ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И МОДЕРНИЗАЦИЯ

НАЗАД  Баранов Н.А., Пикалов Г.А. ТЕОРИЯ ПОЛИТИКИ   ДАЛЕЕ

Лекция  20.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И МОДЕРНИЗАЦИЯ

Презентация лекции

1. Содержание и факторы политического развития

1.1. Политическое изменение и политическое развитие.

Понятие «политический процесс» тесно свя­зано с понятиями «политическое изменение» и «политическое разви­тие». Политический процесс как динамическая характеристика поли­тики существует в виде политического изменения и политического развития. Чем же эти два понятия отличаются друг от друга?

Политическое изменение мы можем представить как появление новых характерных черт (новой характерной черты) в способе и характере взаимодействия между политическими субъектами, между политической системой и внешней средой. Говоря о полити­ческом изменении, мы подразумеваем, что эти перемены происходят в рамках одной и той же политической системы с одними и теми же ка­чественными характеристиками. В ходе него происходит воспроизвод­ство политической системы в целом и его отдельных частей. Однако это воспроизводство не является полным, новое состояние политиче­ской системы и его составляющих отличается от предыдущего. Появ­ляющиеся новые характерные черты в способе и характере взаимодействия мы можем рассматривать в основном как количественные изменения. Масштабом политических изменений является масштаб повседневной жизни и истории.

Политическое развитие мы можем охарактеризовать как после­довательную смену качественных состояний политической систе­мы в целом и ее отдельных составных частей. Другими словами, по­литическое развитие основано на качественных изменениях. Мас­штаб политического развития — это в основном масштаб эволюции.

Необходимо отметить, что четкую границу между политическим из­менением и политическим развитием провести достаточно сложно. Сложность заключается не только в том, что исследователям, живущим в повседневности, трудно оценить изменения в более крупных масшта­бах, но и в расплывчатости границы между этими масштабами, а также в том, что все эволюционные процессы происходят в результате накоп­ления повседневных и исторических перемен. Политическое развитие непосредственно недоступно простому наблюдателю, поскольку на практике оно проявляется и реализуется в политических изменениях.

Например, смена монар­ха на троне в результате смерти предыдущего, несмотря на разницу в политических качествах этих личностей, на разницу в проводимых по­литических курсах, это событие может рассматриваться как политическое изменение. Оно принесло в политический процесс новые качества в способе и характере взаимодейст­вия между политическими субъектами и, возможно, между системой и средой, но не принесло с собой качественных изменений самой поли­тической системы и ее составляющих. Другой пример — победа на выборах очередного Президента. Такая победа знамену­ет собой политические изменения в рамках очередного электорально­го цикла. Она, несомненно, принесла новые качества в способе и ха­рактере взаимодействия между политическими субъектами, но эти изменения осуществлялись в рамках воспроизводства политической системы, а не ее качественной смены.

В качестве примера политического развития можно привести создание наций-государств с республиканской формой правления в За­падной Европе в период Нового времени в результате буржуазных преобразований и революций. Здесь уже речь идет о серьезных каче­ственных изменениях, носящих эволюционный характер. Вместе с тем эти длительные эволюционные процессы реализовывались по­средством накопления количественных политических изменений, по­степенно перешедших в качественные.

Следует отметить, что термином «политическое развитие» целесо­образно обозначать не однонаправленное развитие, имеющее логиче­ский конец (то есть не реализацию некого христианского, просвещен­ческого, коммунистического и т,п. проекта). Политическое развитие — процесс, имеющий несколько эволюционных альтернатив, выбор кото­рых зависит от конкретной совокупности влияющих на него факторов. Тем более у политического развития нет единого заданного алгоритма. Кроме того, политическое развитие осуществляется не линейно. Исследователи отмечают его цикличес­кий, волнообразный, дискретный и т.д. характеры. Таким образом по­литическое развитие можно охарактеризовать как процесс, идущий разными путями с различными конкретными результатами.

1.2. Основные подходы в исследовании политического развития.

Вместе с тем при всей разности путей и результатов можно выде­лить основные элементы политического развития, а также факторы, на него влияющие, анализ которых позволяет проводить научное сравнение «путей и результатов». Какие же факторы влияют на поли­тическое развитие и в чем заключается его основная движущая сила?

В целом основные подходы можно сгруппировать следующим об­разом.

Первая группа авторов исходит из того, что политическое разви­тие осуществляется, либо однолинейно, либо в результате развития различных политических систем достигается одинаковый результат. В свою очередь, в рамках данного направления можно выделить три ос­новных подхода, представители которых различаются во взглядах на основные факторы и движущие силы политического развития.

Авторы, которых можно условно объединить в рамках первого подхода, в качестве основной причины политического и в целом всего общественного развития выделяют развитие экономики (У. Ростоу, С. Липсет и др.). Вместе с тем в работах некоторых из них подчерки­вается значение не только уровня развития экономики, но и связан­ных с ним социальных факторов. В частности, С. Липсет в качестве факторов политического развития (точнее демократизации, поскольку он фактически отождествляет понятия политическое развитие и демо­кратизация) выделяет, наряду с собственно экономическими, и такие, как степень урбанизации и уровень образования.

Представители второго подхода в качестве основного фактора на­зывают изменение в системе ценностей и моделях поведения (ранний Д. Аптер, К. Дойч, А. Инкельс, Р. Инглехарт и др.). Например, К. Дойч полагал, что основным фактором политического развития (в данном случае — модернизации) является «мобилизация» населения, то есть включение граждан в политический процесс в качестве активных акто­ров в результате экономических инноваций, изменений в социальной структуре и системе ценностей и моделях поведения.

Авторы, которых объединяют в рамках третьего подхода, считают основной причиной политического развития функциональную диффе­ренциацию внутри общественной системы в целом и политической в частности (как правило, в числе этих ученых называют Т. Парсонса). В качестве основных причин и «главных процессов» развития, «которые, взаимодействуя друг с другом, составляют «прогрессивную» эволюцию к более высоким системным уровням», Т. Парсонс помимо функцио­нальной дифференциации выделяет «повышение адаптивной способ­ности, включение и генерализация ценностей». Таким образом, соглас­но Т. Парсонсу, основное содержание общественного развития состоит в повышении адаптивной способности системы в результате функцио­нальной дифференциации и усложнения социальной организации.

Представители второй группы авторов исходят из посылки не­линейного развития с возможностью достижения разных результа­тов (Ф. Риггз, Г. Алмонд и Г. Пауэлл, С. Хантингтон, Л. Пай, Б. Мур и др.). Эти исследователи также не отличаются единством мнений в отношении основных факторов и аспектов политического разви­тия. В частности, группа ученых в качестве основных причин разви­тия отмечает внутриполитические. При этом в качестве важного па­раметра этого процесса рассматривается взаимодействие полити­ческой системы (или ее элементов) с внешней средой и роль поли­тических институтов в его осуществлении. Так, С. Хантингтон отме­чает, что основным фактом политического развития является сте­пень институциализации интересов и специфика политических ин­ститутов в той или иной стране. При этом он отмечает, что харак­тер политического развития зависит от того, отвечает ли характер институциализации уровню участия граждан в политике и степени социальной мобилизации. Отставание процесса институциализации от темпов роста мобилизации и участия, по его мнению, явля­ется основной причиной политических кризисов и нестабильности в переходных обществах. Ведущую роль политических институтов в процессе политического развития подчеркивают и другие авторы (Г. О'Доннел, Ф.Шмиттер, А. Пшеворский, Т. Скокпол, Дж. Мач, Д. Олсен и др).

Другие авторы — Г. Алмонд и Г. Пауэлл — взяв за основу идеи структурного функционализма о дифференциации и повышения адаптивности как о движущих силах и основных проявлениях об­щественного развития, предложили свою концепцию политическо­го развития (в их интерпретации — концепцию эволюции политиче­ских систем), имеющую не однолинейный характер. Для этого они построили матрицу, основанную на трех основных показателях: возрастание субсистемной автономии, увеличение структурной дифференциации и культурной секуляризации. Существующие и существовавшие политические системы (а точнее модели систем или идеальные типы) они расположили в этой системе координат.

Авторы данной теории отмечают, что возможны различные вари­анты перехода от одного типа политической системы к другой, возможны периоды деградации распада политических систем, а также нелинейные варианты развития. В частности, бюрократические импе­рии часто рождались в результате эволюции патримониальных сис­тем, феодальных систем, а также и городов-государств. В целом схе­ма политического развития выглядит таким образом: повышается структурная дифференциация и, как следствие, — субсистемная ав­тономность и т.д. Далеко зашедшее развитие субсистемной автоном­ности приводит к распаду политической системы.

Все названные авторы не отрицают того, что на политическое раз­витие влияют многие факторы, а сам этот процесс является многаспектным. Так, например, С. Хантингтон в своей работе «Третья волна» выявляет зависимость существования демократических режимов от уровня экономического развития страны. Тем не менее они выделя­ют главные, с их точки зрения, факторы и движущие силы этого про­цесса, сосредотачивая на них основное внимание.

В целом необходимо отметить, что представители различных под­ходов рассматривают лишь отдельные аспекты политического разви­тия и общественного развития в целом. Построение обобщающей схе­мы этого процесса, основанной на учете множества разнообразных факторов, — дело достаточно сложное, требующее интеграции раз­личных подходов. Имеющиеся в настоящее время попытки создания многофакторных моделей не отвечают критериям универсальности, актуализируя проблему такой интеграции.

Политические процессы весьма разнообразны по своим основным параметрам. В политической науке существует несколько вариантов типологии политического развития. В частности, выделяют типы по­литического развития на основе его содержания: модернизация, де­мократизация, глобализация и др. Специфика двух из них рассматри­вается в данном пособии.

1.3. Кризисы политического развития.

Переход к современной политической системе не пред­ставляет собой необратимый и непременно поступательный процесс изменения системных качеств политической жизни и становления политической демократии. Создание нового по­литического порядка сталкивается с противоречиями, которые обусловлены переходом на иные принципы и механизмы со­циальной эволюции.

Во-первых, рационализация общественных отношений, переход к универсальным принципам эффектив­ности, целесообразности и индивидуализма, формирующиеся демократические институты наталкиваются на коллективист­ские ценности, иррациональную картину мира, традиции и обычаи, выражающие самобытность данного сообщества. В традиционном обществе индивид осознает свою идентичность за счет поклонения святыням, авторитетам, веры в уникаль­ность национального единства. Иные системы ценностей он отвергает и враждебно относится ко всему, что не соответству­ет его укладу жизни. Во-вторых, рыночные отношения диффе­ренцируют общество по видам деятельности, уровню жизни, социальному статусу, ожиданиям и устремлениям. Динамично развивающиеся потребности и связанное с этим появление новых видов разделения труда наталкиваются на прежние по­литически институты, ориентирующиеся на политическое единство общества, на ценности равенства и коллективизма.

Данные противоречия объясняют, почему переход от тра­диционной политической системы к современной происходит через кризисы политического развития.

Рассмотрим их на примере политической модернизации России: хотя советская политическая система и не является в строгом смысле слова традиционной, но ей свойственны многие превращенные черты последней.

Переход от тоталитаризма к демократии в конце 80-х годов XX в. в России обусловил кризис легитимности. Обычно легитимным считается режим, который соответствует ценностям не только правящей элиты, но и большинства общества. Прежний режим обеспечивал свою легитимность средствами насилия и тотальной идеологической обработки населения. Советская система создала легитимность на уровне государст­венно-зависимый работников, которые содержались на средст­ва государства. Власть формировалась закрыто, узким кругом руководителей властвующей коммунистической партии, затем идеологическими средствами (иногда и принуждением) обес­печивалась поддержка решений власти со стороны государственно-зависимых работников. Создание демократического политического порядка обусловило изменение способов обес­печения легитимности через свободные выборы.

Однако сформированные демократическим путем институ­ты власти оказались малоэффективными в удовлетворении социальных ожиданий населения. Правящая элита в России радикально стала внедрять ценности рационализма и индиви­дуализма, что привело к имущественному расслоению населе­ния, прежде ориентирующегося на ценности равенства. Дис­комфорт, который испытывает значительная часть общества от неолиберального курса правящей элиты, толкает эти группы на противостояние режиму. Правящему режиму все еще не удалось наладить диалог между носителями традиционных и индивидуалистических ценностей.

Преодоление кризиса легитимности связано с решением двух задач. Во-первых, необходимо повысить доверие к институтам власти, чего можно достичь с помощью реального улучшения материального положения основных социальных групп. Это, в свою очередь, осуществляется через поэтапное внедрение ры­ночных механизмов при обеспечении высокой степени соци­альной защищенности основных групп населения. Во-вторых, необходимо создать механизм преодоления социокультурных противоречий, для чего нужно в первую очередь определить социальные группы, ориентирующиеся на ценности рациона­лизма, эффективности или равенства. Затем создаются отно­сительно равные экономические возможности представителям разных социокультурных ориентации через свободу выбора форм собственности. Для наиболее социально уязвимых групп населения (пенсионеров, инвалидов, учащихся) следует преду­смотреть социальные амортизаторы в виде пособий, новых рабочих мест и т. д. Наиболее важной частью механизма пре­одоления социокультурных противоречий является формирование срединной культуры, которая органично соединяет на принци­пах уважения и диалога традиционные и современные цен­ности. Это возможно в том случае, если ценности рациона­лизма будут выражаться в национальной, самобытной форме.

Формирование современной политической системы в Рос­сии проходит через институциональный кризис. Советская по­литическая система ориентировалась на единство экономиче­ских, политических и культурных интересов общества. В ее основе лежал принцип сращенности всех видов власти и концен­трации их в руках властвующей коммунистической партии. Хотя формально в России существовала представительная система в лице Верховного Совета (парламента), была судебная власть, но они имели вторичный характер и контролировались властвующей партией. В условиях монополизации власти компар­тией отсутствует четкая регламентация и институциализация политического процесса, принятия политических решений решения принимались анонимно от имени партии, государства, народа.

В процессе формирования нового политического порядка выяснилось, что динамично растущее многообразие социаль­ных интересов не имеет механизмов и структур их представи­тельства в институтах власти. Вследствие того, что политические структуры все еще представляют собой некую нерасчлененную целостность, они оказались неспособными ни вырабатывать .эффективный политический курс, ни интегрировать нарас­тающее социальное, экономическое и политическое разнооб­разие. Формальное разграничение властей и закрепление их функций в новой Конституции страны не преодолело инсти­туционального кризиса. До сих пор обнаруживается стремле­ние каждой из ветвей власти (законодательной, исполнитель­ной и судебной) превысить свои полномочия, основанное на иллюзии, будто увеличение полномочий позволит эффективно решать сложные проблемы. Современный институциональный кризис в первую очередь связан с тем, что в формировании политической системы акцент сделан на достижение четкого разграничения властей и совсем отсутствуют механизмы их взаимодействия. Вследствие этого политическая система обла­дает ограниченными мобилизационными способностями.

Немаловажным обстоятельством, углубляющим институ­циональный кризис, является и несформированность социаль­ной структуры. В России формирование политических пар­тий, общественных движений заметно обгоняет процессы становления четкой социальной структуры и столь же четкого определения интересов различных социальных групп. Преоб­ладание маргинальных слоев в российском обществе делает процесс структурной дифференциации иллюзорным. Обычно партии и движения реально не представляют никого, кроме руководящего ядра этих организаций, потому-то и вес их в политической жизни России крайне ограничен. Соответственно и процесс создания автономных политических институтов, реально представляющих интересы .социальных групп и общностей, не может быть быстрым, а должен иметь естественные темпы.

Переход к современной политической системе предполага­ет преодоление кризиса участия. Для того, чтобы политиче­ский процесс был успешным, необходимо наладить эффективное взаимодействие всех политически значимых сил, и прежде всего взаимодействие власти и общества. Крушение коммунистического режима привело к исчезновению прежней системы социального представительства.

Носители появившихся специализированных групп интере­сов в лице банкиров, предпринимателей, служащих новых гос­учреждений и т. д. оказались лишенными каналов передачи своих требований властям, участия в процессе принятия поли­тических решений. Процесс включения их в политическую деятельность без наличия разветвленной системы социального представительства порождал повышенную конфликтность в обществе и нестабильность в силу невозможности контролировать и координировать действия скрытых заинтересованных групп. В этих условиях правящая элита не обладала информацией о реаль­ных требованиях различных социальных групп, которые не могут организованно донести их до официальной власти.

Разрешение кризиса участия предполагает последователь­ную интеграцию вступающих в политическую жизнь новых групп интересов посредством создания развитой системы со­циального представительства и политической коммуникации, что позволит правящей элите своевременно реагировать на эти интересы. Перед правящей элитой стоит и другая задача, решение которой позволит создать условия для политической стабильности и обезопасит ее от неожиданных сценариев по­литической модернизации. Она состоит в необходимости обеспе­чения легитимности оппозиции и включения ее в процесс принятия решений. Тем самым оппозиция окажется связанной политиче­ской ответственностью за принимаемые решения.

2. Теории политической модернизации

Теория политической модернизации в политической науке начала формироваться в 50—60-х гг. XX в. Ее создатели опирались на теоре­тическое наследие известных исследователей XIX— начала XX вв., в частности М. Вебера (выдвинувшего идею развития европейской ци­вилизации в направлении от традиционного общества к современно­му на основе рационализации поведения), Ф. Тенниса и Э. Дюркгейма (предложившего концепцию эволюции от обществ с «механической солидарностью» к обществам с «органической солидарностью» на ос­нове разделения труда). В качестве теоретической базы, на которую опирались теоретики модернизации, выступали также основные поло­жения структурно-функционального анализа, представления струк­турных функционалистов об общественном развитии.

Особый вклад в разработку теории модернизации внесли работы Г. Алмонда и Д. Пауэлла «Сравнительная политология. Подход с по­зиций "концепции развития"»(1966), Д. Аптера «Политика модерниза­ции» (1965), С. Липсета «Политический человек» (1960), Л. Пая «Ас­пекты политического развития. Аналитическое исследование» (1966), Д. Растоу «Мир наций» (1967), Ш. Эйзенштадта «Модернизация: про­тест и изменение»(1966), С. Хантингтона «Политический порядок в меняющихся обществах»(1968) и другие. В своем развитии теория модернизации прошла условно три эта­па: 50—60-е гг., 60—70-е гг. и 80-90-е гг.

2.1. Первый этап модернизации.

Теория модернизации «образца 50—60-х гг.» основывалась на та­ком методологическом допущении, как универсализм. Развитие всех стран и народностей рассматривалось как универсальное, то есть происходящее в одном направлении, имеющее одни и те же стадии и закономерности. Признавалось наличие национальных особеннос­тей, однако считалось, что они имеют второстепенное значение.

В целом модернизация представлялась как процесс развития в направлении от традиционного общества к современному. Большин­ство авторов теории модернизации в 50—60-х гг. исходили из идеи технологического детерминизма. Они считали, что в основе общест­венного развития лежит прогресс в экономике и технологии, ведущий к повышению жизненного уровня и решению социальных проблем (необходимо отметить, что в этот же период создавались теории ин­дустриального общества, основанные на сходных допущениях; эти теории развивались в трудах У. Ростоу, Р. Арона, Д. Белла и др.). Бла­годаря научно-техническому прогрессу происходит «осовременивание» общества путем перехода от традиционных ценностей и общественных структур к современным, рациональным ценностям и струк­турам.

Наиболее развитой, «современной» страной представители тео­рии модернизации считали США, за которыми выстраивались евро­пейские страны. Однако отсталые страны также имели шанс достичь уровня «современности» передовых держав. Теория модернизации объясняла пути и способы решения этой задачи. Для этого выясня­лось, насколько «отсталые» общества соответствуют «идеалу», выяв­лялись некоторые национальные особенности и намечались пути ре­шения проблем.

Таким образом, одной из основных черт теории модернизации пер­вого этапа был телеологизм и евроцентризм (точнее американоцентризм). Об этом свидетельствуют и некоторые определения модерниза­ции, родившиеся в этот период. В частности, один из крупных исследо­вателей Ш. Эйзенштадт определял модернизацию следующим обра­зом: «Исторически модернизация — это процесс изменения в направ­лении тех типов социальной, экономической и политической систем, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с XVII по XIX в. и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX и XX вв. — на южноамериканский, азиатский и африканский конти­ненты». Схожее определение дает и В. Мур: «Модернизация являет­ся всеохватывающей трансформацией традиционного домодернистского общества в социальную организацию, которая характерна для передовых, экономически процветающих западных наций, характери­зующихся относительной политической стабильностью».

Благодаря этим особенностям теория имела большую приклад­ную значимость: ее положения, например, с успехом применялись для обслуживания внешней политики США.

Эти особенности обусловили и специфику взглядов исследовате­лей на содержание политической модернизации как части общего процесса «осовременивания». Политическая модернизация на пер­вом этапе развития теории сводилась к следующему:

— демократизация развивающихся стран по западному образцу (образование или усиление национальных государств, созда­ние представительных органов власти, разделения властей, введение института выборов);

— изменение системы ценностей (развитие индивидуальных ценностей) и способов легитимации власти (традиционные способы должны вытесняться современными).

Представители теории политической модернизации выделяли благоприятные и неблагоприятные факторы этого процесса в развива­ющихся странах. Среди благоприятных называлось успешное соци­ально-экономическое развитие стран «третьего мира», а также актив­ное сотрудничество с развитыми государствами Западной Европы и США. Среди неблагоприятных отмечались сохранение элементов тра­диционного общества, нежелание правящих элит поступиться своими интересами ради обновления страны, неграмотность, отсутствие ра­ционального сознания у большинства населения, существование тра­диционных социальных слоев и традиционного сектора производства. В ходе модернизации должно было, по мнению сторонников данной теории, происходить постепенное устранение неблагоприятных фак­торов.

Политические события 60-х гг. продемонстрировали несовершен­ство теории модернизации и необходимость ее дальнейшей доработ­ки. Эти события вызвали волну критики, в рамках которой условно можно выделить два направления:

1) радикальная критика модернизации, осуществляемая в основ­ном представителями развивающихся стран, а также левого движения 60-х гг. в Западной Европе. По их мнению, теория модернизации оправдывала колонизацию. Они выступали против западной экспансии, за антимодернизацию (против мо­дернизации по западному образцу);

2) критика модернизации, развиваемая в рамках «теории отста­лости», представителями которой были в основном левые радикалы западных и некоторых развивающихся стран. Они критиковали теорию модернизации за упрощение картины развития, за то, что данная теория недостаточно учитывала специфику рассматриваемых обществ, особенности культу­ры и не объясняла механизм торможения насаждавшихся но­вых отношений, институтов и т.п. Эти исследователи счита­ли, что модернизация по западному образцу ведет к консер­вации отсталости, зависимости, нарушению экономической структуры, разрушению экологической среды и социальным конфликтам.

2.2. Второй этап модернизации.

Второй этап развития теории модернизации характеризовался появлением более взвешенных трактовок, основанных на разнообразных факторах политического, социального и экономичес­кого развития (в частности, таком факторе, как политическая культу­ра). В целом многим работам данного периода был свойственен от­ход от евроцентризма. Под вопрос был поставлен тезис об эффективности демократизации в странах «третьего мира» с точки зрения реализации целей экономического роста и социально-экономическо­го прогресса в целом.

Многие представители теории модернизации этого времени ос­новное внимание сосредоточили на проблеме «стабильности» поли­тического развития как предпосылки для социально-экономического прогресса. Ученые находили различные рецепты поддержания такой стабильности. В целом в литературе, посвященной теориям модерни­зации, выделяется условно два направления, представители которых давали разные ответы на вопрос о факторах стабильности: «консер­вативное» и «либеральное».

Представители «консервативного» направления (С. Хантингтон, Дж. Нельсон, X. Линц и др.) считали, что главной проблемой модерни­зации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, нали­чием необходимых структур и механизмов для артикулирования и аг­регирования их интересов. В то же время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти, а следова­тельно, и неосуществимость их ожиданий от включения в политику способствуют дестабилизации политического режима.

В работе «Политический порядок в меняющемся обществе» С. Хантингтон писал, что главная задача политической модерниза­ции — способность политических институтов приспособиться к изме­няющимся условиям, основанная не на уровне их демократизации, а на прочности и организованности. На стадии перемен только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, способен аккумули­ровать необходимые ресурсы для трансформации и обеспечить пере­ход к рынку и национальное единство. С. Хантингтон выделил и ряд условий, благоприятных для преобразований, а также сфор­мулировал ряд «советов» для авторитарных правителей переходных эпох, которым, по его мнению, необходимо следовать в целях эффек­тивности реформистской политики. В целом условия и «советы» сво­дятся к компетентной политике, учитывающей конъюнктуру и расста­новку политических сил.

Сторонники «либерального» направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай и др.) под основным содержанием модернизации понимали формирование открытой социальной и политической системы путем интенсификации социальной мобильности и интеграции населения в политическое сообщество. Главным критерием политической модер­низации они считали степень вовлеченности населения в систему по­литического представительства: характер и динамика модернизации зависят от открытой конкуренции свободных элит и степени вовлечен­ности рядовых граждан в политический процесс. Условием успешной модернизации, по их мнению, являлось обеспечение стабильности и порядка (с помощью диалога между элитой и населением) и мобили­зации масс. При этом представители данного направления выделяли следующие варианты развития событий:

—  при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граж­дан формируются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществле­ния реформ;

—  в условиях значительного усиления роли конкуренции элит при низкой активности основной массы населения складыва­ются предпосылки установления авторитарных режимов и тор­можения преобразований;

— доминирование политического участия населения над сорев­нованием элит может способствовать нарастанию охлократи­ческих тенденций, что провоцирует ужесточение режима и за­медление преобразований;

— одновременная минимизация соревновательности элит и по­литического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также способствует ус­тановлению диктатуры.

В русле либерального подхода Р.Даль выдвинул теорию полиархии, обосновывающую необходимость достижения полиархической формы организации политических порядков протодемократического характера. С одной стороны, она отличалась от демократии некоторыми ограничениями свободы создания организаций, выражения гражданами своих мнений, избирательных прав, содержала сокращенный перчень альтернативных источников информации, не гарантировл проведения честных и свободных выборов, демонстрировала невысокую зависимость государственных институтов от голосов избирателей. В то же время она выступала как более достижимая и реальная модель организации власти, которая, несмотря ни ни что, обеспечивала открытое политическое соперничество лидеров и элит, высокую политическую активность населения, создавая тем самым политические условия и предосылки для осуществления реформ.

Р.Даль выделял семь условий, влияющих на движение стран к полиархии: установление сильной исполнительной власти для проведения социально-экономических преобразований в обществе; последовательность в осуществлении политических реформ; достижение определенного уровня социально-экономического развития, позволяющего производитьструктурные преобразования в государстве; установление отношений равенства/неравенства, иключающих сильную поляризацию в обществе; наличие субкультурного разнообразия;  интенсивная иностранная помощь; демократические убеждения активистов и лидеров.

2.3. Третий этап модернизации.

Оба эти подхода, как и теории модернизации на первом этапе объ­единял взгляд на модернизацию не как на спонтанный саморазвивающийся процесс, а как на процесс, инициаторами и проводниками кото­рого выступают, в первую очередь, политические элиты, проводящие соответствующую политику модернизации.

Еще на втором этапе развития теорий модернизации сформиро­вались предпосылки для более сложного понимания этого явления, отвергающего однозначное противопоставление современности и традиционности в общественном развитии. Многие авторы теории мо­дернизации стали полагать, что модернизация, напротив, предполага­ет не искоренение традиционности, а развитие с использованием тра­диции, которая определяет сам характер модернизационного процес­са, а также выступает его стабилизирующим фактором.

Дальнейшая эволюция теорий модернизации на третьем этапе выражалась во все большем распространении идеи о несостоятель­ности строгого противопоставления традиции и современности. Мно­гие авторы, не отрицая важность таких факторов, как технологичес­кий прогресс, внедрение «западных» институтов и норм, отмечают вторичность этих факторов и их зависимость от господствующих том или ином обществе социальных отношений и социокультурных ценностей.

Во второй половине 80-х годов получает свое развитие концепция «модернизации в обход модернити», то есть концепция политическо­го развития, основанного на сохранении социокультурных традиций без навязывания чуждых (западных) образцов (А. Абдель-Малек, А. Турен, С. Хантингтон, Ш. Эйзенштадт и др.). «Модернити» связывалась с приверженностью западноевропейскому раци­онализму, идеям индивидуальной свободы и социального равен­ства, либеральной демократии и социального государства, право­вого государства и гражданского общества; с ориентацией соци­альных субъектов на инновационные формы деятельности как основой экономического роста и благосостояния.

В рамках этой концеп­ции не отрицается универсальность общественного и политического развития. Вместе с тем принцип универсализма сочетается с партику­ляризмом, а их органичный синтез рассматривается как залог успеха модернизационного процесса. Модернизация рассматривается как са­моразвивающийся процесс, зависящий не только от деятельности по­литических элит, но и, в первую очередь, от влияния объективных об­стоятельств и поведения рядовых членов общества.

В рамках этой концепции получают свое развитие термины «контрмодернизация» и «антимодернизация» (А. Турен). Контрмо­дернизация обозначает альтернативный вариант модернизации по незападному образцу (например, сталинскую модернизацию), а анти­модернизация обозначает активное противодействие этому процессу. По мнению А Турена, эти два варианта и составляют главную тенден­цию общественно-политического развития XX в., основанную на утра­те веры в принцип универсальности. Приобретает новое звучание во­прос о соотношении политической и социально-экономической модер­низации, ответ на который становится в целом еще более неоднознач­ным, чем в предыдущие десятилетия.

3. Содержание политической модернизации

3.1. Определение и составляющие.

Политическую модернизацию можно определить как фор­мирование, развитие и распространение современных политичес­ких институтов, практик, а также современной политической структуры. При этом под современными политическими инсти­тутами и практиками следует понимать не слепок с политичес­ких институтов стран развитой демократии, а те политические институты и практики, которые в наибольшей степени способны обеспечивать адекватное реагирование и приспособление поли­тический системы к изменяющимся условиям, к вызовам совре­менности. Эти институты и практики могут как соответствовать мо­делям современных демократических институтов, так и отличаться в различной степени: от отвержения «чужих» образцов до принятия формы при ее наполнении изначально несвойственным ей содержа­нием.

Однако единства мнений относительно движущей силы про­цесса политической модернизации в западной политологии не существует. Наиболее общепризнанной является позиция Г. Алмонда и Л. Пая, утверждающих, что политическое развитие опирается на процесс постоянного совершенствования функ­ций, которые должна выполнять политическая система для обеспечения стабильности и эффективности всего социаль­ного организма. Исходя из функционального подхода, они установили, что «изменение системных качеств и функций политических институтов включает три процесса: 1) струк­турную дифференциацию институтов политической системы и специализацию их функций; 2) возрастание способности по­литической системы к мобилизации и выживанию» (Л. Пай); 3) тенденцию к равноправию.

Рассмотрим подробнее обозначенные Г. Алмондом и Л. Паем процессы, отражающие содержание политической модернизации.

Структурная дифференциация институтов политической системы отражает процесс усложнения социальных отноше­ний вследствие реализации закона возрастающего многообра­зия деятельности людей и появления новых групп интересов. Чтобы удовлетворить новые экономические и социальные по­требности, политическая система должна быстро реагировать на их появление. Это достигается с помощью структурной дифференциации и высокой специализации функции инсти­тутов политической системы. Каждая политическая структура (законодательная, исполнительная, судебная) выполняет четко очерченную функцию. При этом все специализированные структуры тесно взаимосвязаны и составляют внутренне ин­тегрированную систему. Подобного разделения труда между политическими структурами не существует в политически неразвитых обществах. Обычно все властные и управленческие функции в традиционных обществах сосредоточены в руках узкого круга лиц и институтов.

Мобилизационная способность политической системы также формируется в определенных условиях. Возрастающее много­образие интересов и потребностей социальных групп и инди­видов заметно повышает конфликтность и интенсивность столкновения интересов политических сил, преследующих свои цели. Для урегулирования конфликтов, обеспечения об­щественного порядка и социального прогресса политическая система должна быть способна мобилизовать материальные и людские ресурсы для выполнения общезначимых целей - в этом и обнаруживается мобилизационная способность поли­тической системы. Обычно в традиционных обществах спо­собность к мобилизации осуществляется с помощью полити­ческого насилия.

О способности политической системы к выживанию свиде­тельствует ее стремление к модернизации. Более сложные по­литические системы обладают значительным потенциалом к выживанию, поскольку располагают различными формами коммуникации и социализации (школа, вузы, церковь, армия и т. д.). Через эти каналы политическая система культивирует определенные образцы политического поведения и внушает доверие к власти, поддерживает веру в ее законность и спра­ведливость. Естественно, что традиционные политические системы реализуют свою способность к выживанию не фор­мированием положительной установки на систему, а принуж­дением, опорой на силу обычаев, традиций, верований.

Тенденция к равноправию проявляется в снятии всех огра­ничений (социальных, политических, национальных) на поли­тическое участие различных социальных групп, предоставление всем гражданам возможности свободного занятия государст­венных постов. Традиционные политические системы характе­ризуются отчуждением широких слоев населения от политиче­ской деятельности, наличием кастовых, племенных, партийных и иных ограничений на занятие государственных должностей.

Наиболее часто используемый механизм политической модерни­зации — заимствование (копирование, имитация) образцов.

Обычно выделяют два типа имитации:

-         имитация алгоритма, когда копируется механизм какого-либо процесса, включая его содержание или функциональную на­грузку (например, процесса взаимодействия трех ветвей влас­ти;

-         имитация результата или формы, другими словами, «симуля­ция» (например, провозглашение свободных и соревнователь­ных выборов как принцип, то есть de jure, при их несвободном и несоревновательном характере de facto или создание трех ветвей власти без фактической реализации принципа разде­ления властей).

При этом, как верно отмечают некоторые видные политологи, на­илучшие результаты с точки зрения решения задач модернизации да­ет имитация алгоритмов.

Следует учесть, что имитация осуществляется не в пустом прост­ранстве, а в конкретно-историческом и социокультурном контексте той или иной страны под влиянием национальных традиций. Более того, имитационные институты и практики не только изменяются под влия­нием традиций, но и перерабатываются под эти традиции. В целом можно утверждать, что происходит взаимовлияние традиций и заим­ствований и их изменение в ходе этого процесса.

Несмотря на то что модернизация может осуществляться различ­ными способами с использованием различных механизмов, можно выделить универсальные составляющие политической модерниза­ции: создание дифференцированной политической структуры с вы­сокой специализацией политических ролей и институтов; создание современного государства, обладающего суверени­тетом; усиление роли государства, расширение сферы действия и усиление роли закона, связывающего государство и граждан; рост численности граждан (лиц с политическими и граждан­скими правами), расширение включенности в политическую жизнь социальных групп и индивидов; возникновение и увеличение рациональной политической бю­рократии, превращение рациональной деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему управления и контроля; ослабление традиционных элит и их легитимности; усиление модернизаторских элит.

3.2. Типы политической модернизации.

В зависимости от используемого механизма модернизации в поли­тологической литературе принято выделять следующие типы этого процесса:

- «органическая», или «первичная», характерная для таких стран, как Великобритания, США, Канада, некоторые другие европейские страны (модернизационное ядро). Ее начало ох­ватывает эпоху первой промышленной революции, разруше­ния традиционных наследственных привилегий и провозгла­шения равных гражданских прав, демократизации и т.д. В этих странах модернизация осуществлялась преимущественно эволюционным путем на основе собственных культурных тра­диций и образцов;

- «неорганическая» или «вторичная», «отраженная», «модерни­зация вдогонку» (Россия, Бразилия, Турция и др.), основным фактором которой выступают социокультурные контакты «отставших» в своем развитии стран с модернизационным яд­ром, а основным механизмом — имитационные процессы. «Вторичная», «догоняющая» модернизация предполагает, что одни элементы общества «убежали» вперед, более или менее соответствуют развитию в «передовых» странах, а другие — еще не «вызрели», отстают в своем развитии или вовсе отсут­ствуют. Развитие общества при «вторичной» модернизации напоминает, по мнению бразильского историка Н. Вернек Содре, «движение квадратного колеса». Варьируется в разных странах лишь систематичность «встрясок», глубина «ухабов» да скорость движения. «Движение квадратного колеса» — удачный образ циклического процесса «догоняющей» модер­низации, когда чередуются эволюционные и революционные начала.

Следует отметить, что данная типология основана на выделении неких идеальных типов. В действительности в рамках «классическо­го» модернизационного ядра развитие также происходит с использо­ванием имитационных механизмов, а в странах «догоняющей модер­низации», как уже отмечалось, имитация может носить различный ха­рактер и не играть главную роль в политическом развитии. Более со­вершенной типологией представляется выделение трех типов модер­низации:

- эндогенная, то есть осуществляемая на собственной основе (Европа, США и т.п.);

- эндогенно-экзогенная, осуществляемая на собственной осно­ве, равно как и на основе заимствований (Россия, Турция, Гре­ция и т.д.);

- экзогенная модернизация (имитационные, имитационно-симуляционные и симуляционные варианты), осуществляемая на основе заимствований при отсутствии собственных основа­ний.

По сравнению со странами первого типа в обществах «догоняю­щей» модернизации (или эндогенно-экзогенной, экзогенной модерни­зации) политический фактор играет более существенную роль. Это вполне объяснимо, так как здесь не сложилось достаточно предпосы­лок для спонтанной трансформации традиционных экономических, социальных, социокультурных и политических структур, поэтому госу­дарство вынуждено в некоторых случаях выступать как «толчок» и ор­ганизатор процесса трансформации. С этим часто связывают и уста­новление авторитарного режима в этих странах, который получил на­звание «авторитаризм развития». Несмотря на то что дискуссии об эффективности отдельных политических режимов с точки зрения ус­пешности процесса модернизации имеют научную и практическую значимость, следует отметить их второстепенный характер. Это объ­ясняется тем, что модернизация представляет собой достаточно дли­тельный процесс, измеряемый в масштабе эволюции в то время, как существование авторитарного режима происходит в масштабе по­вседневности и истории; оно может лишь повлиять на специфику от­дельного момента модернизационного процесса. Кроме того, сама по­становка вопрос об эффективности режима может говорить о намере­нии исследователя представить модернизацию как результат реали­зации определенного политического курса, результат деятельности политических элит, то есть может свидетельствовать об однобокой трактовке исследователем самого понятия модернизации.

3.3. Стадии политической модернизации.

Некоторыми исследователями выделяются различные этапы или стадии модернизации. В частности, весьма распространенным в на­стоящее время является выделение Раннего, Среднего и Зрелого Мо­дерна.

Так, М.В. Ильин конструирует идеальную модель модернизации, включающую три ее фазы, специфика содержания каждой из которых обусловлена особым набором функциональных задач. Эта идеальная модель иллюстрируется на примере процесса модернизации стран Западной Европы.

Под Ранним Модерном понимается фаза политического развития, включающая в себя становление суверенного национального государ­ства (Nation-State), а также выделение и развитие гражданского обще­ства как зоны, свободной от принуждающего насилия государствен­ной власти. Итогом этой фазы является закрепление позиций государ­ства и гражданского общества в так называемых «конституциях пер­вого порядка» (например, британская неписанная конституция).

В период Среднего Модерна происходит дифференциация внутри гражданского общества и государства, что выражается в появлении групп интересов, протопартий, а также разделение властей. Плодом этой дифференциации является создание системы политического представительства, посредующих отношения государства и граждан­ского общества. Эта система создается в целях реализации принципа народного суверенитета, выборного и ответственного правления. Для этой фазы политического развития характерно появление конститу­ций «второго порядка», закрепляющих принципы республиканского устройства.

Зрелый Модерн характеризуется решением задач, связанных с созданием механизма чередования, сменяемости, легитимации и делегитимации политических курсов и дискурсов. Эти задачи решаются с помощью дальнейшей демократизации, точнее, процесса консоли­дации демократии, в процессе которой закрепляются институты и механизмы такой соревновательности (например, инсти­тут выборов).

В целом анализ современных концепций модернизации, содержа­ния этого процесса и выявление его отдельных составляющих позво­ляет утверждать, что модернизация (в том числе и политическая) не является движением к какому-либо образцу. Этот процесс имеет многовариативный и альтернативный характер. Поэтому имеющиеся ти­пологии модернизации, а также характеристики отдельных типов и этапов могут рассматриваться только как рабочие варианты, нуждающиеся в дальнейшем уточнении и дополнении. Вместе с тем эти типо­логии и модели обладают значительной теоретической и эвристичес­кой ценностью, так как позволяют выделить некоторые основные эле­менты модернизации и, таким образом, формируют предпосылки для анализа единичных случаев и сравнения этого процесса в разных странах и регионах, в том числе в России.

3.4. Этапы преобразований в эволюции переходных обществ.

Исследование опыта пре­образований в странах, характеризующихся переходным этапом развития, позволяет выделить некоторые ус­тойчивые тенденции и этапы в их эво­люции. Например, С. Блек выделял этапы «осоз­нания целей», «консолидации модернизируемой элиты», «содержа­тельной трансформации» и «интеграции общества на новой основе». Ш. Эйзенштадт писал о периодах «ограниченной модернизации» и «распространении преобразований» на все общество. Но наиболее раз­вернутую этапизацию переходных преобразований дали Г. О'Доннел, Ф. Шмиттер, А. Пшеворский и некоторые другие ученые, обосновав­шие наличие следующих трех этапов:

- этап либерализации, который характеризуется обострением про­тиворечий в авторитарных и тоталитарных режимах и началом раз­мывания их политических основ. Возникновение кризиса идентично­сти, падение авторитета теряющей эффективность власти, выявле­ние изъянов институциональной системы способствуют разложению правящего режима. Разногласия между сторонниками демократии и правящими кругами провоцируют идейную и политическую борьбу в обществе, нарастание активности общественных движений и усиле­ние оппозиции. В результате начальной стадии борьбы устанавливает­ся «дозированная демократия», легализующая сторонников преобра­зований в политическом пространстве. В обществе начинается широ­кая дискуссия по вопросам демократизации, формируются новые правила «политической игры»;

- этап демократизации отличается институциональными измене­ниями в сфере власти. Идет вживление демократических институтов (выборов, партий) и соответствующих ценностей в политическую систему. Стимуляция общественных инициатив ведет к формирова­нию основ гражданского общества. Это время поиска «политического синтеза», при котором традиционные институты власти сочетают свои действия с универсальными приемами и методами государственного управления.

Кардинальное значение на этом этапе имеет вопрос о достиже­нии согласия между правящими кругами и демократической контр­элитой. Отстраняемые от власти чиновники, генералитет представляют собой серьезную угрозу демократии в силу оставшихся связей, влияния на конкретные институты власти. В результате возникает проблема орга­низации союза тех, кто находился у власти, и тех, кто пришел на смену. В целом для успешного реформирования государств необходимо дос­тичь трех основных консенсусов между этими двумя группами: относи­тельно прошлого развития общества (дабы избежать «охоты на ведьм»); по поводу установления первостепенных целей общественного разви­тия; по определению правил «политической игры» правящего режима. Формами установления такого типа консенсусов могут быть: внутриэлитарный сговор, общественный договор, исторический компромисс, заключение пакта. Наиболее типичной и распространенной формой согласия между элитарными кругами с учетом новой перспективы развития является пакт. Он предполагает синтез элитарных слоев на базе признания ими новых ценностей, заключение идеологического союза. Итоговым документом, ставящим черту под этим соглашени­ем, является демократическая конституция;

- третий этап переходных преобразований — консолидация де­мократии, когда осуществляются мероприятия, обеспечивающие нео­братимость демократических преобразований в стране. Это выражает­ся в обеспечении лояльности основных акторов (оппозиции, армии, предпринимателей, широких слоев населения) по отношению к де­мократическим целям и ценностям, в процессе децентрализации вла­сти, осуществлении муниципальной реформы. Как считает английс­кий ученый М. Гарретон, критериями необратимости демократии яв­ляются: превращение государства в гаранта демократического обновления и его демилитаризация; автономность общественных движений и трансформация партийной системы; быстрый экономи­ческий рост, повышение уровня жизни населения; рост политичес­кой активности граждан, приверженных целям демократии.

Опыт описания «перехода» сделал общепризнанным фактом при­знание альтернативного характера модернизации, ее острой конфликтности, асинхронного характера преобразований. Ярким показате­лем сложности переходных трансформаций явилось возникновение в ряде стран режимов «делегативной (нелиберальной) демократии» (Г. О'Доннел), где использование демократических институтов пере­строено с прав личности на права лидера; снижена роль правовых норм и представительных органов власти; систематически игнориру­ются интересы широких слоев населения; выборы являются инстру­ментом разрешения конфликтов между кланами внутри правящей элиты, а коррупция и криминал становятся едва ли не важнейшим механизмом властвования.

3.5. Особенности российской политической модернизации.

Во-первых, процесс политической модернизации в России можно в целом отнести к эндогенно-экзогенному типу.

Во-вторых, характерной особенностью этого типа модернизации является сочетание различных собственных и заимствованных инсти­тутов и традиций. Вполне справедливым и достаточно интересным представляется мнение М.В. Ильина, отмечающего, что применитель­но к российским условиям, эти институты и традиции можно в целом сгруппировать в «четыре эволюционно разнородных блока». Эти бло­ки «консервировали определенный эволюционный тип и воспроизво­дили его логику... Первый: вотчинный, или патримониальный, блок представлял собой... воспроизведение «семейной модели» господст­ва во все более крупных масштабах. Второй развился из поверхност­но и ускоренно заимствованной у Византии христианской теократии, основывался на господстве единой и единственной «правды». Третий был упрощением и без того не слишком изощренной ордынской дес­потии... и служил непосредственной мобилизации всех ресурсов, в том числе ресурсов принуждающего насилия, для решения некой «судьбоносной» задачи. Четвертый: претендующая на модернизованность военно-бюрократическая структура «государевой службы» — упрощенная версия популярной в Германии XVII—XVIII вв. утопии «полицеистского государства...». Предполагалось, что власти способ­ны обо всем заботиться и все устраивать наилучшим образом. Эти блоки находились в остром конфликте друг с другом, т.к. различались по происхождению и принадлежали к разным эволюцион­ным временам.

В-третьих, для России характерна особая и, по мнению В.И. Пантина, «не сравнимая с другими странами и цивилизациями роль государ­ства в инициировании, определении направленности и осуществлении модернизационного процесса на всех его стадиях». Эта достигается при помощи «посредника», который соединяет три сферы полити­ческой системы: ядро, посредующую и внешнюю оболочки. В центре стоит символическая фигура автократа (царь, император, генсек, президент). Внешняя оболочка — это во всех слу­чаях народ. Между ними — слои посредования, которые в отдель­ных случаях могут раскрываться как в военно-бюрократическую иерар­хию, так и в патримониальное «старшинство», как в ступени (и степе­ни) ортодоксии, так и в близость-удаленность от деспота».

В-четвертых, отмечаемая многими исследователями и в частнос­ти В.И. Пантиным, «периодически реализующаяся разнонаправленность процессов модернизации государства и модернизации общест­ва. Благодаря слабости гражданского общества и исключительной ро­ли, которую играет государство в России, модернизация общества по­стоянно подменяется модернизацией государства — его военно-инду­стриальной мощи, бюрократического аппарата, репрессивных орга­нов, государственного сектора экономики и т.п. В итоге задачи форси­рованной военно-индустриальной модернизации государства, усиле­ния его как мировой державы часто решаются за счет антимодерниза­ции, частичной архаизации и деградации общества».

В-пятых, российская модернизация по природе своей циклична. Переход от одной фазы модернизации к другой, как правило сопро­вождается социальными потрясениями и даже катастрофами, кото­рые характеризуются ломкой основных социальных институтов, регу­лирующих поведение. После периода «смуты» (отката) попытки реше­ния проблем модернизации возобновляются с применением обнов­ленных инструментов.

В целом анализ особенностей российской модернизации позволя­ет утверждать, что политическое развитие России, как полагают неко­торые наблюдатели и исследователи, не принадлежит к разряду зага­дочных и непознаваемых явлений. Уникальность российского вариан­та модернизации (как и других политических процессов) вполне под­дается изучению и сравнению с помощью адекватного исследователь­ского инструмента. Вместе с тем наличие нерешенных проблем, не­объясненных политических явлений актуализирует проблему усовер­шенствования и универсализации исследовательских подходов к по­литическому развитию.

НАЗАД  Баранов Н.А., Пикалов Г.А. ТЕОРИЯ ПОЛИТИКИ  ДАЛЕЕ

Литература

Дарендорф Р. Дорога к себе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии. 1990. № 9.

Ильин М.В. Идеальная модель политической модернизации и пределы ее применимости. – М., 2000.

Ильин М.В. Политическая модернизация: неоконченная драма в трех действиях // Стратегия. 1998. №1.

Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных факультетов. – М., 2000.

Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. – М., 1995.

От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия: модернизация Западной Европы с XVIII века до 1980-х гг. – М., 1998.

Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.

Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. – М., 1999.

Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.

Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М., 2001.

Эйзенштадт М. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. – М., 1999.