Роль политических институтов России И Китая в организации и проведении современных реформ (сравнительный анализ)

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, ее новизна и значимость, определяются цели, задачи и методология исследования, формулируются основные выводы и положения, выносимые на защиту.

- Организовать политическое руководство обществом, нацеливая его на решения жизненно важных проблем развития;

- Обеспечивать внутреннюю безопасность, охрану границ, сохранение политической и экономической стабильности;

- Решать социальные проблемы общества, во всем их многообразии;

- Стабилизировать и развивать экономику несколькими путями:

1. Посредством сбора налогов и перераспределением их через государственный бюджет, устанавливая льготы некоторым отраслям экономики и категориям граждан;

2. Осуществлять регулирование экономических структур путем экономического законодательства и устанавливать льготы;

3. Производить товары и услуги, которые могут быть реализованы либо распределены бесплатно среди определенных слоев населения;

4. Распределять ресурсы с помощью трансфертов.

Во втором параграфе «Государство в условиях глобализации» говорится, что в настоящее время государство испытывает на себе двойное воздействие глобализации. С одной стороны, часто его функции переходят к транснациональным и наднациональным структурам, забирающим у государства часть его функций. С другой стороны, многие его функции спускаются на местный и региональный уровень (в России это органы власти субъектов федерации, органы местного самоуправления, в Китае - администрации провинций и автономных районов). Сочетание этих факторов, присущее как РФ и КНР, так и многим другим странам мира, привело к появлению доктрины так называемого «ограниченного суверенитета».

Однако участие стран мира в глобализации национальных экономик далеко не равноценно, многие из них еще слабы экономически настолько, что им буквально не под силу «играть» по новым международным правилам. При этом им приходится остерегаться давления глобального рынка, способного разорить их экономику. В этом случае государство как политический институт остается важнейшим и зачастую единственным механизмом защиты интересов населения таких стран.

Определенные усилия регулировать, нормализовать и ввести в правовое русло поведение и отношения суверенных государств как участников современного процесса глобализации предпринимаются (на национально-государственном, макрорегиональном и международном уровнях) уже сегодня. Показательно в этом плане решение Генеральной Ассамблеи ООН (сентябрь 2003 г.) о необходимости реформы международного права с учетом новых мировых реалий, проблем и вызовов. Принятие этого решения мотивировалось тем, что в условиях глобализации прозрачность государственных границ, растущее влияние транснациональных корпораций на развитие ситуации в мире стали все чаще проявляться в безответственном поведении государств на международной арене. Реализация реформы международного права требует огромных усилий по согласованию и достижению баланса интересов всех субъектов мирового сообщества и соответствующей модели, как отдельных национально-государственных систем, так и международного правопорядка в целом.

В связи с этим автор полагает, что в складывающихся принципиально новых условиях России предстоит, защищая и укрепляя свой государственный суверенитет, отстаивая свои национальные интересы и испытанные временем общезначимые достижения в области государственности и современного международного права, активно и инициативно участвовать в предстоящих реформах и процессе модернизации норм, институтов и процедур в сфере международного правопорядка и одновременно совершенствовать и обновлять (в соответствии с принципами и нормами модернизируемого международного права) свою государственность.

Проблема усиления государства как политического института стоит и перед КНР. На эту проблему пристальное внимание обращают российские, и

китайские исследователи[1]. В трудах отечественных ученых наиболее детально и обстоятельно представлен аспект государственности в связи с экономической глобализацией. Академик О.Т. Богомолов, например, пишет: «Международному сообществу, видимо, предстоит найти и узаконить разумные границы делегирования национального суверенитета в экономической области международным институтам, равно как и формы демократического коллективного контроля над этими институтами»[2].

Делая выводы об уроках стран с переходной экономикой, диссертант говорит также, что государству должна принадлежать важная роль в создании условий, позволяющих рынкам возникнуть, развиваться и функционировать законопослушно, эффективно и конкурентно. Среди этих представительных условий следует назвать, прежде всего, право собственности (касающееся и физических, и юридических лиц, и включающее рациональные правила передачи собственности и осуществления процедуры банкротства), обеспечение «диктатуры справедливого закона» для всех граждан, что предлагает независимую судебную систему и поддерживающую ее сильную систему защиты правопорядка. Этим требованиям могут удовлетворять лишь стабильные политические структуры.

Вопрос о роли государства как политического института является сейчас одним из стержневых в политике и практике большинства стран мира. В странах, осуществляющих переход к демократии и рыночной экономике, даже социальные проблемы рассматриваются с точки зрения обеспечения национальной, в том числе экономической безопасности, необходимости использования государственного ресурса в управлении рыночными реформами.

Если говорить о роли государства в процессе экономического строительства Китая после начала экономической реформы 1979 г. в целом, то следует отметить, что с момента образования КНР в руках государства были сосредоточены все ключевые управленческие функции, причем это характерно не только для административной, но и для финансовой власти. Отметим также, что даже в периоды децентрализации экономики происходило только перераспределение управленческих функций между различными уровнями правительственной администрации, в то время как реальная экономическая власть принадлежала центру.

Целью реформирования экономической системы, - если оставаться в рамках рационального мышления, - может быть только повышение эффективности хозяйственной деятельности, предоставление обществу максимально возможного объема средств удовлетворения его потребностей при имеющихся производственных ресурсах. Эта цель инвариантна к политическому устройству. Идеологически она объективно вытекает из места и роли экономической подсистемы в социальном организме. Тоталитарная организация управления экономикой проявила свою неэффективность в долговременном плане. Так первой слабой стороной государства РФ как политического института является завышение оценки преимуществ либерализма, что приводит к выбору наиболее жестких практических шагов в деле насаждения «рыночных правил игры». Однако отсюда не следует, что рынок автоматически должен стать самоцелью при проведении реформ. Именно требования эффективности, а также сбалансированности и компромисса между экономическими и внеэкономическими интересами различных социальных структур ставят ограничения масштабам либерализации экономики во всех так называемых традиционно рыночных странах.

Отметим и другую слабую сторону современного российского государства как политического института. В его экономической политике слабо учитывается тот факт, что задача перехода от преимущественно нетоварной к рыночной системе неадекватна задаче проведения антикризисных мероприятий в рамках уже существующих рыночных отношений. Набор «шокотерапевтических» средств был разработан и применен для решения именно второй задачи. К тому же применение этого инструментария к реалиям экономической жизни России начала 1990-х гг. привело к тому, что начавшийся экономический кризис в течение буквально нескольких месяцев трансформировался в экономическую катастрофу для всей страны. Этот процесс продлился, как известно, до середины 1999 г. и получил разную оценку в трудах российских ученых и политиков.

В Главе I автором делаются следующие выводы:

Политическая роль государства во внутренних экономических процессах в конце ХХ – начале XXI вв. претерпела существенные изменения. Вместо теоретически предполагаемого отказа от вмешательства в экономику возникает потребность усиления государственного регулирования, которое в свою очередь, должно приобрести характер регулирующих функций.

Несмотря на возрастающую открытость современных государств, они продолжают сохранять свою суверенность и относительную независимость. Транснациональные корпорации и фирмы по-прежнему зависят от национальных государств. Сами коммерческие компании не могут создать для себя все требуемые условия, какой бы глобальный характер не носила их деятельность. Стабильность мировой экономики достигается тогда, когда государства достигают согласия в общности целей, норм и принципов регулирования, функционирования и развития. Каждое из государств отстаивает, прежде всего, свои собственные интересы, однако, при появлении новых угроз безопасности, в первую очередь, международного терроризма, государство объективно тяготеет к согласованию позиций с другими субъектами международного права.

Анализ сущности государства в России и Китае показал:

а) в России новая государственность находится в стадии становления. На этом пути у РФ есть свои достижения и упущения.

Оптимальной в условиях глобализации является такая государственная политика, которая базируется на осознании необратимости глобализации и принятия ее как данности: с отчетливым пониманием единства присущих ей разнонаправленных тенденций, противоречивости производимых ею действий. Генеральная линия такой политики – не борьба против глобализации, а продуманные, тщательно взвешенные и ответственные меры по наименее болезненной, постепенной интеграции в мировое сообщество государств.

Но такая интеграция предполагает, что национальное государство не приносит в жертву собственную идентичность, укрепляет, а не демонтирует свои ведущие политические институты. Государство сохраняет за собой главные функции, в особенности, обеспечивающие внутреннюю безопасность и территориальную целостность государства, твердый порядок в нем, которые делают реальными права и свободы человека.

В такой продуманной политике чрезвычайно нуждается современное Российское государство. Насущная потребность диктуется тем, что сейчас Россия начинает все энергичнее и глубже входить в мировое сообщество государств, все шире и ощутимее принимает участие в глобальных процессах. Актуальность такой политике придает происходящий в стране колоссальный исторический поворот, который знаменуется становлением демократически-правовой федеративной государственности, цивилизованной рыночной экономики, политического и идеологического плюрализма.

б) Государство в КНР по сей день остается тоталитарным, со слабо развитыми гражданскими институтами. Государство в Китае продолжает держать в своих строгих рамках все основные внутренние процессы, происходящие в стране, постепенно направляя экономику в русло рыночного развития. Рыночные отношения и влияние глобализации позволяют более широко толковать это понятие. Появление крупного отряда собственников неизбежно приводит к привлечению его представителей во власть. Элементы демократии наблюдаются в политической жизни страны, но их еще недостаточно, чтобы считать, что в Китае создано правовое государство. Особой функцией китайского государства остается составление народнохозяйственных планов, которые утрачивают директивный характер и контроль за их выполнением.

Современное состояние политической системы в КНР показывает, что в этой стране отсутствует надежное представительство национально-государственных интересов со стороны институтов гражданского общества, которые только начинают давать первые слабые ростки.

Своеобразие методов и принципов государственного и политического руководства в КНР состоит в том, что свою ведущую роль государство осуществляет под непосредственным руководством компартии, решения которой носят обязательный характер. В Китае на всех этапах трансформации обществ Коммунистическая партия Китая и государство в теории и на практике придерживались принципов сохранения первенства политики над экономикой, сильного государства в сочетании с развертыванием хозяйственной инициативы и самостоятельности на микроуровне экономики.

Автором делаются выводы путем сравнения характера и функций государства как политического института, на опыте России и Китая:

- Государственность РФ и КНР охватывает широкий круг областей и уровней жизнедеятельности общества. Особенно это наблюдается на опыте функционирования государства в Китае. В России же государство еще часто самоустраняется от решения многих социально-экономических проблем.

- И в России и в Китае общественные и гражданские организации слабы, их участие в реализации государством своих функций незначительно, что еще более подчеркивает первичную, основополагающую роль государства, его учреждений и правовых структур. Однако гражданские общественные организации в РФ развиваются более активно по сравнению с Китаем.

- И в России и в Китае государство выступает как полномочный представитель национальных интересов на международной арене. В КНР сильна руководящая роль Коммунистической партии в системе государства, в России – такой партии, выступающей в настоящем периоде, нет. «Единая Россия» претендует на эту роль в последнее время, в особенности, после того как В.В. Путин стал ее возглавлять. Тем не менее, в Российской Федерации создана многопартийная система, - важнейший элемент строительства демократического общества.

В первом параграфе «Политические партии в современном государстве. Сравнение характера и деятельности КПСС и КПК» автор отмечает, что во всех современных странах партии занимают существенное место в системе политических институтов. Это важнейший политический институт, способный координировать и контролировать от имени части общества или от общества в целом, процесс принятия политических решений высшими эшелонами государственной власти.

Партия обычно трансформирует множество частных интересов отдельных граждан и социальных слоев, заинтересованных групп в некий интегрированный интерес посредством сведения этих интересов к единому, наиболее представительному результату.

Если государство выступает в качестве центрального элемента политической системы, вокруг которого группируются остальные политические институты, то партии призваны реализовывать принцип представительства в политической системе тех слоев населения, интересы которых она выражает. Это происходит через представительство различных социальных групп, слоев, сословий и т.д. При помощи партий общество и государство соединяются в определенную целостную общность. В современном сложном и высокоразвитом индустриальном обществе граждане с различными интересами и социальными условиями имеют возможность участвовать в развитии политической системы как члены или сторонники разных партий, объединений, союзов.

Политические партии не только являются выразителями интересов тех или иных социальных групп - они сами активно участвуют в выработке этих интересов, добиваются их осознания гражданами. Они вскрывают источники общественных конфликтов и противоречий, способствуют определению приоритетов разных групп, что делает их политическими союзниками и единомышленниками.

Вместе с тем политические партии обычно выполняют не только представительские задачи, но и реально действуют, выполняя так называемые инструментальные функции. Они стремятся к тому, чтобы представители групп с различными интересами и взглядами заключали между собой договоренности, согласовывали действия и т.п. Таким образом, политические партии способны оказывать огромное влияние на характер политической системы, мобилизовать население на решение общегосударственных задач, участвовать в идеологическом воспитании молодого поколения. Политические партии в зависимости от поставленных перед ними задач носят различные характерные черты.

Во втором параграфе «Особенности принципа многопартийности в политических системах России и Китая» дано сравнение основных политических систем в России и Китае, что позволяет точнее представить уровень их демократизации, что особенно заметно на примере многопартийного сотрудничества, т.е. привлечения к управлению государством как можно большего числа избирателей.

Основанием для многопартийного сотрудничества в Китае стали следующие факторы:

- Наличие демократических партий в стране, как результат политики КПК, использующей эти партии в качестве механизма, поддерживающего монополию КПК на власть;

- Деятельность демократических партий проходит под руководством КПК;

- Коммунистическая партия Китая стремится не допускать возникновения каких-либо оппозиционных политических структур. Когда руководство КПК замечает опасные признаки нестабильности, даются сигналы правоохранительным органам ужесточить карательные меры. Организация политической активности, не санкционированная КПК, тотчас же вызывает ответные меры. По заявлению Ли Пэна, «любая независимая группа, которая попытается установить многопартийную систему, чтобы отменить руководство КПК, подвергнется запрету»[3].

Российские и китайские власти по-разному реагируют на возникшие противоречия и далеко еще не сбалансированные отношения в обществе, в том числе между центром и регионами.

Усиление президентской власти в России во многом вызвано, на наш взгляд, политикой регионов, процессом трансформации российского общества, свидетельствующих о возникновении устойчивой и весьма значительной в политико-экономическом отношении тенденции превращения российских регионов из объектов региональной политики в субъекты общенациональной политики.

В третьем параграфе «Разделение управленческих функций между политическими партиями и государственными органами власти двух стран» рассматривается вопрос о роли и значении политических партий в управлении страной, который является одним из фундаментальных вопросов политического строительства в странах с переходной экономикой. Этот процесс происходит в России и в Китае, однако различие в степени участия их партий в руководстве государственными органами власти носит принципиальный характер. Если в Китае у власти официально находится Коммунистическая партия, ее право на власть последовательно закреплено в Конституции КНР, то в России на политической арене действуют несколько политических партий, но ни одна из них не получила четко выраженной монополии на власть, что было бы отражено в Основном Законе Российской Федерации. Партию «Единая Россия» называют партией власти, но она существует недолго и свое название она оправдывает далеко не полностью.

Из анализа проведенного во II Главе можно сделать несколько выводов.

В Российской Федерации создана многопартийная система. Но на руководящую роль правящей партии имеет право претендовать любая партия, победившая на парламентских выборах.

Сложившаяся к началу XI века политическая система Российской Федерации значительно более продвинута на пути формирования модели гражданского демократического общества, чем это имеет место в Китае. С другой стороны, опыт партийного строительства в КНР, ведущая и направляющая роль Коммунистической партии Китая и ее опыт руководства социально-экономическими преобразованиями, свидетельствует о сохранении ее возможностей успешной мобилизации масс на достижение выдвигаемых партией целей и задач общественного развития.

И в Китае, и в России также как и в подавляющем большинстве современных государств не допускаются создание и деятельность партий, общественных движений и организаций, имеющих целью насильственное изменение конституционного строя и целостности, подрыв безопасности государства, создание непредусмотренных Конституцией и законами структур власти.

Неразделенность функций партийных и административных органов была отличительной чертой советской системы управления экономикой. То же самое можно сказать и о Китае. Но в Поднебесной хотя бы формально, допускалось существование других партий, помимо КПК, работавших под ее непосредственным руководством.

Для лучшего понимания особенностей воздействия политических институтов на динамику социально-экономического развития в России и Китае необходимо сопоставить конкретно-исторические условия, в которых начинались процессы модернизации. Диссертант на собственном опыте убедилась в определенной ограниченности метода сопоставления. Назовем некоторые из них.

Во-первых, осуществление задач радикального рыночного реформирования в этих двух государствах начиналось в разное время. Так, если Китай оказался на подступах к реформе в самом конце 1978 г., то в России – самое раннее к началу 1990-х гг., не считая, разумеется, этапа перестройки, инициированной М. Горбачевым и его командой. Таким образом, временной интервал между началом реформ в Китае и России составляет более десятилетия, и это дает КНР определенное преимущество, особенно в современных условиях.

Во-вторых, у российской элиты отсутствовало представление, как об объективном состоянии страны, так и о своеобразии функционирования либеральной модели экономики. Была иллюзия, что к ней можно перейти одномоментно. В Китае же не ставились такие глобальные проблемы. Реформы вырастали из конкретных локальных преобразований, путем стимулирования населения к интенсификации трудовых усилий, воспитания у него доверия к мероприятиям, осуществляемые правительством.

В-третьих, накануне радикальных реформ международная обстановка вокруг Китая и России складывалась не однозначно. Большое влияние на отношение к этим странам со стороны внешнего мира оказывала внутренняя и внешняя политика самих этих государств. Переход к реформам в Китае осуществлялся в условиях, которые воспринимались на Западе как выход из глубокого кризиса, как утверждение политической и социальной стабильности, т.е. укрепление геополитических позиций. Россия же начинала свои реформы в условиях перехода от статуса мировой державы к статусу региональной, что сопровождалось обострением кризисной ситуации в экономике, в политике, в социальной и военной сферах. Во внешней политике российская элита ориентировалась на одностороннее укрепление отношений с Западом, что еще больше ослабляло ее геополитическое положение.

Кроме того, в отличие от Китая, политическая элита нашего государства воспринимала модернизацию России исключительно как ее вестернизацию. Запад представлялся образцом сочетания материального благополучия со свободой индивидуального выбора при верховенстве закона. Игнорировалось то обстоятельство, что благополучию Запада предшествовали десятилетия упорного труда квалифицированного населения.

Следует отметить, что уровень централизации управления китайской экономикой в 60-70гг. прошлого столетия, был чрезвычайно высок, его реализация опиралась на детально разработанные планы, которые носили директивный характер. Их выполнение наблюдали и контролировали не только органы планирования, но и политические институты. С этой же целью использовалась налоговая и бюджетная политика в целом. При помощи финансовых рычагов развитие китайской экономики направлялось в единое русло. Политические институты действовали в полном соответствии с марксистской теорией, согласно которой экономической опорой социалистического государства является общественная собственность. В сознании населения эта идея приобретала абсолютное значение под влиянием широкой партийной агитации и пропаганды. Трудовой энтузиазм длительное время служил источником роста производительности труда и подъема экономики.

Но одновременно у Китая накопился опыт проведения поверхностных реформ, неудача которых возвращала руководство к той же централизации экономической власти и даже к ее усилению. Вместе с тем во второй половине 1970-х гг. руководители Китая стали обращать внимание на разницу в темпах развития КНР с остальным миром. Сравнение говорило не в пользу Китая.

В третьем параграфе «Своеобразие кризиса в России» дана краткая характеристика истории создания государственной собственности и государственного сектора, начиная с создания СССР.

При анализе причин экономического кризиса в России 80-х гг. следует принять во внимание, что социалистическая собственность, установление которой в свое время помогло консолидации советского общества на основе сохранения государственности СССР и решения неотложных социальных проблем, также превратилась в тормоз социально-экономического прогресса в новых исторических условиях. Да и само создание планово-централизованной системы было бы невозможно в условиях многоукладной экономики.

Из анализа III Главы можно сделать ряд выводов.

Сравнительный анализ позволяет, во-первых, оценить различия в политике руководства двух стран в историческом ракурсе, и, во-вторых, обратить внимание на накопленный опыт реформ в Китае, как на некий условный критерий оценки эффективности рыночных преобразований в нашей стране на сегодняшний день. Диссертант при этом не рассматривает опыт китайских реформ как идеальный образец для подражания, но все-таки считает его ограниченно пригодным для такой цели, поскольку у России и Китая много общего в их истории.

При всей условности непосредственного сравнения стартовых условий двух стран, безусловно, общим элементом для них была потребность ответить на вызовы времени: необходимость модернизации экономики, перевод ее в русло широкой индустриализации (Китай), стимулирование перехода на постиндустриальную стадию (СССР - Россия). Несмотря на это различие, для обеих стран модернизация экономики означала обновление, ликвидацию застоя в развитии производительных сил, выход на современный, сопоставимый с передовыми странами уровень развития.

Подводя итоги анализа, в первую очередь, автор считает возможным сделать следующий обобщающий вывод: переход к фундаментальным экономическим реформам и в России, и в Китае является адекватным ответом на общественно-политическую и экономическую ситуацию в обеих странах, на вызовы модернизации общества не только в области экономики, но и во всех сферах их общественной жизни.

Для проведения экономических реформ в условиях системной трансформации огромное значение имеет политическая система. Сопоставление опыта функционирования политических институтов, образующих политические системы в России и Китае, свидетельствует о том, что только твердая власть в состоянии проявлять политическую волю.

В первом параграфе «Приватизация государственной собственности в России и ее итоги» диссертант анализирует, каким образом политические институты играют решающую роль в управлении процессами социально-экономических преобразований, в том числе, по направлению экономических реформ в нужное для государства и населения русло. Фактически, политические институты выступают в роли механизмов, при помощи которых общество не только определяет цели развития, но и регулирует преобразовательные процессы в целом. В России это проявилось, прежде всего, в сфере создания новой, многоукладной экономики посредством денационализации государственной собственности, на базе которой функционирует госсектор. Отказ от социализма должен был повлечь за собой и ликвидацию идеологической формы экономического базиса - социалистической (общественной) собственности на основные средства производства, одного из ведущих и основополагающих признаков социализма. С другой стороны, формирование новой структуры собственности в России оказывает огромное влияние на формирование новой российской государственности, фактически переориентируя экономические функции государства как политического института с жесткого управления на регулирование при помощи экономических методов.

Образование Российской Федерации, возникновение новой политической структуры российского общества создали новую политическую и социальную среду, в которой Россия начала решать задачу огромного исторического значения - провести системные преобразования планово-централизованной экономики, превратив ее в современную, социально-ориентированную рыночную экономику. Основным способом решения этой задачи была избрана радикальная рыночная реформа, направленная на создание принципиально новой социально-экономической системы.

Либерализация экономики, начатая в конце 80-х – начале 90-х гг., дала мощный импульс развитию рыночной среды, становлению новых агентов рынка, изменению соотношения монополизма и конкуренции. Самым динамичным направлением радикальной экономической реформы стала приватизация государственного имущества. Концептуально приватизация как комплекс мероприятий системного характера по своим конечным результатам преобразования начала оформляться еще накануне проведения политики либерализации. В 1988 г. был принят закон СССР «О Государственном предприятии (объединении)». Затем в течение года, последовали государственные законы о приватизации государственных и муниципальных предприятий и об именных приватизационных счетах.

Таким образом, закладывались основы правовой базы, реализация которых обеспечивала изменения социально-экономических основ структуры российской экономики. Вместе с тем, в условиях системной трансформации приватизация должна представлять собой не только передачу в той или иной форме в частные руки государственной собственности. Вопрос стоит значительно шире: намечался переход (передача) государством (от государства) частным и корпоративным собственникам функций регулирования процессов производства, обмена, распределения и потребления.

Особенности приватизационного процесса в России следующие.

Во-первых, причиной деформаций приватизационного процесса в России лежит теоретико-методологическая неточность в трактовке самого понятия «собственность». С самого начала не была проведена четкая грань между юридическим понятием «титул собственности» и «экономическая реализация собственности». Остались, по сути, без должного внимания вопросы, связанные с ответственностью собственника за результаты ее использования, а также процедуры ответственности за ее эксплуатацию. До сих пор открытым остается вопрос о фактически бесконтрольной приватизации недр и запасов полезных ископаемых собственниками производственных фондов, с помощью которых происходит организация добыч и первичная переработка природных ресурсов.

Во-вторых, опыт России еще раз подтвердил, что как только производство выходит за рамки хозяйства мелкого фермера, владеющего земельным участком, управляющего процессом его возделывания и пользующегося затем плодами своего труда, сразу же возникает возможность разделения функций владельца, пользователя и управляющего. Если оказывается, что собственник не способен выбрать эффективного менеджера или арендатора, то юридический титул собственника фактически не может быть реализован, так как собственность не приносит дохода. От такой собственности надо рано или поздно освобождаться, поскольку в экономическом смысле она обременительна.

В-третьих, нестабильность российской экономики проистекает из дисбаланса внутри треугольника госсобственность - частная собственность (или долгосрочная аренда с правом выкупа) – эффективный менеджмент. Если с этих позиций посмотреть на проблему функционирования экономического потенциала России, то можно выделить следующие, наиболее уязвимые моменты в этой области.

Первый. Государство в последнее пятнадцатилетие отказывалось от права собственности в первую очередь в наиболее рентабельных отраслях и секторах экономики. Именно наиболее рентабельные производства оказались первоочередными объектами приватизации, что противоречило первоначальной установке: государству предстояло уйти из сфер, где оно не способно обеспечить достаточную экономическую эффективность.

Второй. Государство не смогло организовать эффективный менеджмент на тех предприятиях, где за ним был сохранен контрольный пакет акций. Не было, и нет эффективного механизма выдвижения менеджеров высшей квалификации на руководящие должности в компании, финансово-промышленные группы, банки, считающиеся до сих пор государственными. Перед членами Совета директоров и Наблюдательных советов акционерных обществ, представляющих государственные интересы, не ставятся конкретные задачи, их действия не контролируются и не направляются в соответствии с государственными интересами.

Третий момент представляет наиболее серьезную ошибку в политике приватизации. Дело в том, что крупномасштабная государственная собственность оказалась в распоряжении немногих собственников практически за бесценок. Более того, она не обременена никакими обязательствами (например, эффективного использования, сохранения экологического баланса, обеспечения социальных гарантий наемным работникам и т.д.). Отсюда возникла установка на получение максимально высокой прибыли любой ценой и в кратчайшие сроки, отсюда же устойчивое неприятие долгосрочных инвестиционных проектов.

Четвертый момент. В начале 2008 г. все чаще выдвигаются различные проекты реструктуризации (приватизации) естественных монополий, занимающих на российском рынке ведущее место, в первую очередь, в энергетической отрасли и в сфере железнодорожного транспорта.

Основным аргументом в пользу приватизации отдельных блоков естественных монополий служит тезис о необходимости аккумуляции инвестиционных ресурсов для сохранения и развития производственного потенциала этих отраслей. Однако, потребность в инвестициях столь велика (по расчетам специалистов РАО ЕЭС, необходимо вложить почти 25 млрд. долл. в течение только пяти лет в электростанции), что частных инвесторов способных, а главное, желающих инвестировать такие средства в российскую энергетику не существует. Сторонники реструктуризации, понимая это, делают ставку на рост тарифов. Действительно, при искусственном расчленении монополий и приватизации отдельных блоков, антимонопольное законодательство перестает распространяться на инфраструктуру по части контроля над уровнем тарифов. Но включение в тариф инвестиционной составляющей является и теоретически, и практически экономически не корректным[4]. Для того, чтобы инвестировать по 5 млрд. долл. в год на энергетику, необходимо повысить в 5 раз тарифы на электроэнергию. Это вызовет либо паралич экономики, либо невиданный виток гиперинфляции.

Естественные монополии России являются каркасом жизнеобеспечения всего общества, а не просто субъектом хозяйствования. Отсутствие социальных гарантий в обеспечении, например, электроэнергией, нарушает важнейшие права человека, начиная от права на получение информации и кончая правом на жизнь. Стремление к полной коммерциализации транспорта в условиях России, грозит полным распадом экономического, а затем и социально-политического пространства.

Решить проблемы развития энергетики и транспорта можно иным путем.

Во-первых, следует отказаться от политики «стерилизации» избыточных денег на банковских счетах, которой сейчас занимается Банк России. Избыточные деньги необходимо направить в реальный сектор экономики через целевые инвестиционные займы (энергетический, железнодорожный, авиационный и т.п.). От политики «коротких» денег (ГКО) пора, как во всем мире, переходить к политике «длинных» денег (долгосрочные государственные обязательства, ценные бумаги).

Во-вторых, надо освободить энергетику и транспорт от налогов. При этом следует четко отслеживать, чтобы даже часть их доходов шла на развитие производства, а не на покупку телевизионных каналов и беспроцентные кредиты для чиновников.

В-третьих, необходимо создать реально функционирующий механизм долгосрочного кредитования.

В-четвертых, не дожидаясь изменений в законодательстве, целесообразно обеспечить, в том числе и с помощью Счетной палаты РФ полную прозрачность хозяйственной деятельности российских монополий.

КНР продвигалась к реформе государственной собственности медленным темпом, но низкий уровень рентабельности труда в госсекторе давно беспокоил китайские власти. В Китае после победы революции постепенно был создан чрезвычайно громоздкий государственный сектор с низкой производительностью труда. Перечислим только некоторые проблемы, которые порождали эти причины

Во-первых, к концу 1970-х гг. государственный сектор Китая, включающий в себя огромное количество мелких, средних и крупных предприятий, обладавших заметной спецификой в зависимости от территориального размещения, типа и масштаба производства, роли и значения для национальной экономики, стал постепенно утрачивать экономическую эффективность. Российские и китайские ученые указывают, что увеличение производительности труда на государственных предприятиях происходило, главным образом, за счет увеличения численности рабочей силы. Фактически данное обстоятельство свидетельствует о том, что государственный сектор в промышленности КНР развивался преимущественно экстенсивным путем. Соответственно расширялась сфера государственной социалистической собственности вообще, всей обобществленной собственности в Китае, в особенности. В этих условиях не могла возникнуть здоровая конкуренция, стимулирующая модернизацию и рост производства.

Во-вторых, серьезной причиной падения рентабельности на госпредприятиях являлось старение основных производственных фондов. В 1980-х гг. средний возраст оборудования, находившегося в эксплуатации, составлял более 20 лет. На его долю приходилось свыше 25% всего промышленного оборудования государственных предприятий[5]. Следовательно, государственные предприятия, работавшие на базе старой техники, нуждались в модернизации. Но бюджет страны не мог даже частично финансировать этот процесс. Собственные накопления предприятий расходовались на амортизацию. На инвестиции средств не хватало.

В-третьих, форсировать реформу государственного сектора ускоренными темпами было, скорее всего, рискованно, особенно с политической точки зрения, - могла серьезно пострадать социальная сфера под воздействием массового сокращения рабочих мест. Иначе говоря, власти в Китае приходилось учитывать, что преобразование государственной собственности при тоталитарном режиме обычно сопровождается значительными социальными потерями, масштабы и глубину которых предусмотреть очень трудно.

Решение задачи реформирования госсектора в Китае касалось вопроса об экономических основах государственной власти и политического строя в целом. Китай находился на начальном этапе строительства социализма и пытался осуществлять рыночные преобразования, не выходя за рамки марксисткой фразеологии. В определенный момент, видимо, появилась необходимость сближения рыночных и социально-политических ориентиров для китайского руководства. В решениях КПК и народного правительства постоянно подчеркивалось огромное значение либерализации экономики, в ходе которой происходило развитие многообразных по формам собственности типов хозяйств – государственных, коллективных, единоличных, частных, совместных со смешанными капиталами, национальными и иностранными.

В настоящее время властной политике в отношении государственной собственности и госсектора присуща значительная специфика, отличающая ее от предыдущей практики внутри страны, с одной стороны, и от опыта такой политики в других странах с переходной экономикой, с другой. Специфика эта заключается в следующем:

- Компартия Китая, сохраняя рычаги экономической власти в своих руках, формально продолжает ориентироваться на социалистическую доктрину, утверждающую, что базовой основой социалистической экономики является общенародная собственность. Эта позиция подтверждена в материалах и документах всех последних партийных съездов и пленумов ЦК КПК.

- Указанное выше требование социалистической доктрины мотивируется необходимостью повышения экономической эффективности государственного сектора и приданию государственной собственности в этих целях новых характеристик. Такой подход исходит из того, что конкуренция даже в условиях обобществленной собственности дает возможность совершить прорыв в будущее, а товарное производство совместимо с социализмом.

В Китае судьба государственного сектора связана не столько с задачей развития частного сектора на основе приватизированной государственной собственности, сколько с решением сохранить государственную собственность посредством совмещения ее с другими формами собственности, прежде всего при помощи акционирования. В ходе реализации такой политики в Китае складывается собственная теория переходного периода и значения общественной собственности в условиях рыночного хозяйства.

В ходе сравнения, роль политических институтов (в данном случае правительств России и Китая) в странах выглядит различно. В КНР успех финансовой реформы обеспечен руководством правительства, в РФ - более политизированным органом является Центральный Банк, который в политических целях время от времени может манипулировать уровнем цен и инфляцией, произвольно устанавливать курс рубля по отношению к свободно конвертируемой валюте. Поэтому в России финансовый рынок связан с реальным сектором экономики в наибольшей степени, у государства отсутствует долгосрочная программа финансовой реформы, что отрицательно сказывается на инвестиционном процессе. Китайский опыт в этом отношении весьма ценен для РФ, так как он высвечивает необходимость более тесного сотрудничества и взаимодействия политических институтов (правительство, государственные органы) с профессиональными участниками (агентами) финансового рынка.

Во-первых, рыночные реформы в обеих странах были признаны главным механизмом преобразования моноукладной экономики и создания многообразных форм собственности.

Во-вторых, преобразование государственной собственности и в Китае, и в России показало, что это является не только экономической, но и сложной социальной задачей, так как оно затрагивает судьбы основной массы населения, занятой до этого в госсекторе.

В-третьих, создание многоукладной экономики и в России, и в Китае подводит к необходимости создания ответственного правового государства. В этом направлении у обеих стран накопились как позитивный опыт, так и многочисленные проблемы.

В-четвертых, основой разгосударствления в данных странах стало акционирование.

Эволюция экономической политики китайского государства в отношении государственной собственности, конкретизированной в отношении к государственному сектору, и влияние ее на производственную деятельность государственных предприятий отчетливо прослеживается по характеру национальной экономической реформы и этапам ее реализации. В отличие, например, от России, преобразование государственного сектора в КНР осуществляется не методом «шоковой терапии», а постепенно, по стадиям. Сначала государственным предприятиям были предоставлены права самостоятельно принимать решения по экономическим вопросам. Затем предприятия начали переходить на работу на контрактной основе. Таким образом, был подготовлен переход к акционированию предприятий и созданию корпоративной системы - процессам, характерным для реформирования госсектора в более широких масштабах, проводимого в конце 1990-х - начале 2000-х гг.

- Китай обладает уникальным опытом проведения рыночных реформ, не прибегая к одномоментному слому социально-экономического строя;

- В КНР создана теория социализма с китайской спецификой, позволяющая политическому руководству страны проводить реформу государственного сектора в рамках социалистической системы экономики;

- Китайский опыт реформ предупреждает против поспешности и радикализма в политике преобразований, которые принесли ему огромные успехи;

России следует внимательнее изучать опыт Китая, но воздержаться от его абсолютизации, выявляя и используя те его стороны, которые могут быть действительно использованы в практике дальнейшего экономического строительства нашей страны.

Сравнение политических механизмов управления социально-экономическими реформами в России и Китае свидетельствует о том, что в обеих этих странах центральной проблемой экономических реформ становится проведение эффективной реструктуризации государственной собственности, прежде всего, в области крупной промышленности. Однако смена собственности, не сопровождается организацией грамотного и эффективного менеджмента, рациональной налоговой системы, прозрачностью расходов и доходов крупных корпораций,- все это вместе взятое, задерживает, если не экономический рост, то модернизацию общественного производства и замедляет результаты экономического уровня жизни обеих стран.

В параграфе 1 «Власть и бизнес в Китае на современном этапе» анализируются достижения КНР с момента провозглашения курса на реформу до подведения итогов практической деятельности политических институтов Китая по руководству экономической реформой на XVII съезде КПК. В докладе Генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао подчеркивалось, что были достигнуты серьезные результаты, имеющие как национальное, так и международное значение, но в то же время допущены просчеты и ошибки.

В связи с этим важно, что руководство страны признает необходимость корректирования траектории развития, сообразуясь не только с внутренними условиями, но и учитывая вызовы и преимущества глобализации мировой экономики. В целом же на первое место все-таки следовало бы поставить успехи экономической реформы, как фактора, сформировавшего базу, необходимую для дальнейшего продвижения Китая по пути превращения в сильное процветающее государство.

Достижения политических институтов по руководству экономической реформой в Китае формируют условия для углубления политической реформы, которая начинается в условиях определенной стабильности китайского общества. На сегодняшний день политический строй КНР сохраняет свои основные характеристики. Партия продолжает играть роль механизма, цементирующего современное китайское общество и государство. Считается, что цель экономической политики и политических реформ заключается в актуализации и улучшении партийного руководства, совершенствовании социалистического строя. На примере КНР мировое сообщество сталкивается с феноменом относительно успешного функционирования командно-административной системы управления в нарождающейся рыночной экономике. Большие силы государства и партии расходуются на поддержание жизнеспособности существующего политического режима. Бесспорно также, что современное китайское общество сохраняет значительный потенциал политической стабильности коммунистического руководства КНР в политической сфере и в будущем оно, будет определяться состоянием экономики, преодолением противоречий между сторонниками и противниками реформ, а также от глубины тех социокультурных перемен, которые нарождаются в модернизирующемся китайском обществе.

Экономические реформы в России и Китае, хотя и преследовали общую цель - создание рыночной экономики, приобрели специфические черты и сопровождались разными экономическими результатами. В китайском варианте первостепенную роль сыграла сильная партийно-государственная власть, носители которой осознали свою ответственность за судьбу своей страны и смогли стать выразителями интересов подавляющего большинства китайского населения. В трудный исторический момент руководство смогло доказать способность адекватно отвечать на вызовы времени, продемонстрировав способность сыграть решающую роль в обеспечении стартовых условий для радикальных экономических преобразований.

Успехи рыночной реформы в Китае укрепили его международное положение. КНР является сейчас крупнейшим рынком для соседей по региону, которому принадлежит консолидирующая роль в Восточной Азии. Особенно важны для Китая экономические связи с Японией, самой развитой из близлежащих стран. Несмотря на сохраняющиеся, на сегодняшний день разногласия, китайско-японское сотрудничество развивается и имеет в этом плане хорошие перспективы. Все более тесными становятся экономические контакты материкового Китая с Тайванем и Южной Кореей. Наряду с экономическим влиянием растет и политический авторитет Китая, с которым вынуждены считаться все его соседи по АТР[6].

В третьем параграфе «Сравнительный анализ результатов деятельности политических институтов по руководству экономической реформой в РФ и КНР. Основные итоги» выявляется общее и особенное в деятельности политических институтов России и Китая по управлению экономической реформой, что является важным для развития российско-китайских отношений.

Сравнительный анализ результатов деятельности политических институтов по руководству экономической реформой в РФ и КНР показывает, что политические институты и России, и Китая руководят экономическими реформами в одном общем направлении – по пути создания современной рыночной экономики, способной обеспечить стабильный и рациональный экономический рост страны, неуклонное повышение жизненного уровня населения. Но отличий в формах реализации реформ больше, чем сходства. Необходимо отметить, что политические институты Китая обладают большим мобилизующим воздействием на население. В арсенале таких средств первое место занимает теория социализма с китайской спецификой, а также политический лозунг о превращении Китая в передовое процветающее государство, умелое органичное сочетание традиций с современными теориями экономического развития.

В отличие от Китая, в России не создана парадигма развития, основанная на национальных интересах, единой национальной идее. Фактически все мероприятия рыночного характера с самого начала опирались на западные концепции рынка, причем преимущество отдавалось теориям свободной рыночной экономики, что обеспечило «теоретическое обоснование» устранению государства от реального управления реформой. Попытки вернуться к политике действенного государственного регулирования пока наталкиваются на сопротивление бизнеса, особенно со стороны его высшего эшелона.

Опыт руководства экономическими реформами в Китае и России показал также, что в современных экономических реалиях обеих стран существуют проблемы, которые решаются почти одинаково трудно, в независимости от характера политических институтов. Одна из них – модернизация государственного сектора. Как было показано в предыдущих главах диссертации, проблемой здесь является необходимость преодоления низкой экономической эффективности государственных предприятий. В обеих странах ускоренная реформа госпредприятий вызвала сокращение рабочих мест, безработицу, обострила проблему социального обеспечения. Но если в России пенсионное обеспечение является заботой государства, то в Китае это социальное бремя несут сами предприятия.

Поэтому многие трудности, связанные с реформой госсектора исходят, по нашему мнению, из самих моделей экономической реформы в Китае и России, где власть стремится держать под контролем стратегические отрасли.

Как один из главных выводов отметим, что пути проведения реформ в России и Китае различны вследствие объективно существующих неоднородностей в истории, культуре, структуре экономик и национальных особенностей. Для этих стран невозможно простое копирование методов реформирования, но возможно заимствование друг у друга положительного опыта для восполнения пробелов в своей практике с учетом собственных реалий.

В целом же можно сделать вывод о том, что определенное неблагополучие в демографической ситуации в России в настоящее время вызвано не только экономическим кризисом первой половины 1990-х гг., но и постиндустриальным характером российской экономики. В Китае же регулирование демографической ситуации происходит в условиях сохранения огромных масс крестьянского населения,

В рамках политических и экономических процессов, происходящих в России и Китае, есть важные точки соприкосновения. И полное противопоставление действий политических институтов по руководству реформами недопустимо.

В целом происходящие изменения курса Китая не создают новых угроз безопасности России и странам с рыночной экономикой, а, напротив, формируют дополнительные возможности для дальнейшего вовлечения Пекина в глобальное многостороннее сотрудничество в вопросах создания новых структур безопасности.

С другой стороны, в ближайшее время можно ожидать усиления международной экономической и политической конкурентоспособности Китая и повышения его активности на мировой арене. Китай постепенно превращается в важный глобальный фактор международных отношений. Его отношения с США и НАТО будут строиться вокруг проблем глобальной и региональной безопасности, непосредственно затрагивающих интересы России. При этом в отношении США и НАТО Китай намерен проводить самостоятельную линию поведения. Наряду с отношениями, которые складываются с Россией, он, скорее всего, будет строить «параллельно» отношения с Западом.

Все это представляет серьезный вызов и России, и другим странам – мировым и региональным лидерам, и делает весьма актуальной задачу поиска и конструирования новых механизмов взаимодействия с глобализирующимся Китаем.

В Заключении на основе анализа роли и значения политических институтов России и Китая в организации и проведении рыночных реформ, осуществленного в настоящем исследовании, диссертант делает следующие обобщения и выводы.

1. Характер власти, отраженный в процессе создания и деятельности политических институтов РФ и КНР, оказывает решающее влияние на сущность экономических реформ, их особенности и результаты.

Эффективность политического руководства в Китае ярко проявилась в экономических достижениях этого государства. За последнее десятилетие темпы роста китайского ВВП достигли уровня 11-12% в год. На сегодняшний день и на обозримую перспективу китайское государство вполне платежеспособно, растут его бюджетные доходы, увеличиваются сбережения населения, сохраняется максимально положительное сальдо платежного баланса.

В России первые признаки достижения экономической стабильности начали проявляться только в начале 2000-х годов; в 2007 г. рост ВВП составил 6,5%, но инфляция опять стала измеряться двухзначным числом. Рост доходов страны в огромной степени зависит от мировых цен на добывающее сырье, составляющее главную статью российского экспорта и доходов государственного бюджета. Такое положение делает экономику довольно уязвимой.

2. В основе концепции политической системы в Китае положена необходимость сохранения социально-политической стабильности в период радикальных социально-экономических преобразований. Это удерживает руководство КНР от резких преобразований в области политической системы, но политические преобразования все-таки происходят. Это положение еще раз подтверждается в решениях XVII съезда КПК, состоявшегося в октябре 2007 г. В основе политической системы России лежит тот же принцип, что и в Китае, но его характер реализации иной. Ее формы были ориентированы на методы так называемой «шоковой терапии», что нанесло ощутимый удар по социальной сфере российского общества. В Китае ведется активная работа в области законотворчества, что должно в дальнейшем привести к созданию системы политического управления страной, целиком и полностью опирающейся на правовые нормы. Таким образом, наибольшее количество различий в политическом опыте России и Китая могут со временем быть нивелированы.

3. Существенным различием в организации политической системы КНР и РФ является участие в ней политических партий. В Китае у власти, начиная с 1949 г., неизменно стоит КПК, а в РФ создана многопартийная система. Партии в России активно участвуют в политической жизни страны, в том числе в выборах в парламент, президента, а существующие в КНР демократические партии работают не самостоятельно, а под руководством КПК. Следовательно, в политическом управлении и роли в нем партий, российский и китайский опыты сохраняют существенные различия.

4. Сравнение характера политических институтов обеих стран, их влияния на все общественные и социально - экономические процессы, в том числе на проведение социально экономических реформ, показало, что Россия и Китай по своему экономическому и социально-политическому положению не в состоянии в сжатые исторические сроки совершить «революционный скачок» от тоталитаризма и авторитаризма к демократии. Так в России все еще проявляются отдельные черты авторитаризма. Значительная часть государственных функций находится в руках президента. В настоящее время Китай предпринимает усилия общемировой значимости, пытаясь использовать авторитарный режим для создания полноценной рыночной экономики и общенациональных управленческих структур, необходимых для развития гражданского общества.

5. В идеологическом отношении политические институты в Китае имеют преимущества перед Россией. Используя теорию социализма с китайской спецификой, постепенно заменяя ее теорией китайского социализма, КПК смогла превратить ее в общенациональную идею. В России же до сих пор не прекращаются дискуссии о том, есть ли у нее вообще национальная идея, а если нет, какой она должна быть. Множество высказываний политиков и ученых на этот счет страдает противоречиями и разногласиями.

6. Главными различиями между политическими и институтами РФ и КНР является разная роль политических партий в системе политической (государственной) власти. В КНР главную роль в политической системе играет такая мощная, опытная и многолюдная партия как КПК. В России, несмотря на создание и развитие многопартийной системы, ни одна политическая партия доминирующей роли в настоящее время не играет. Даже партия «Единая Россия», хотя и считается партией власти, в области влияния на население, на руководство страны фактически не сопоставима с КПК. Другая российская партия - КПРФ, находясь в составе Государственной Думы всех пяти созывов, заметной политической роли в системе политической власти в стране не играет.

7. Политические институты каждой из двух стран в принципе отвечают задачам их развития, потому некорректно было бы делать вывод о том, в какой стране, России или Китае, эти структуры лучше, т.е. обладают лучшей адаптивностью к местным условиям.

Различия политических институтов двух стран заключаются не только в подходах к их организации, но и в методах и формах их деятельности. Характерной чертой деятельности китайских институтов власти является их прагматичность, последовательность, целеустремленность, отсутствие политики «шоковой терапии» - вместо нее поступательность, пошаговость действий, стремление избежать каких-либо потрясений. Можно считать, что корни различий кроются в традициях и политических культурах двух стран, в социальной психологии их народов. В китайском обществе все еще наблюдается огромное влияние конфуцианской культуры, запрещающей «резкое движение», а русский народ, как писал Н. Бердяев, «развивается катастрофическим темпом, через непрерывность и изменение»[7].

8. Пытаясь ответить на вопрос о прочности политической власти в Китае, ее однопартийной системы, отметим, что в КНР после ухода из жизни Мао Цзэдуна власть претендует на то, что она является властью для народа. Успехи Китая в экономическом строительстве свидетельствуют о том, власть для народа в этом государстве отстаивает и защищает интересы народа в целом. Однако степень вовлечения разных слоев населения в непосредственное функционирование политической власти в КНР, поддержание этой власти народом еще недостаточно просматривается в политической системе Китая.

Сравнительный анализ определил возможность выявить не только сходство и различия в функциях российских и китайских политических институтов, также преимущества и недостатки в самом содержании этих функций, но и сформулировать некоторые важные уроки для России, вытекающие из этого анализа.

Во-первых, сходство заключается в том, что политические институты обеих стран взяли на себя задачу разработки стратегии политических и экономических реформ, при этом различие, что в КНР стратегии реформ разрабатывала и последовательно проводила в жизнь правящая Коммунистическая партия Китая. В России же КПСС под руководством М.С. Горбачева, хотя и выступила инициатором реформации, допустила ряд крупных стратегических просчетов, не говоря уже о тактических ошибках. Главный просчет заключается, по нашему мнению, в разрыве между динамикой политических преобразований и ходом экономических реформ.

Во-вторых, после распада СССР функцию руководства радикальными реформами стал осуществлять президент и его администрация в условиях недостаточно сформированной правовой среды. В России возник некий конгломерат антитоталитарных движений, нацеленных, прежде всего, на разрушение административно-командной системы управления страной. Деконструктивная позиция этих движений стала тормозом для образования в России политического консенсуса по проблемам строительства нового гражданского общества.

В-третьих. В Китае, в отличие от России, в конце 1970-х гг. был принят курс на радикальную экономическую реформу. К более конкретным мерам в области политической реформы КПК приступила только в начале XXI века. Первенство экономических преобразований перед политическими в условиях Китая себя оправдало.

В-четвертых. Опыт КНР также подтвердил: для того, чтобы реально выполнять свои руководящие функции, политические институты должны обладать необходимой полнотой государственной власти. Для установления основ стабильного демократического строя необходимо гражданское общество, формирование которого предполагает создание слоя или класса мелких собственников, осознавших и готовых защищать свои экономические интересы. Опыт России показал, что социализация экономики - проблема гораздо более сложная и поэтому требующая для ее решения большего периода времени, чем отстранение КПСС от власти. Опыт РФ доказывает, что без сильного государства, авторитарной государственной власти, опирающейся на законодательную базу, новыми собственниками, особенно в регионах, становятся представители теневой экономики и организованной преступности.

Существенно различается роль политических институтов РФ и КНР в решении социальных задач в условиях современных рыночных реформ. Политические институты в России и Китае решают социальные проблемы разными способами, поддерживая уровень занятости, сдерживая инфляцию и рост цен. От их правильного решения зависит стабильность в стране. В России достижение социальной стабильности с самого начала было поставлено в зависимость от хода рыночных реформ. Самоустранение государства от задач социальной защиты негативно отразилось на жизненном уровне российского населения, на настроении общества. Ярким примером здесь стали волнения населения в связи с принятием закона о монетизации льгот. Тем не менее, государственная система поддержки малообеспеченных слоев населения в России продолжает развиваться.

В чем же видятся основные уроки Китая для политических и экономических реформ, происходящих в России?

Урок первый. Ускорение политических трансформаций способно затормозить перспективу модернизации общества. Об этом говорят события в Китае в 1989 г., после которых КПК отказалась от форсирования политической реформы. В России сейчас ведется перестройка политических отношений между Центром и регионами с определенными отступлениями от Конституции. Такая мера отвлекает регионы от неотложных внутренних дел и вынуждает их сосредотачиваться на проблемах формирования нового звена руководителей и налаживания их связей с Центром. Более перспективным представляется ориентация политических институтов российской власти на дальнейшую маркетизацию экономики с использованием опыта КНР, где достигнутый высокий уровень маркетизации экономики стал основой для дальнейшей модернизации в русле стратегии постепенного перехода к демократии.

Урок второй. В КНР существует сильное централизованное государство, управляемое КПК. В этой дихотомии (государство-партия) нашел отражение высший уровень централизации власти в стране. Но такая централизация явно препятствует развитию демократии в Китае, вызывает скрытое и даже открытое сопротивление провинций (регионов). Такие негативные последствия гипертрофированной централизации власти, очевидно, служат предостережением России, в которой происходит усиление централизации исполнительной власти (так называемое усиление вертикали власти).

Урок третий. Стратегический ответ Китая на вызовы окружающего мира однозначен: использование преимуществ международного сотрудничества; гласность и открытость (пока до определенного предела), защита национальных интересов - первый приоритет всей политики КНР. Такая схема представляется перспективной и для внешней политики российского государства.

Урок четвертый. Несмотря на все специфические особенности модели экономики, и в России и в Китае они строятся по однотипной модели смешанного типа. Задача должна заключаться в том, чтобы, как и Китай, выйти на новый технологический уровень национального производства. Большую роль может, очевидно, сыграть опыт правильно и своевременно выдвигаемых в Китае мобилизационных лозунгов реформ, способствующих консолидации нации. К этому следует добавить, что поэтапное осуществление реформ в Китае показывает преимущество перед методом так называемой «шоковой терапии», при помощи которого решался основной вопрос радикальной экономической реформы в России – о собственности.

Урок пятый. Необходимо отметить и такой важный момент: изучение опыта Китая в России во многом зависит от развития российско-китайских отношений.

В целом же и Россия, и Китай движутся в одном направлении – по пути модернизации своих экономик, используя общий метод – радикальную экономическую реформу, что делает их естественными партнерами в борьбе за установление благоприятной внешней среды, необходимой для успешной реализации задач реформирования.

[1] В РФ - это О. Литвинов. Китай: долгий путь в новой государственности. М.: Орбита-М, 2003; В.Г. Гельбрас. Роль государства в создании частного предпринимательства: Россия, Китайская Народная Республика, Тайвань; Н. Симония. О роли государства в общественном развитии. // Место и роль государства в догоняющем развитии. М.: ИМЭМО РАН, 1999;

[2] Богомолов О.Т. Глобализация - вызов мировому экономическому порядку. М.: ИМЭМО РАН, 1999, с. 38.

[3] Приводится по книге: Oksenberg M. China Political System: Challenges of the Twenty-First Сcentury. // China Journal. Canberra, 2001, Issue 45, Р. 9.

[4] Достаточно представить себе, какими высокими бы были цены на железнодорожные билеты в царской России, если бы граф Витте включил в них затраты на строительство Транссибирской магистрали.

[5] Хунци, 1989, № 2, с. 6.

[6] Китай: шансы и вызовы глобализации. // Китай, китайская цивилизация и мир: XIV Международная научная конференция.. Ч. 2. М., 2003, с. 31.

[7] Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990, с. 7.