лишь орудиями некой силы. Как только они пытались плыть против течения, тотчас же исчезали со сцены. Из слов Местра следует, что не люди ведут революцию, а революция использует людей в своих целях.
Становится понятно, что в Думе или Евросоюзе нельзя избежать образования «болота». Это естественное следствие демократических принципов. «Болото» будет задавать направление и тон. Робеспьеров всех мастей «болото» казнит тем или иным способом.
Рассуждения о России из‑за недостатка информации носят предположительный характер. Пока непонятно, ее хотят ослабить или уничтожить. Логично думать, что никто не будет «умножать сущности без необходимости», то есть не будет развивать хаос сверх надобности. Если рассуждать логически, разрушение будет доведено до уровня, позволяющего поразить ключевые узлы и демонтировать ядерное оружие. Далее ее разделят на ряд «суверенных» карликовых государств. Историческая часть России получит роль естественного регионального лидера, выполняющего указания «свыше». Чтобы обеспечить управляемость, действующей на тот момент власти позволят превратиться в постоянную элиту, «элитность» которой не будет выходить за рамки «золотых унитазов». Глобально мыслящих личностей такая система сама будет выдавливать. Возникнет ситуация, подобная поздним монархиям, когда элиту поразило язычество (просвещение). Когда потомки настоящей элиты переродились в богатых простолюдинов, ничем, кроме денег и удовольствий, не интересующихся. Такой «элите» позволят сохранить преемственность.
На первый взгляд кажется, что подобное развитие событий не коснется простого человека. Рядовому гражданину безразлично, кто сидит в Версале или Кремле и какую политику этот кто‑то проводит. Но дело в том, что игра против Европы и России ведется не ради власти и доступа к ресурсам. Все это — промежуточная цель. Окончательные цели, ради которых идет сражение, кроются в метафизике. Согласно демократической идеологии, традиционным народам нет места на Земле. Это не предположение. Это утверждение, выведенное из последовательного анализа ситуации на планете. В дальнейшем мы приведем доказательства этому.
Перед лицом надвигающейся опасности нельзя обманывать себя. При трезвой оценке ситуации выявляется факт, что сегодня нет ни стратегического плана обороны, ни понимания ситуации, ни даже силы, озадаченной поиском ответов на многочисленные вопросы. Политика «халиф на час» превратила власть в хранителя «ключей от амбара», использующего ресурсный «обоз» сообразно своему масштабу мышления. Иначе говоря, не по назначению. Есть немногочисленные интеллектуалы, которые верно оценивают надвигающиеся проблемы. Но одновременно с мощным интеллектом они демонстрируют… мощную импотенцию. По факту своего поведения это те же простолюдины, только наделенные большими талантами, коими и торгуют. Кому и для чего они продают свои таланты, их не интересует и в принципе интересовать не может, потому что это выходит за рамки их масштаба. Они хотят игрушки и удовольствия. Это определяет всю логику их поведения.
Несмотря на кажущуюся безвыходность, Европа, Франция, Россия и другие страны по сей день располагают возможностями, достаточными для разрешения проблемы. Вопрос в правильном их использовании. Не все битвы проиграны, главные сражения впереди. Каков будет их результат, зависит от того, как сегодня мы с вами себя поведем. Мы — это и интеллектуалы, и правительство, и ресурсные люди, и патриотично настроенная часть населения, и вообще все, кто понимает серьезность ситуации и готов к действиям соответствующего масштаба.
Наша цель — составить представление о стратегической логике врага. Первым делом нам нужно согласиться с Наполеоном, утверждавшим, что проигрывает тот, кто готовится к прошлой войне. Чтобы выиграть современную войну, необходимо уловить тот самый «ключевой момент», о котором говорилось на примере с шахматами. Поэтому откажемся от эмоций и постараемся разобраться в ситуации. Поставим себя на место врага и подумаем, как бы мы вели себя, если бы хотели уничтожить Францию, Россию, и шире — Европу и Мир. Уничтожить не физически, а как общество, то есть сломить и распылить эти традиционные конструкции, превратив их в биомассу.
Первое, до чего бы мы додумались, это до бесперспективности силового варианта (в крайнем случае понимали бы его как вспомогательный). Вслед за этим пришли бы к мысли, что оптимальный вариант — использовать в качестве разрушительной силы существующие внутри страны энергии. Задача свелась бы к тому, как социальные энергии России направить против России.
Чтобы решить эту задачу, нужно уловить принцип формирования государства. Как образуется государство? Через концентрацию энергии общества в созидательном направлении. Вследствие чего энергии общества начинают течь именно в созидательном направлении? Ясно, что случайно, сам по себе такой целенаправленный процесс начаться не может. Для этого нужен механизм, направляющий естественные человеческие устремления в созидательное русло. В основе работы механизма — стремление к благу. Человеку свойственно искать состояние счастья. Сегодня это стремление задействуется потребительской системой. Она утверждает, что чем больше человек станет потреблять, тем счастливее он будет. Примитивные люди действительно находят счастье в модных утюгах и клубах, рассуждая в стиле лягушек из мультфильма «Дюймовочка»: «Поели, теперь можно и поспать. Поспали, теперь можно и поесть». Личность только от одного предложения искать счастье через «поели‑поспали» и обретение модных сандалий с телефонами на стенку лезет. Или в петлю.
Направление движения социальных энергий всегда определяется силой, создающей представление о благе. На заре человечества эту функцию выполняли религия и традиция. С течением времени эта функция переходила к первобытному государству. Чем больше общество оформлялось в государство, тем большее значение приобретала эта функция. Своей главнейшей задачей государство понимало формирование определенного типа сознания. Всегда существовал государственный заказ на то, какими ориентирами должен руководствоваться человек. Учитывалась природа человека, его естественная жажда различных удовольствий, под коими понимается не только чувственная сфера, но удовольствие от благородства, честолюбия, нравственности. Из людей, способных ощущать удовольствия более высокого плана, формировалась элита духа, которая задавала движению масс нужное направление (подробнее об этом будет сказано ниже). Теория русского монаха Филофея «Москва — Третий Рим» определила поведение России, понимающей себя с тех пор как преемницу Византии и хранительницу мирового христианства, под которым понимает православие. Теория покаянного паломничества как искупительного подвига, где люди сознательно обрекали себя на лишения и смерть, вылилась, например, во Франции, и шире, в Европе, в Крестовые походы. Распространение кодекса рыцаря на все народы произошло благодаря нравственному содержанию понятия «рыцарь». С XIII века французские короли, а впоследствии и многие европейские, хотели быть посвященными в рыцарское звание. Ключевая задача государства сводилась к приданию человеческим желаниям нужной формы. Если главная задача государства — формирование сознания — решена, создание экономики или армии есть вытекающее отсюда следствие и вопрос времени. Все крупные государственные деятели христианских стран понимали смысл государства не в развитии экономики, а в обеспечении условий, способствующих спасению души каждого подданного, от крестьянина до герцога и короля. Если государство не обеспечивало этого, оно понималось как бессмысленное. Развитие экономики понималось как вспомогательное средство, способствующее реализации главной задачи.
Контуры сознания, определенные как правильные, поддерживались посредством культуры, СМИ, школы и т. п. Заметим, что в природе не существует развлекательной, научной или специальной информации. Это всего лишь способ ее подачи, не более. Раз информация адресована сознанию, значит, она входит в сознание и совершает действие, его формирующее. Всякая информация формирует сознание, вне зависимости от того, понимает этот эффект создатель информации или нет. Кстати, в большинстве случаев не понимает. Он просто воспроизводит подсознательные установки, вложенные в него в свое время. Из этого следует, что развлекательной информации, в смысле нейтральной, в природе не существует. Вся информация оказывает формирующий эффект.
Способ подачи информации определяет отношение к ней. Сложную информацию, касающуюся основополагающих моментов, никогда не доносят до человека путем логики. Не имеет значения, умный это человек или не очень. Подсознание, от которого он будет отталкиваться всю свою жизнь, принимая то или иное решение, формируется без участия логики. Это единственный способ сформировать устойчивый взгляд на мир. Человек не должен задумываться над главным. Он не должен думать, помогать плачущему ребенку или нет. Защищать женщину или нет. По ключевым вопросам у него должно быть мнение, не нуждающееся в логическом обосновании. Формировать базовые узлы через логику — самый неэффективный путь. Хотя бы потому, что логически поданная информация для простых людей есть сложно усвояемая и плохо запоминающаяся. Однажды человек забудет логику, и информация, став непонятной, потеряет свою силу. А вот чувство он никогда не забудет. Если это чувство крепко, никакая логика его не разрушит. В отдельных случаях даже факты не могут поколебать подсознательных установок. Невосприимчивость к логике делает простых людей очень крепкими в своей вере. Это может играть как в минус, так и в плюс, в зависимости от того, какие установки вложены в сознание человека. Сегодня мы видим минус. Языческое (светское) мировоззрение сегодня очень тяжело поколебать, практически невозможно, потому что оно принято простыми людьми не сознанием, а сердцем.
Сознание человека так устроено, что любую непонятную информацию оно относит к категории бреда, и отбрасывает ее. Ради интереса предложите любому простому человеку отрывок из какой‑нибудь философской работы, и он, скорее всего, назовет ее бредом. Не потому, что понял и сделал такое заключение, а потому что не понял. Все, что человеку непонятно, то бред. В непонятное он может только верить, но для этого нужен источник с соответствующим авторитетом.
Поэтому сложные вещи, как правило, внедряются не через сознание, а через чувства, которые формируют подсознание. Главную информацию человеку всегда скармливают контрабандой, минуя логический досмотр. Все эти спецэффекты и захватывающие сюжеты есть не более чем уловка, призванная отвлечь внимание. Пока человек сидит с открытым ртом, ему закачивают основную информацию. Примерно к такого рода уловкам прибегает фокусник, отвлекающий внимание зала, чтоб выполнить подмену, манипуляцию и прочее главное действие. Хоп, что‑то вспыхнуло на сцене, зрители повернулись туда, а в это время фокусник осуществил подмену. Фокус‑покус готов.
Информацию, вложенную в подсознание, человек никогда не обнаружит. Но при решении главных вопросов он всегда будет отталкиваться от нее. Для всех групп населения информация закачивается своим способом. Для маленьких детей — посредством мультфильмов. Они не просто развлекают вашего малыша, они ставят ему на подсознание программу поведения. Аналогично с более старшими группами. Девушки, наверное, очень удивятся, если им сказать, что глянцевые журналы несут мировоззренческую информацию. Они уверены, что просто рассматривают моду и читают советы, как следить за кожей и делать прическу. Но на самом деле им моделируют сознание. То же можно сказать про сериалы, новости, театр, шоу, «аналитические» передачи, эстраду и прочее. Все это инструменты, с помощью которых настраивается программа поведения и ориентиров. Но самое удивительное в том, что сами создатели моды и сериалов еще больше удивятся, когда узнают, какую мудреную продукцию они выпускают. Знаете, почему? Потому что делают ее «на автопилоте». Фокус в том, что человек в своем творчестве всегда отталкивается от подсознания. Точка отсчета задает направление мысли. Такое поведение человек будет воспринимать как результат своего мнения. Точка отсчета определяет направление мысли. Если вы подсознательно разделяете потребительское мировоззрение, ваши творческие продукты будут нести потребительскую установку. Но творец об этом никогда не догадается, ему будет казаться, что все это — результат его «свободного творчества». Да, свободного, но в строго определенных рамках. Это объясняет, почему вдруг наши мальчики дружно стали царапать на заборах чужие слова, музыканты наигрывать чужие ритмы, а режиссеры снимать фильмы в духе «а‑ля Голливуд». А ведь мальчики с таким же успехом могли бы царапать наши слова. Музыканты играть нашу музыку. Режиссеры проводить наши мысли. Что угодно могли бы. Все зависит от того, кто формировал заказ на установки подсознания. Сегодня по надписям на заборах можно определить, что заказчиком моделирования сознания выступало не наше правительство.
Бессознательное сильнее сознательного. Попробовал бы кто донести до сознания в логике, например, атеистическую информацию. Во‑первых, атеистов бы не было. Во‑вторых, слушать бы никто не стал. Поэтому сложная информация всегда преподносится в «крутом» и интересном формате. Массы ее впитывают и делают своим ориентиром. Какая это информация, истинная или ложная, для усвоения не имеет значения. Главное, чтобы она подавалась в привлекательном виде. Поэтому когда детям закладывают в подсознание вреднейшую теорию эволюции, платформу атеизма, ее вводят не пересказом нудных научных теорий, а через интересные и захватывающие рассказы и фильмы о динозаврах, живших миллионы лет назад. Косвенное формирование эволюционного мировоззрения приводит к явному формированию атеистического мышления. Примечательно, что непосредственные доносители этой информации, например, учителя, ученые и прочие, сами не понимают истинного смысла своих действий. Относительно поднимаемой здесь темы все эти ученые — такие же дети, оказавшиеся во взрослом теле. Чтобы существовать и покупать «игрушки», они вынуждены делать то, за что им платят. Кто девушку ужинает, тот ее и танцует. Будь у них возможность, они с удовольствием бросили бы работу и занялись более «интересными» делами. Каждый мечтает о своей «песочнице», ради которой и живет. Дети‑ученые с умным видом рассказывают ученикам про эволюцию и человекообразных обезьян. Они называют их своими предками и даже не задумываются о том, что говорят. Они просто верят гипотезе Дарвина, не утруждая себя осмыслением. Примечательно, что сам Дарвин, говоря о своей гипотезе, до конца жизни утверждал, что первое звено эволюционной цепи приковано к Божьему Престолу.
Если уж ученые оказались в таком положении, что говорить о певцах, журналистах, режиссерах, артистах и прочих деятелях шоу‑бизнеса? У них вообще нет шансов осознать свою причастность к формированию сознания. Они «просто» поют, «просто» пишут, «просто» развлекают или деньги зарабатывают. В итоге всех этих «просто» формируется личность. Какая это будет личность, зависит от игрушек, в какие она играла в детстве. Какие мультики смотрела. Что ей пели на концертах и преподавали в школе.
Сфера воздействия на сознание всегда считалась «вотчиной» государства. Чужих туда не допускали. Вторжение чужих в процесс моделирования сознания рассматривался как смертельная опасность для государства. Чужой мог направить социальные энергии не туда, куда полезно народу и стране, а туда, куда полезно ему. Ярким примером служит сегодняшнее состояние наших умов. Нам пели американские песни, слов которых мы толком даже не понимали. Мы плясали под них на дискотеках. Мы смотрели крутые боевики и эротику, которой нас кормили под лозунгом свободы. В итоге счастливее мы не стали. Но зато из нас сделали развращенных аполитичных потребителей. Большинство после такой обработки обречены всю жизнь вести растительное существование. Без высокой цели и большого смысла.
Как только враг прорвался в сферу формирования сознания нашего народа, первым делом он создал притягательный образ потребительского стиля жизни. Всему, что мешало этой задаче, создавался образ отрицательный. Сегодня под знаменем свободы народу продолжают насаждать ориентиры, направляющие нашу энергию против нас. В первую очередь культивируется терпимость к любой категории греха. Все, что может нас интуитивно насторожить, маскируется под невинное развлечение. Прикрываясь разговорами о праве личности делать то, что она хочет, если это не несет сиюминутного вреда, из людей делают моральных уродов. Читателю будет любопытно узнать, что самым надежным показателем динамики того или иного явления служат косвенные показатели. Например, показателем насыщения города героином служит количество передозировок. Количество вызовов «скорой помощи» дает более объективную картину, чем официальные сводки. Если в город попала крупная партия героина, его цена на рынке падает и, как следствие, растет количество передозировок, в том числе со смертельным исходом. Так вот, косвенным показателем развития демократии служит динамика распространения пороков. Педерастия негласно признана самым точным показателем уровня демократии. Международные эксперты в своих исследованиях оценивают ситуацию именно по росту пороков. Все логично. Если всем действительно заявлены равные права, носители порока получают законный статус и пропагандируют свою страсть. Пропаганда увеличивает число людей, желающих попробовать то, что рекламируют. Неважно, что рекламируют, маргарин или какую‑то идею. Важно, что начинается рост. Так вот, если педерасты действительно имеют равные со всеми права, они будут стараться оправдать в глазах общества свою страсть. Это всегда выливается в пропаганду педерастии. Сначала к ней культивируется терпимое отношение, потом положительное. Это неизбежно сопровождается ростом педерастии. Если количество педерастов не увеличивается, значит, их права ущемляются, то есть демократии недостаточно.
Массы не усматривают в пороках, последствия которых не проявляются сиюминутно, вреда. Простые люди способны защититься только от того, что имеет мгновенный и очевидный вред. Завуалированный вред, который проявится в будущем, масса не способна разглядеть. В последствиях, порождаемых педерастией, простой человек не в силах увидеть сиюминутный и очевидный вред, и потому беззащитен против этой атаки. Он не охватывает масштаб явления и потому не понимает, что педерасты — это бесплодные клетки, увеличение которых грозит организму уничтожением. В любом организме такие клетки уничтожаются иммунными клетками. Если иммунная система больна, профилактика не ведется, и организм сначала слабеет, а потом гибнет.
Это довольно любопытная тема, требующая отдельного изучения, что не входит в наши планы. Но все же скажем, что раз бесплодные (педерастические) клетки существуют, значит, в них есть какой‑то смысл. В качестве гипотезы можно предположить, что их смысл — выполнять функцию тренажера. Иммунные клетки, постоянно борясь с «педерастическими», таким образом поддерживают себя в боевой форме, то есть что‑то вроде систематических армейских учений. В итоге иммунная система всегда в форме, а процент педерастов и прочих опасных для здоровья общества отклонений не превышает предельно допустимой нормы.
Человек никогда серьезно не думает на эту тему. Простые люди смотрят на жизнь со своей колокольни. Оценивая события бытовым масштабом и меркой, они делают неверные выводы. Глядя на порок, который преподносится им весело и ярко, они соблазняются его блеском и летят к новым и ярким ощущениям, как бабочки на огонь. В итоге крылья обгорают, и они превращаются в червей, способных только ползать. Летать они уже не могут. И не могут поверить в искренность высоких намерений. Они всех подозревают, ничему не верят, и находят счастье только в чувственных удовольствиях. При таком «воспитании» общество превращается в беззащитную толпу, где каждый сам за себя. Военная теория и практика свидетельствуют: подразделение выживает, если каждый боец готов умереть. Подразделение гибнет, если каждый боец стремится выжить. Аналогично и в мирной жизни, тотальный акцент только на личном благе в итоге всех лишит личного блага. Так не раз бывало в истории. Так устроен мир. Утрата высоких идеалов оборачивается утратой способности к объединению, то есть к созданию структуры. Некогда гармоничная конструкция превращается в хлам.
Сократ в свое время указывал, что простой человек не способен проследить долговременный вред от нововведений в сфере, где вред вытянут во времени. Он говорил, что следует остерегаться даже новой музыки, поскольку она может быть опасна для целостности государства. В способ игры, под видом того, что ничего злого не происходит, вкрадывается новое, меняющее направление сознания. Это новое укрепляется и постепенно, исподтишка, принимается за обычаи и занятия, выходит наружу, проявляясь в общении людей, а затем с великой дерзостью переходит к законам и государственным установлениям, пока, наконец, не перевернет все в личных и общественных отношениях. В итоге все хорошее оказывается плохим, и, наоборот, плохое — хорошим. Самое ужасное, что никто ничего не понимает, потому что перемены идут со скоростью, которую человеческой меркой зафиксировать невозможно.
В словах Сократа глубочайшая истина, осмысление которой приходит, если оценивать общество не бытовой меркой, а государственной и онтологической. Сегодня темные силы, внося вроде бы незначительные детали в окружающую жизнь, достигают грандиозных результатов. Если бы человеку прокрутить процесс разрушения нации в сто раз быстрее, он бы ужаснулся. Но никто не ужасается, потому что скорость разрушения равна скорости таяния ледников, то есть незаметна.
Никто не знает, кто задает направление, но раз направление есть, следовательно, его кто‑то задает. Этот «кто‑то» — наш враг. Он прорвался к святая святых — формированию сознания нашего народа. Было бы лучше, если бы он прорвался к секретным ядерным объектам.
Чтобы выносить ребенка, нужно девять месяцев. Чтобы сформировать сознание, нужно поколение, а в идеале два, когда воспитанные новой системой родители воспитывают детей. Только при такой ситуации детям рассказывают сказки бабушки, а не Уолт Дисней. Временный правитель на четыре года даже теоретически не может ставить задач, выполнение которых требует многих десятилетий. На это способна только постоянная власть. Когда ее нет, моделированием сознания занимается враг. Делая из наших людей потребителей, он убивает страну.
Когда правительство начинает оценивать государственные события мерками быта, страна превращается в беззащитную, легко разрушаемую конструкцию. Как черепаха без панциря. Массы, стремящиеся к чувственным удовольствиям, ничего не видят и не замечают. Они пляшут, поют и идут за «морковкой». Впереди временные правители несут «морковное» знамя — демократию. То, что «морковка» висит в направлении пропасти, никого не смущает.
Разобравшись в логике противника, озадачимся стратегией обороны. Генеральная линия выводится из целей, противоположных целям противника. Если целью врага является постоянная смена власти, на фоне которой организуется разрушение ключевых узлов структуры, следовательно, нашей генеральной целью является преемственность власти. Сама по себе постоянная власть препятствует образованию разрушительных процессов. Одно только понимание этого факта делает нас сильнее. По крайней мере, мы знаем, что сражаемся не за демагогию вокруг мифических свобод и прав. И не за место у кормушки. Мы сражаемся за установление постоянной власти и за прекращение разрушительных процессов. Постоянная власть — последняя крепость на пути врага. С ее падением путь к установлению мировой диктатуры будет открыт.
Как только мы это осознаем, все встает на свои места. С этого момента мы знаем, чего мы хотим. Враг знает, чего он хочет. До этого мы были в неравных условиях: он видел свою цель, мы — нет. Теперь мы понимаем, что идет самая настоящая война. Мир хотят убить. Но не энергией меча, не энергией пули, и даже не атомной энергией. Нас хотят убить, используя социальную энергию. Европу, Францию, Россию хотят разрушить, манипулируя недовольством и чувственными желаниями масс плюс притязаниями мелко думающих людей, назвавших себя элитой, но никогда не имевших целей, определяющих элиту. Чтобы представить уровень деградации современной элиты, вообразите картину, где князья и рыцари прошлых веков собрались по поводу презентации новой модели кареты или открытия кабака. Можете такое представить? Конечно, нет. Это просто смешно. Но сегодня презентация современной кареты (автомобиля) или клуба есть повод собрать «элиту». Это у них называется «потусоваться».
При всем желании наряженных мальчиков и девочек, стремящихся к «золотому унитазу» (мода, машины, яхты и т. д.), назвать элитой нельзя. Имея гигантский ресурс, они не могут помыслить применить его в масштабе, превышающем личное бытоустроительство. Элиту определяют цели, а не объем потребления. Одни, имея миллиарды, страны покоряют. Другие — бесполезные игрушки покупают, высасывая ради этого из общества все соки. Так ведут себя глисты. Тот факт, что глисты изнеженно блестят, разнаряжены и богаты, не вводит в заблуждение думающих людей.
