ПОЛИТОЛОГИЯ: МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Наследие монополизма в идеологии не прошло бесследно и сказывается на нынешнем состоянии умов. Оно выражается в нетерпимости к инакомыслию, потуге на [c.3] всезнайство, стремлении к абсолютизации одной точки зрения. Отсюда распространение противоречивых и некомпетентных мнений, за которыми нет настоящего научного анализа и глубокого осмысления фактов, что практически делает невозможным принятие разумного политического решения. Многому сегодня надо учиться заново. Возникает вопрос: чему учиться и каким образом?

Предстоит овладеть искусством учитывать общественное мнение, интересы различных социальных сил и групп для выработки взвешенной и многонаправленной политики. Политический плюрализм предусматривает изучение поведения избирателей на выборах, причин и факторов голосования за тех или иных кандидатов. Нужно уяснить элементарные принципы и методы деятельности представительных учреждений, формирования блоков и коалиций. Необходимо овладеть законами возникновения и распространения массовых движений, знать механизмы их взаимодействия с институтами власти и управления. Надо составить представление об очередности разработки и принятия приоритетных законодательных актов, условиях их надлежащего функционирования. Несмотря на различия политических систем в отдельных странах, сходные явления и процессы нуждаются в сравнительном анализе. Так, борьба с бюрократизмом немыслима без знания механизмов и принципов деятельности государственного аппарата в разных конкретно-исторических условиях. Необходимо уделить пристальное внимание изучению политических элит и специфических общественных групп, в наибольшей степени влияющих на принятие решений. В сущности, нет навыков изучения таких групп, как клики, кланы, клубы по интересам, других неформальных объединений, механизмов лоббирования своих интересов и т.п. Все эти и многие другие стороны политического процесса имеют давние традиции изучения на Западе и пользуются заслуженным признанием и авторитетом. Здесь перечислена лишь малая толика того, чем занимается современная западная политология. Количество школ, колледжей, университетов, дающих знания в области современной политологии или готовящих специалистов-политологов, достаточно велико. [c.4]

Вводные разделы, посвященные процессу исследования и его составляющим, предваряют слова Э.Говарда Ханта: “Никому не дано исключительного права на истину... Даны только факты, и ничего более”. Надо думать, что в них заключено творческое кредо авторов, исповедующих своеобразный культ фактов. Здесь можно усмотреть известный максимализм, ибо понятие факта в научном познании является достаточно сложным и противоречивым. Реальность имеет дело с множественной природой фактов, неоднозначностью понятий и определений. Как явствует из содержания книги, цель процесса исследования – получить совокупность фактов-знаний. Но понятие факта-знания обладает, пожалуй, наибольшей аморфностью и относительностью. Это обстоятельство, вероятно, не до [c.5] конца учитывается авторами, которые, следуя за принятым на Западе разделением процесса исследования на эмпирический и нормативный анализ, недостаточно обращают внимание на их диалектику, могущую решающим образом повлиять как на выбор стратегии исследования, так и на использование отдельных методов: от абсолютизации до отрицания какого-либо их значения. Стало быть, в книге идет речь об определенном контексте нормативного анализа, но о каком именно, сказать очень трудно. Точно так же едва ли возможно создание общего для всех объективного языка для описания политической реальности, что, по мнению авторов, составляет сердцевину эмпирического анализа. Признание недостижимости этой цели вовсе не означает, что исследователь не должен стремиться к ней. Как раз напротив, сегодня – наверное, как никогда, – ощущается потребность найти пути взаимопонимания, сближения представителей различных школ, направлений, дисциплин.

Для авторов научное исследование, хотя и самокорректирующийся развивающийся способ познания, все же лежит главным образом в плоскости логико-методологических понятий. Более того, в формулировку понятийного аппарата авторы привносят довольно много элементов натурализма и сциентизма. Натурализм проявляется в том, что не всегда примеры, взятые из естественных наук, убедительны для анализа сложной и противоречивой политической реальности. Сциентизм заключается в том, что [c.6] не всегда применение методов, заимствованных из более точных и строгих дисциплин, до конца и в полном объеме соотносится с теми ограничениями, которые существуют при изучении политических процессов. Научное исследование, по определению авторов, – метод проверки теорий и гипотез путем применения некоторых правил анализа к данным, полученным в результате наблюдений и интерпретаций этих наблюдений в строго заданных условиях. Соответственно много внимания в книге уделено теоретическим проблемам исследования: формулированию теории, ее операционализации, природе, логике построения теории и т.д. Вообще говоря, теория в узком научном смысле, а именно о таком ее понимании идет речь, является высшей формой организации научного знания. Исследование начинается с теории и заканчивается, как правило, созданием теории, но более высокого научного уровня, возникшей в процессе исследования. В сущности, имеются в виду различные стадии теоретизации, в рамках которых только определяются первичные теоретические конструкции. К сожалению, в книге мало внимания уделено дифференциации используемых в исследовании теорий, вследствие чего может возникнуть иллюзия исчерпанности вводимых понятий, как бы ни хотелось авторам этого избежать. На самом деле процесс исследования идет дальше – к построению многоуровневых теоретических конструкций, также предполагающих применение определенных процедур и правил и предусматривающих не только суммирование полученных в результате наблюдения и связанных между собой знаний, но и определенный механизм построения знания, внутреннего развертывания его теоретического содержания, которое воплощает в себе всю программу исследования и создает целостность теории. Это важно иметь в виду и специально подчеркнуть, так как в книге идет речь о так называемой теории описательного типа, решающей главным образом задачи упорядочения и описания эмпирического материала. Возможности, заложенные в ее исходных посылках, не реализуются до конца, т.е. до показа дальнейшего движения теоретической мысли на базе как расширения эмпирического материала, так и обогащения понятийного аппарата. [c.7]

Для перехода политологических исследований на [c.8] новый качественный уровень большой интерес представляют практикуемые на Западе требования к составлению программы исследования как процесса формулирования альтернативных конкурирующих гипотез, поиска необходимых данных для их проверки, правил проведения эксперимента, неэкспериментальных и квазиэкспериментальных исследований. Авторы перечисляют ряд факторов, вплоть до этических, которые могут свести на нет ценность (валидность) эмпирического анализа. Однако не затрагивается вопрос о том, какую опасность влечет за собой применение нерелевантной теории в эмпирическом анализе и невозможность облечь политические явления в строгие и однозначные понятия, их неизмеримость.

Особое внимание следует обратить на главу о контент-анализе, недостаточно развитом в наших общественных науках. Контент-анализ как метод систематической числовой обработки, оценки и интерпретации формы и содержания какого-либо источника информации открывает поистине безграничные возможности для изучения политики на всех уровнях. Особенно важен он для анализа отечественных средств массовой информации, где искусство читать между строк имеет пока еще огромное значение. Можно надеяться, что изучение данной главы вместе [c.9] с подробными методическими разработками послужит стимулом для более широкого применения контент-анализа.

В книге отмечается, что математическое моделирование социального поведения насчитывает не более 20 лет от роду и нет оснований считать, что оно достигло пределов своего развития. Нынешний этап моделирования [c.10] знаменуется скорее освоением цикла уже достаточно разработанных и принятых на вооружение моделей, разбором их достоинств и недостатков, чем прорывом в более широкую область их применения при изучении политических процессов. Это сказывается на содержании главы. Примеры использования моделей могут показаться тривиальными и малопродуктивными, распространяемыми на очень ограниченный круг политических явлений, в то время как к решению больших и сложных вопросов с помощью моделирования подступиться бывает трудно, а то и вовсе невозможно. Однако решения именно таких вопросов требует общество от политологов. Неформальные методы политического анализа позволяют рассматривать сколь угодно сложные вопросы, но получаемые на их основе выводы столь же часто оказываются неверными. Поэтому, как только открывается путь к более строгому и точному анализу, исследователь обязан им воспользоваться. Пока же очевидное противоречие существует и препятствует распространению моделирования в политическом анализе. Видимо, в связи с этим следовало бы больше нацелить неофитов от политологии на современные достижения в области логики, математики, теории информации, поскольку ясно, что моделирование находится только на первоначальном этапе тех возможностей, которые открываются в свете достижений отдельных наук и междисциплинарного сближения. Таким образом, моделирование открывает больше перспектив, чем может показаться читателю данной главы.

Тут нельзя не коснуться одной слабости, свойственной практически каждому исследователю и называемой в книге “синдромом Пигмалиона”, – чрезмерного увлечения своей методикой и приписывания ей большего, чем она может дать. Это должно относиться ко всем без исключения методикам, не разделяя их, как это делается на страницах книги, на главные и второстепенные, на те, для которых существуют более благоприятные перспективы, и бесперспективные. Все дело в том, к какого рода явлениям и процессам в обществе и информации, их отражающей, обращается исследователь. Каждое новое допущение, сформулированное им, влечет за собой рассмотрение в [c.11] политическом анализе вытекающих из этого ограничений. Число ограничений всегда велико, и дотошный критик может указывать на них бесконечно. Это не значит, что не стоит браться за исследование, сознавая существующие ограничения. В конечном счете эффективность методики доказывается ее результатом.

Есть в книге глава об организации сравнительных [c.12] исследований избирательных систем различных стран (автор Д.Л.Бари). Западная политология имеет в своем арсенале набор изощренных методов, которые применимы к анализу поведения избирателей на состязательных и регулярно проводимых выборах. Цель же политического анализа тем не менее состоит и в том, чтобы создать более общую теорию, разъясняющую поведение избирателей на выборах в различных политических системах. Первый вопрос, который здесь возникает – зачем и для чего это нужно? Ведь хорошо известно, что поведение избирателей той или иной страны определяется политической культурой общества и факторами главным образом внутреннего порядка. Цель таких исследований, по мнению автора, вынести понимание политики за рамки национальных границ, например, изучить взаимосвязь между социально-экономическим статусом и выбором избирателей, влияние расового, этнического факторов, причины абсентеизма на выборах, напряженности, недовольства в обществе, предпосылок его реформирования и т.п. Но и в этом случае, как справедливо указывает автор, сделать это можно только со множеством ограничений и оговорок при выборе переменных для сравнительных исследований, обусловленном, как хотелось бы специально подчеркнуть, особенностями исторического развития отдельных стран.

С другой стороны, нельзя не поддержать мнения автора о том, что результаты голосования не обязательно отражают одобрение или неодобрение избирателями политической системы той или иной страны. Такое возможно лишь при наличии партий на выборах, выставляющих различные программы политического устройства общества. Что [c.13] касается средств для выражения одобрения или неодобрения, высказывания пожеланий, мнений, то в любом обществе может существовать достаточно каналов для этого. Проблема заключается, таким образом, в том, больше или меньше демократии и свободы волеизъявления существует в той или иной политической системе.

Бесспорно, что изложенные в книге методы, а также их дальнейшее развитие представляют тот идеал, к которому должен стремиться каждый исследователь, но не хотелось бы предъявлять чрезмерную жесткость требований к развертыванию политологических исследований на современном этапе. Такое впечатление может возникнуть у читателя и особенно при чтении последней итоговой главы книги. Политологии, как и многим другим наукам об обществе, очень часто приходится иметь дело с неполным, несовершенным, приблизительным знанием – с одной [c.14] стороны, а с другой – со знанием, многие элементы которого исходят из тривиальных, не требующих особого доказательства допущений или здравого смысла. Это важно отметить, поскольку авторы рассматривают огромное число разного рода предупреждений и ограничений, касающихся постановки задачи, выдвижения гипотез, сбора и обработки данных и т.д. Начинающему исследователю это может показаться обескураживающим и труднопреодолимым. На практике дело обстоит гораздо проще. Всегда остается широкий простор для выбора проблемы, метода и исследовательской стратегии в целом. Многое решается в процессе самой работы и в ходе ее обсуждения.