Гессен В.М.

ЕДИНСТВО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В ПРАВОВОМ ГОСУДАРСТВЕ

Гессен В.М. Правовое государство. С. 28 – 30.

 

[...] Государственная власть едина; всегда и необходимо в государстве существует верховная власть, воля которой, определяя организацию и деятельность остальных властей, стоит выше их всех.

Не противоречит ли, однако, обособление властей началу единства государственной власти?

Конечно, нет: правильно понимаемое обособление властей ничего общего с разделением власти не имеет. Такое обособление требует отделения правительственной и судебной власти от законодательной не для того, чтобы их поставить рядом с нею, а для того, чтобы их подчинить ей; оно требует подзаконности правительственной и судебной власти.

Если бы правительственная власть являлась в действительности властью исполнительной, ее подзаконность могла бы быть признана единственным и вполне достаточным выражением зависимости ее от законодательной власти.

В действительности, однако, воззрение на правительственную власть, как на исполнительницу законов («законодатель – голова, правительство – руки») давно уже отвергнуто наукой государственного права. В настоящее время никто не ограничивает правительственной деятельности механической функцией пассивного исполнения законов. Бесконечное множество меняющихся государственных интересов не может быть охвачено организованной системой устойчивых законодательных норм. Закон, по самой своей природе. {[519] имеет общий характер; текущие явления государственной жизни сплошь и рядом бывают настолько индивидуальны, что не допускают законодательной регламентации, не могут быть подведены под общую норму. Законодательная норма всегда и необходимо предусматривает будущее; но явления государственной жизни слишком разнообразны и нередко слишком случайны, чтобы их можно было предвидеть и исчерпывающим образом предусмотреть и регламентировать. Подобно тому, как каждый из нас не может предусмотреть всех случаев жизни, наперед установить для них общие правила и затем уже действовать механически, сообразуясь с ними, – так точно государство не может ограничиться законодательным установлением норм и затем их механическим пассивным исполнением. Правительственная деятельность не исчерпывается исполнением закона. Правительство свободно осуществляет интересы государства, свободно правит государством, оставаясь только в пределах права. Закон отнюдь не всегда предписывает содержание, не всегда определяет ближайшую цель правительственной деятельности; но правительственная власть, подобно индивиду, осуществляя свои хотя бы и свободно поставленные цели, должна оставаться в пределах закона, не в праве нарушить его повелительных норм. И теперь еще правительственная власть иногда называется исполнительной, но этому названию дается совершенно иное значение: правительственная власть признается исполнительницей не только законов, но вообще задач государственной жизни.

Если это так, то, очевидно, одна подзаконность правительственных актов не может быть признаваема достаточным выражением зависимости правительственной власти от законодательной. Оставаясь в пределах закона, – т.е. действуя вполне правомерно, – правительственная власть может, однако, резким образом разойтись с законодательной. Конституционный закон предоставляет, например, правительственной власти право объявления войны и заключенная мира; причем самый повод к объявлению войны или заключению мира не указаны и, конечно, не могут быть указаны законом. Народное представительство может желать мира, а правительство вполне легально может объявить войну. Общее направление народно-школьной политики государства может быть, разумеется, указано законом; но никакой закон не может определить деталей этой политики, интенсивности и целесообразности просветительных начинаний правительства. [520] При таких условиях подзаконность правительственных актов отнюдь не является достаточной гарантией действительного подчинения правительственной власти законодательной. Единство государственной власти могло бы оказаться поколебленным, если бы правительственная власть, в пределах закона, оставалась свободной от какого бы то ни было воздействия на нее верховной законодательной власти. Народное представительство должно иметь право и возможность решающим образом влиять на политику правительственной власти, определять ее направление, ставить ей цели. Зависимость правительственной власти от законодательной должна быть не только юридической, но и политической. Такая зависимость всегда и везде существовала и существует в правовом государстве.

 

Печатается по: Хропанюк В. Н. Теория государства и права. Хрестоматия. Учебное пособие. – М., 1998, – 944 с. (Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается начало текста на следующей  странице печатного оригинала данного издания)