ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ И ИНФОРМАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА

назад   Грачев М.Н. Политическая коммуникация    вперед

Красным шрифтом в квадратных скобках обозначается конец текста на соответствующей странице печатного оригинала указанного издания

Даже поверхностный взгляд на «продукцию» современных СМК показывает, что большинство из них работает в условиях необходимости учета многочисленных, подчас весьма противоречивых требований, исходящим не только от их фактической или потенциальной аудитории. В свое время Дж. Гербнер подчеркивал, что эта работа осуществляется под постоянным воздействием внешних «могущественных факторов», к которым относятся клиентура (например, рекламодатели), конкуренты (другие СМК) и, конечно же, органы государственной власти (см.: [290]). Сегодня к этим «могущественным факторам» мы также можем добавить непосредственных владельцев коммуникационных каналов, спонсоров и инвесторов, поставщиков информации (агентства новостей, службы по развитию общественных связей и т.п.), группы давления и, конечно же, авторов и адвокатов, защищающих их авторские права. Государство, политические партии и другие влиятельные социально-политические институты обладают в данном отношении «двойным могуществом»: они могут добиваться своих целей, используя для распространения необходимых сведений как собственные права и возможности, так и независимые от них СМК. [c.216]

Как справедливо отмечает А.И. Соловьев, «при выделении акторов, продуцирующих коммуникативные процессы, требуется более дифференцированный подход как к политическим (в первую очередь, государственным) институтам, так и к структурам общества, далеко не одинаковым образом включенным в дискурс власти», и полагает, что «в этом смысле правомерно говорить о следующих агентах информационного поля политики:

– информационные структуры государства (отделы и службы связей с общественностью различных ведомств, пресс-секретариаты и т.п.);

– многообразные корпоративные структуры (информационные отделы партий, общественно-политических движений, оформленных групп интересов);

– специализированные информационные структуры (консалтинговые и рекламные агентства);

– СМИ в их политическом назначении (независимо от того, являются ли они самостоятельными участниками рынка информации или же выражают интересы иных акторов);

– террористические и другие организации, занимающие в информационном пространстве не признанные легально позиции;

– спонсоры, медиамагнаты и рекламодатели, имеющие специфические установки и соответствующие выходы на информационный рынок;

– различные (с точки зрения участия в политическом дискурсе) сегменты социума: “публика”, или корпус политически активных граждан, постоянно находящихся в информационном контакте с властью; “общественность”, вступающая в контакты с последней лишь в периоды острого развития политического процесса, и “общество”, т.е. совокупность граждан, практически не вступающих в политические контакты с властью» [182, с. 13–14].

Степень реального воздействия разных акторов и их баланса изменяется от случая к случаю, однако общую ситуацию деятельности СМК в информационном поле политики можно [c.217] охарактеризовать как обстановку постоянного прессинга, усугубляемого необходимостью публикации материалов в жестко установленные сроки, которые, как правило, невозможно перенести.. Общие условия работы СМК, прежде всего – их информационных служб наглядно иллюстрирует схема, предложенная Д. Маккуэйлом (рис. 34, см.: [370]). Из схемы видно, что СМК должны одновременно поддерживать отношения с несколькими источниками противоречивых требований и ограничений, прежде всего – со своими владельцами, аудиторией, политическими институтами, деловыми кругами, органами образования и здравоохранения, рекламодателями, агентствами новостей и другими потенциальными источниками информации. Более «умеренное» давление может исходить от финансовых институтов и общества в целом.

[c.218]

Относительное влияние указанных воздействий изменяется в зависимости от главной цели, которую преследует конкретное издание или телерадиокомпания. Это может быть и получение прибыли ее владельцами или акционерами, и некая «идеальная цель» социального, политического или культурного плана, и расширение аудитории с соответствующим удовлетворением ее интересов, и увеличение доходов от рекламы. Данные цели часто накладываются друг на друга, однако полностью совпадают довольно редко. Разные внешние цели предопределяют разницу в целях и стиле работы в пределах организации, в особенности между теми, кто стремится получить прибыль, теми, кто ориентируется на рост профессионального мастерства и теми, кто заинтересован прежде всего коммуникативными целями, общением с аудиторией.

Анализируя типичную обстановку работы службы новостей, следует отметить, что одна из главных проблем касается изучения отношений между СМК и источниками информации, в особенности – степени независимости СМК в условиях давления, противоречивых требований и ограничений со стороны указанных «могущественных факторов», которые в целом ставят под вопрос автономию коммуникационных каналов и, возможно, доверие к ним. Ниже приводится модель, предложенная в начале 60-х гг. У. Гайбером и У. Джонсоном (см.: [297]) на основе эмпирического исследования способов подачи репортажей о новостях местной политики, которая описывает практику сотрудничества источников информации с аккредитованными журналистами. По мнению авторов, эта практика – по крайней мере, на уровне локальных сообществ – нередко приводит к журналистской ангажированности, фактической работе корреспондента в интересах соответствующего влиятельного источника. Данная модель показывает три возможных варианта отношений между официальным источником информации А и взаимодействующим с ним корреспондентом С (см. рис. 35, а–в). [c.219]

Отношения, показанные на рис. 35а, представляют действия двух независимых коммуникаторов А и C, точки зрения каждого из которых (обозначены кругами) четко разделены определенными должностными функциями, распределением и осознанием взаимных ролей, социальной дистанции, значимости и места в коммуникационном акте и т.д. Поток информации (двойная линия) формализуется, приобретает официальный характер. Данный вариант представляет классический случай освещения новостей свободной прессой, своего рода идеальную модель взаимодействия двух полностью независимых друг от друга институтов, один из которых предоставляет информацию, а другой объективно сообщает о том, что произошло. Это обычно наблюдается в условиях взаимной дистанцированности и нерегулярности контактов между источником информации и освещающим события журналистом.

На рис. 35б показана ситуация, когда точки зрения источника информации и корреспондента частично совпадают: оба коммуникатора сотрудничают в осуществлении своих функций, согласовывают позиции и частично используют взаимные [c.220] возможности. Подобные отношения довольно часто складываются на практике и основываются на достижении некоторых общих целей источника информации и корреспондента: один стремится к тому, чтобы в газете была опубликована статья определенного содержания, другому необходимо представить в редакцию интересующий материал. В итоге корреспондент, который по сути должен быть беспристрастным «представителем общественности», частично теряет свою независимость.

В случае, показанном на рис. 35в, точки зрения обоих коммуникаторов полностью совпадают, так или иначе «ассимилируются». Разумеется, трудно представить, что официальное должностное лицо начнет говорить только то, что соответствует запросам и интересам редакции какой-нибудь конкретной газеты, журнала или телерадиокомпании. Более вероятным, конечно же, видится другой вариант, когда корреспондент принимает точку зрения поставщика информации, позиции которого, благодаря официальному статусу, оказываются намного сильнее. Подобные взаимоотношения в известном смысле можно охарактеризовать как «взаимовыгодное сотрудничество»: журналист в обмен на утрату независимости получает, например, возможность работать с важной информацией, которая по каким-либо причинам становится недоступной для его коллег из других изданий, а должностные лица, регулирующие доступ к «информационной кормушке», тем самым ограждают себя от публикации компрометирующих материалов.

Модель Гайбера – Джонсона не следует рассматривать лишь как иллюстрацию стадий постепенного сближения позиций официальных источников информации и постоянно сотрудничающих с ними журналистов. Она напоминает, что информация просто так не попадает в руки беспристрастного «ловца новостей», который на деле оказывается и не таким уж беспристрастным. «Рабочие отношения» поставщиков информации и корреспондентов скорее напоминают заключение сделки, учитывающей интересы обеих сторон и предполагаемые запросы аудитории. [c.221]

Нетрудно предположить, что такое «взаимовыгодное сотрудничество» довольно быстро приведет к полному «согласованию» позиций. Конечно, это можно представить как результат успешной работы отделов информации и служб по связям с общественностью официальных органов на фоне определенной пассивности СМК, получающих своего рода «информационную субсидию». Однако, на наш взгляд, подобную картину можно наблюдать скорее на местном, чем на общенациональном уровне. Подчас бывает довольно трудно судить, где проходит грань между частичным сотрудничеством и «полной ассимиляцией» двух коммуникаторов. В некоторых обстоятельствах органы власти занимают очень сильные позиции в плане управления доступом к информации, обладающей высокой событийной ценностью, и СМК либо по необходимости, либо по собственному выбору принимают точку зрения официальных кругов. Именно так обстояли дела в ходе войны США в Персидском заливе в начале 90-х гг., военных действий НАТО в Югославии в 1999 г. и американской интервенции в Ираке в 2003 г.

В исследованиях процессов политической коммуникации нередко используется концепция целенаправленного отбора сведений, в особенности если речь идет о деятельности редакций газет, журналов и телерадиокампаний, связанной с одобрением и, соответственно, отклонением тех или иных сюжетов при подготовке имеющихся материалов к публикации.

Данная концепция основывается на идеях, впервые высказанных в статье К. Левина, которая была посвящена, на первый взгляд, весьма далекой от политической коммуникации проблеме – принятию решений относительно покупок продуктов для домашнего хозяйства (см.: [354]). Тем не менее, автор этой статьи отмечал, что информационный поток всегда распространяется по каналам, содержащим своего рода «фильтры», а принятие решений, которые основываются либо на каких-нибудь объективных критериях, либо на мнении тех, кто «фильтрует» информацию, зависит от того, были ли сведения или сами товары «пропущены» в соответствующий канал. В одном из примечаний [c.222] К. Левин сравнил данный процесс с распространением новостей через прессу. Эта мысль получила дальнейшее развитие в работе Д. Уайта применительно к анализу деятельности редактора местной газеты, чьи действия по отбору лишь немногих сведений из числа поступивших с «прямого провода» были охарактеризованы как наиболее типичный случай информационной «фильтрации» (см.: [415]).

Модель Уайта (см. рис. 36) не лишена недостатков. Во-первых, она не учитывает влияние особенностей социально-политической системы, идеологического и социокультурного контекста, а также факторов институционального порядка – различных информационных источников, рынка рекламодателей, групп давления и, наконец, органов власти, – ограничивающих и направляющих процесс отбора информации, который в итоге выглядит лишь как проявление чьих-то сугубо личных пристрастий. Во-вторых, модель предполагает, что имеется только один «главный фильтр», к тому же ведущий себя довольно пассивно по отношению к информационному потоку. В-третьих, от модели создается ложное впечатление, что существует непрерывный и свободный поток самых разных новостей, из которого остается только «отфильтровать» тем или иным способом сведения, [c.223] представляющие интерес для конкретной газеты или телерадиокампании. Однако, несмотря на эти недостатки, данный подход в значительной мере повлиял на изучение проблем, выходящих далеко за рамки первоначального исследования, а термин «гейткипер», предложенный Уайтом в качестве названия сотрудника редакции СМК, занимающегося «фильтрацией» поступающих сведений^*, и производные от этого понятия прочно утвердились в специальной литературе.

Концепция Уайта послужила основой для более сложной модели, предложенной Дж. Макнелли (см.: [369]) в качестве описания процесса многоступенчатой обработки сообщений, поступающих из-за рубежа, с участием не одного, а нескольких «гейткиперов», которые поэтапно корректируют информационный поток на его пути от реально происшедшего события до «конечного потребителя» информации – читателя газеты, радиослушателя и т.д.

Модель Макнелли (рис. 37) описывает процесс формирования сообщений о зарубежных новостях следующим образом. Вначале корреспондент информационного агентства на месте изучает некое событие, заслуживающее освещения в прессе, и направляет материал в региональное бюро агентства. Оттуда это сообщение в сокращенном виде пересылается в центральное бюро агентства, где оно может быть связано с подобными сюжетами, поступившими из других регионов. Сформированная в центральном бюро агентства сводка зарубежных новостей поступает в национальную или региональную информационную службу страны, откуда она после очередной корректировки передается редакторам газет и телерадиокомпаний, осуществляющим отбор материалов для читателей, телезрителей или радиослушателей, которые в дальнейшем могут либо игнорировать тот или иной сюжет, либо передавать его в устной форме целому ряду людей – членам семьи, друзьям, коллегам и т.п. На всем протяжении процесса существуют различные формы обратной связи, откликов, позволяющих корректировать движение информационного потока. [c.224]

Приведенная модель обращает внимание на ряд существенных моментов. Во-первых, процесс отбора и формирования сообщений в основном завершается еще до того, как поток новостей достигает редактора газеты или телерадиокомпании, в особенности если речь идет о событиях зарубежной жизни, подбор сведений о которых [c.225] осуществляется преимущественно службами больших информационных агентств. Во-вторых, движение потока новостей, согласно модели, представляет собой нечто большее, чем просто отбор или отклонение каких-либо сведений, поскольку посредники-«гейткиперы» могут корректировать как форму, так и содержание передаваемых сюжетов. В-третьих, каждый промежуточный получатель информации обычно действует как «фильтр» для последующего получателя. И, в-четвертых, обратная связь в виде откликов на поступающие сообщения на каждой стадии носит нерегулярный характер и, как правило, запаздывает во времени.

Вместе с тем следует отметить, что данную модель, представляющую зарубежного корреспондента информационного агентства в качестве первичного источника сведений о «событии, заслуживающем освещения», можно было бы несколько расширить, добавив в самое начало схемы две-три дополнительные стадии. Например, показать, что процесс передачи новостей начинается с того, как непосредственный участник или очевидец события излагает свою версию о происшедшем внештатному корреспондету, который, по-своему интерпретируя факты, направляет сообщение штатному сотруднику, готовящему материалы для регионального бюро информационного агентства.

Впоследствии Э. Басс, критически пересматривая теорию целенаправленного отбора сведений, предложил довольно простую, но весьма существенную доработку модели своего предшественника, которая не учитывала, что в процессе передачи новостей разные «гейткиперы» играют далеко не одинаковую роль и, соответственно, не показывала, какая именно ступень информационного отбора является наиболее важной. Он убедительно доказал, что основные действия по отбору сообщений происходят в пределах службы новостей и что этот процесс включает в себя два этапа: сбор новостей и их обработку (рис. 38, см.: [241]). На первом этапе корреспонденты, журналисты, редакторы отделов собирают «сырые новости» – информацию о текущих событиях, тексты речей и выступлений политических деятелей, стенограммы пресс-конференций и т.д. – и превращают [c.226] их в «предварительные материалы» или сообщения для печати. На втором этапе редакторы, их помощники, а иногда и переводчики, если речь идет об информации, предназначенной для зарубежной аудитории, несколько видоизменяют эти «предварительные материалы» и объединяют их в представляемое публике «готовое изделие» – газету, информационную теле- или радиопередачу. На практике подход Э. Басса применим к изучению деятельности информационных агентств, редакций СМК и функций их конкретных сотрудников, одни из которых преимущественно ориентированы на работу с источниками информации, тогда как другие в большей степени выступают в качестве «гейткиперов», отбирающих, частично изменяющих или исключающих те или иные сведения из поступающего потока новостей.

С точки зрения Й. Галтунга и М. Руге, процесс целенаправленного отбора новостей выглядит несколько иначе. Разработанная ими модель преобразования реальных событий в «медиа-образ», распространяемый СМИ на широкую аудиторию, опирается на относительно простую версию: окончательный отбор сведений представляет собой результат их последовательной «фильтрации» в зависимости от ценности поступающих сообщений или на основании критериев, определяющих восприятие новостей (рис. 39; см.: [288]). [c.227]

Наиболее интересным для нас представляется то обстоятельство, что модель Галтунга – Руге детализирует один из аспектов, остававшийся в предыдущих концепциях без должного внимания, а именно – критерии, которыми руководствуются СМИ в процессе отбора сведений. Если эти критерии полностью субъективны и у каждого «гейткипера» свои, то предсказать конечный результат отбора сообщений не представляется возможным. Однако есть все основания полагать, что данный процесс носит систематический характер и в значительной мере предсказуем: по мнению авторов модели, эту проблему можно решить, если принять во внимание ключевые факторы, влияющие на изначальный отбор сообщений и их дальнейшее прохождение через последовательность информационных «фильтров».

Такими ключевыми факторами являются:

I. Временной интервал. Событие будет взято на заметку с большей вероятностью, если время его развертывания соответствует графику выхода в свет публикаций заинтересованных СМИ. Например, событие, которое длилось в течение нескольких часов или завершилось быстрее, подходит для освещения в ежедневной газете или информационной программе, тогда как сложное событие, разворачивающееся в течение нескольких дней, скорее заинтересует редакцию еженедельного издания. Существуют, однако, события, которые разворачиваются значительно медленнее, но в силу своей особой важности тем не менее заслуживают освещения в СМИ. [c.228]

II. Интенсивность или пороговое значение. С большей вероятностью будет замечено событие, которое изначально имеет особую важность или же внезапно приобретает ее в силу складывающихся обстоятельств, тем самым привлекая к себе, по сранению с привычным ходом дел, больше внимания. Последнее касается случаев, когда, например СМИ ведут обычное наблюдение за деятельностью правительства, финансовыми вопросами или затяжным конфликтом.

III. Ясность, отсутствие неопределенности. Чем меньше сомнений вызывает событие, тем больше вероятность его отбора.

IV. Близость к культурным запросам аудитории. Чем больше то или иное событие соответствует культурному уровню и интересам предполагаемой аудитории, тем более вероятен его отбор.

V. Соответствие ожиданиям. Событие, которое совпадает с некоторыми существующими ожиданиями или предубеждениями, будет отобрано с большей вероятностью, чем то, которое не соответствует им. Это может быть, например, сообщение об обострении ситуации в потенциально конфликтогенном регионе, о давно предполагавшихся политических изменениях и т.д.

VI. Непредвиденность. Среди сообщений, совпадающих с определенными ожиданиями или предубеждениями, с большей вероятностью будет отобрана информация о событии, которое в принципе ожидалось, но вдруг приняло не совсем обычный или совершенно непредсказуемый оборот.

VII. Взаимосвязанность. Как только какое-либо событие будет признано заслуживающим освещения в данной газете, теле- или радиопрограмме, возникает дополнительный импульс к поиску и отбору из поступающего потока новостей логически связуемых с ним сюжетов.

VIII. Композиция. Новости отбираются и «расставляются по местам» так, чтобы полученный в итоге «медиа-образ» (газета или программа последних известий) представлял собой сбалансированную целостность; при этом некоторые сообщения могут сознательно подбираться по принципу контраста. [c.229]

IX. Социокультурные и ценностные установки сообщества людей, принимающих и обрабатывающих информационный поток, предпочтения «команды гейткиперов» будут влиять на отбор тех или иных новостей наряду с указанными выше факторами.

Использование модели для объяснения и предсказания результатов формирования «медиа-образа» опирается на три основные гипотезы относительно того, как данные критерии – каждый по отдельности и в комбинации друг с другом – предопределяют отбор тех или иных сведений. Согласно гипотезе аддитивности, вероятность отражения какого-либо события в «медиа-образе» возрастает по мере увеличения числа критериев, требованиям которых удовлетворяет данное событие. Гипотеза комплиментарности, или взаимозависимости факторов полагает, что низкий «весовой коэффициент» одного из указанных критериев может компенсироваться высоким «весовым коэффицентом» какого-либо другого критерия. В соответствии с гипотезой исключения, событие, имеющее низкие «весовые коэффициенты» по отношению ко всем критериям, не войдет в «медиа-образ».

Модель Галтунга – Руге основывается на суждениях из области психологии индивидуального восприятия. Исключительно важное значение данной модели состоит в наглядной демонстрации того факта, что результат отбора информации в соответствии с указанными критериями должен привести к созданию некоего структурированного, упорядоченного «медиа-образа», или изображения мест, людей и происшедших событий, которое, очевидно, может заметно отличаться от изображаемой действительности. Несмотря на то, что модель изначально иллюстрировала процесс обработки сообщений, поступающих из-за рубежа, подобная постановка вопроса могла быть обращена и к потоку новостей из области внутриполитической жизни.

Предложенный Й. Галтунгом и М. Руге подход оказал заметное влияние на прикладные исследования, посвященные анализу содержания публикуемых новостей, и претендовал на определенное подтверждение результатами эмпирической проверки (см.: [404]). Однако следует обратить внимание на три критических замечания, высказанных в адрес данной модели К. Розенгреном [c.230] (см.: [397]). Во-первых, модель представляется слишком «психологичной»: результат целенаправленного отбора сообщений выглядит в значительной мере зависимым от особенностей индивидуального восприятия «гейткиперами» поступающей информации. Розенгрен рекомендовал использовать несколько иной подход, который бы учитывал влияние на процесс отбора сведений целого ряда факторов как политического, так и экономического характера. Так, применительно к потоку зарубежных новостей необходимы дополнительные критерии отбора, прежде всего принимающие во внимание специфику политических и экономических взаимоотношений между конкретными странами. Во-вторых, по мнению Розенгрена, возникают проблемы в плане логической проверяемости модели, поскольку гипотезы аддитивности и комплиментарности, взятые вместе, могут относиться ко всем возможным случаям отбора. В-третьих, модель не проверялась должным образом и в эмпирическом плане: удовлетворительная проверка потребовала бы ссылок на дополнительные данные – например, подтверждение информацией о характере реально происшедшего события из открытых или закрытых независимых источников. Результаты практического использования модели при анализе содержания программ новостей голландского телевидения вызвали определенные сомнения относительно надежности комплементарной гипотезы, однако в остальном подтвердили правомерность и полезность данного подхода (см.: [245]).

В качестве обобщения рассмотренных нами концепций можно предложить модель, которая показывает, каким образом сведения о реально происшедшем событии вначале преобразуются в содержание «сообщения официального источника», а затем становятся частью распространяемого на аудиторию «медиа-образа», проходя через последовательность информационных «фильтров» как на стороне источника, так и на стороне СМК. Эта модель, представленная на рис. 40, применяется к ситуациям взаимодействия официальных источников (государственные органы, общественно-политические организации, промышленные корпорации, фирмы и т.д.) и средств массовой информации. [c.231]

Модель изображает взаимодействие двух организаций – официального источника и СМК – как процесс, состоящий из двух стадий. В рамках организации-источника осуществляется предварительный отбор сообщений для прессы – «фильтрация» сведений в соответствии с определенной совокупностью критериев, одни из которых носят технический, а другие – скорее «идеологический» характер. Данный процесс, описываемый при помощи концепции Галтунга – Руге, выполняется службой развития общественных связей, в задачи которой входит установление контактов с СМК и «подбрасывание» им определенных сведений в качестве потенциальных сообщений для публикации. Нередко это выступает частью более сложного процесса запланированного организацией-источником информационного воздействия на широкую аудиторию в целях формирования определенного общественного мнения или рекламы.

В центральной части модели показывается взаимодействие официального источника и корреспондента, интересы которых в той или иной степени совпадают в плане отбора и передачи для публикации в СМК определенного сообщения (как это происходит на практике, достаточно наглядно показывает уже рассмотренная [c.232] нами модель Гайбера – Джонсона). Наиболее распространенные варианты сведений, поступающих из официальных источников, – это сообщения для печати, пресс-релизы, материалы пресс-конференций, телефонные интервью и т.д. Разумеется, журналисты и редакторы СМК по сравнению с информационными службами источников могут руководствоваться несколько иными критериями и приоритетами отбора поступающих сообщений, окончательный результат которого должен принять форму «медиа-образа» – сводки новостей.

По поводу критериев и приоритетов отбора сообщений, а также содержания самого «медиа-образа» следует сделать еще одно замечание. Как справедливо отметил полвека назад Н. Винер, в обществе, живущем по законам рыночных отношений, средства массовой информации помимо своего прямого назначения служат, еще и другим, «вторичным» целям: «газета – средство рекламы и средство наживы для ее владельца, так же как кино и радио», причем «эти вторичные стороны средств связи все более вытесняют их основное назначение» [51, с. 243, 244]. Вследствие высокой стоимости оборудования типографий и телерадиостудий «на средства связи налагается тройное ограничение: исключение менее выгодных средств в пользу более выгодных; то обстоятельство, что средства связи находятся в руках очень ограниченного класса богатых людей и потому, естественно, выражают мнения этого класса; и, наконец, то обстоятельство, что средства связи, как один из основных путей к политической и личной власти, привлекают прежде всего тех, кто стремится к такой власти» [51, с. 244]. В итоге те, кого Н. Винер называет Господами Действительного Положения Вещей, имеют реальную возможность влиять на поведение огромной читательской или зрительской аудитории, типичным представителем которой выступает «обыкновенный», «среднестатистический» человек (the common man): «Одна политика обмана – или, точнее, заявлений, безразличных к истине, – заставит его покупать определенную марку папирос, другая побудит его, как надеется партия, голосовать за определенного кандидата – любого [c.233] кандидата – или принять участие в политической охоте за ведьмами. Иллюстрированная газета будет продаваться благодаря некоторой точно установленной смеси религии, порнографии и псевдонауки... Для определения рецептов этих смесей имеется механизм радиоопросов, предварительных голосований, выборочных обследований общественного мнения и других психологических исследований, объектом которых является простой человек; и всегда находятся статистики, социологи и экономисты, готовые продать свои услуги для этих предприятий» [51, с. 242]. Напрашивается вывод, который, к сожалению, не так уж и далек от нынешних реалий, что СМК в действительности не столько реализуют свободу слова, сколько выступают в качестве одного из инструментов управления обществом в интересах наиболее могущественных в экономическом, а следовательно, и в политическом отношении социальных слоев и групп.

Тем не менее, существует точка зрения, что по мере дальнейшего развертывания информационных технологий удастся реализовать «электронную» модель демократии, когда каждый получит возможность непосредственного участия в выработке и принятии политических решений сидя в уютном кресле за домашним компьютером, подключенным к Интернету. Насколько и в какой степени такое предположение осуществимо, возможно, покажет уже самое ближайшее будущее. [c.234]

ПРИМЕЧАНИЕ